Читать книгу "Лето Гелликонии - Брайан У. Олдисс"

Его величество потрясенно опустился на пол мимо кушетки, но тут же вскочил на ноги с криком:

– Так они обвенчались?

– Да, ваше величество, обвенчались и теперь зовутся «муж и жена», - согласно кивнул Гуаддл Улбобег. - Я возглавлял церемонию и принимал от новобрачных клятвы, заменяя его святейшество в его отсутствие.

– А я был свидетелем и держал кольца, - вставил Эсомбер. - Кроме того, присутствовали несколько капитанов короля ЯндолАнганола. Фагоров, тороплюсь сообщить, не было. Это я гарантирую.

– Так они обвенчались? - повторил Сайрен Станд, поводя вокруг диким взглядом. И упал на кушетку на руки жене.

– Имеем честь поздравить ваше величество с законным браком дочери, - развязно подал голос Эсомбер. - Мы уверены, что счастливей этой пары не будет на свете.

На следующий день перед закатом небесная дымка рассеялась, на востоке уже зажигались звезды. На западе еще играли отблески величественного заката Фреира. Стояла тихая безветренная погода. По земле время от времени пробегала дрожь.

Ранее, в полдень, в Олдорандо прибыл его святейшество Це'Сарр Киландр IX. Его святейшество, глубокий старец с длинными белыми волосами, немедленно по приезду улегся в своих покоях отдыхать после дальнего пути. Пока усталый Це'Сарр лежал под шелковым одеялом, разные официальные лица и, наконец, сам король Сайрен Станд наведывались к нему в спальню, дабы принести лихорадочные извинения за религиозный разброд и беспорядки, постигшие королевство Олдорандо.

Все слова извинений его святейшество выслушивал молча и спокойно, ничем не выдавая своего раздражения. В своей мудрости он планировал устроить на закате Фреира специальную службу - но не в городском соборе, а в часовне при дворце, - и обратиться с пастырским словом к собравшимся, чтобы разрешить все их сомнения. Оппортунистические слухи о том, что фагоры якобы древняя и мудрая раса, стоявшая значительно выше людей, он объявит полной ложью. Пока в его дряхлом теле будут сохраняться силы, голоса атеистов в этой стране не будут звучать громче гласа Церкви, никогда.

Как и было условлено, служба началась на закате Фреира. Древний старик Це'Сарр говорил тихим и исполненным благородства голосом. На службу явились все, кто только мог.

Кроме тех двоих, что стояли рядышком в белом павильоне в Парке Свистуна.

Только что совершив покаянную и благодарственную молитву, король ЯндолАнганол принял бичевание и теперь обмывал окровавленную спину, подставляя ладони под горячую воду термальных источников, которую лил из кувшина раб.

– Зачем ты так жесток с собой, муж мой? - испуганно воскликнула Милуя Тал, торопливо появляясь в павильоне. Она была босиком, в полупрозрачной мантии из белого сатара. - К чему истязать плоть, из которой состоят наши тела? Или твоя плоть не устраивает тебя? Тогда из чего ты хочешь состоять?

– Меж душой и телом существует перегородка, в которой имеется доля и того и другого. Я не собираюсь просить тебя подвергнуться тому же ритуалу, но прошу не мешать моим религиозным отправлениям.

– Но твоя плоть дорога мне. Теперь твоя плоть принадлежит мне, и если ты и дальше будешь причинять ей вред, я убью тебя. Когда ты заснешь, я сяду тебе на лицо своим задком и задушу!

Бросившись к мужу, она крепко прижалась к его мокрому телу и стояла так, пока ее платье не промокло насквозь. Король приказал рабу уйти и принялся ласкать и целовать молодую жену.

– Твоя юная плоть тоже дорога мне, но я поклялся, что не познаю тебя плотски до тех пор, пока тебе не исполнится двенадцать.

– О нет, Ян! Это невозможно! Это еще целых пять теннеров! Я такая слабая и доверчивая девушка - меня ничего не стоит соблазнить, видишь? - Милуя прижалась щечкой к его щеке.

– Пять теннеров - это совсем немного, и если мы подождем, ничего плохого не будет, только польза.

Милуя набросилась на него как дикая кошка и, свалив на постель, начала игривую борьбу, весело хохоча.

– Я не собираюсь ждать, не собираюсь! Я уже все знаю о том, что должна делать жена, и собираюсь стать твоей женой вся, до последней частицы!

После этих слов они перешли к страстным поцелуям. Потом он со смехом оттолкнул ее.

– Ты мой маленький огонек, ты моя золотая, моя веселая малышка. Мы все-таки подождем до тех пор, пока положение не начнет улучшаться, а кроме того, мне еще нужно как-то объясниться с твоими родителями.

– Но все и так уже прекрасно! - взмолилась она.

Стремясь отвлечь ее от опасной темы, он сказал:

– Послушай дорогая, у меня есть для тебя маленький свадебный подарок. Сейчас это все, что у меня есть. Когда мы вернемся в Матрассил, я осыплю тебя подарками с головы до ног.

Засунув руку в карман, он достал оттуда часы с тройным рядом цифр и подал Милуе.

На циферблате значилось:

…

07: 31: 15 18: 21: 90 19: 24: 40

Приняв подарок из рук супруга, Милуя озадаченно на него посмотрела. Она попыталась застегнуть часы вокруг головы как обруч, но ремешок не сошелся у нее на затылке.

– И где же я должна их носить?

– Как браслет.

– Хорошо, может быть, я так и сделаю. Спасибо, Ян, замечательная вещица. Я примерю ее позже.

Милуя отложила часы на столик и вдруг одним быстрым движением стянула через голову мокрое платье.

– Можешь рассмотреть меня и убедиться, что не переплатил.

Он начал молиться, но когда она пустилась грациозно танцевать по комнате, его глаза отказались закрываться. Подбежав к принцессе, он схватил ее и, подняв на руки, отнес к постели.

– Что ж, прекрасно, моя очаровательная Милуя. Мой лакомый кусочек. Наша семейная жизнь начнется сегодня же.

Из состояния тихого обалделого счастья их час спустя вырвал грозный трепет земли. С потолка посыпалась штукатурка, полетели доски, лампа сорвалась со стола на пол. Кровать опасно заскрипела. В страхе соскочив с постели голышом, они упали на пол от сильнейшего толчка.

– Может, лучше выйти наружу? - спросила Милуя. - Кажется, будто парк ходит ходуном.

– Подожди минутку.

На этот раз трясло особенно долго. В городе завыли собаки. Потом дрожь земли улеглась и наступила жутковатая тишина.

В этой тиши мысли в голове короля шевелились подобно земляным червям. Он думал о клятвах, которые приносил - и нарушил все до единой. О людях, которых любил - но всех предавал. О надеждах, которые лелеял - а после оставлял. В наступившей тишине он нигде не мог найти успокоения - даже в стройном, покрытом испариной маленьком теле, что лежало рядом.

Его зоркий взгляд остановился на предмете, упавшем со стола и лежавшем теперь на тростниковой циновке. То были часы, когда-то принадлежавшие БиллишОвпину, порождение неизвестной науки, прокравшейся в судьбу короля за последние теннеры его бедственного существования.