Читать книгу "Сны инкуба - Лорел Гамильтон"

— А?

— Вы никого и ничего не видели, но зрение — не единственныйу вас сенсорный вход.

Он ещё сильнее нахмурился.

Я наклонилась, чтобы посмотреть ему в глаза. Встала бы наколени, но не хотела касаться этого ковра ничем, кроме ботинок.

— Вы вампир, Бенчли. Кровосос, хищник. Будь вычеловеком, я спросила бы только, что вы видели или слышали, но вы — не человек.Если вы ничего не видели и не слышали, что вы унюхали? Что почуяли?

Он положительно был озадачен:

— Что вы имеете в виду?

Я покачала головой:

— Они что, превратили вас в вампира, и не рассказалипотом, что вы теперь собой представляете?

— Мы — вечные дети Господа, — сказал он.

— Фигня, фигня и ещё раз фигня! Вы понятия не имеете,кто вы и кем можете быть!

Мне хотелось взять его за плечи и встряхнуть. Пять лет онуже мёртв. Вряд ли он замешан, но он проходил по этой парковке очень близко кмоменту убийства. Если бы не был он такой жалкой пародией на нежить, мог быпомочь нам поймать гадов.

— Не понимаю, — сказал он, и я ему поверила.

Я встряхнула головой:

— Свежего воздуху мне. — Я пошла к двери, оставивЗебровски бормотать: — Спасибо, мистер Бенчли, за сотрудничество, и если вычто-нибудь вспомните, позвоните нам.

Я уже стояла на цементной дорожке, изо всех сил вентилируялёгкие ночным воздухом, когда Зебровски меня догнал.

— Какая тебя муха укусила? — спросил он. — Счего ты решила прервать допрос подозреваемого?

— Он этого не делал, Зебровски. Слишком он жалкая дляэтого личность.

— Анита, ты себя слышишь? Это же бессмысленно! Не хужеменя знаешь, что убийцы бывают иногда очень жалкими. Некоторые из нихспециализируются на жалости.

— Я не в том смысле, что мне его жалко. Я в том смысле,что такой жалкий вампир этого сделать не мог бы.

Зебровски нахмурился:

— Не уловил мысль.

Я не знала, как объяснить, но попыталась.

— То, что ему позволили верить, будто превращение ввампира решит все его проблемы, уже было плохо, но они его убили. Отняли егосмертную жизнь и сделали все, чтобы он как вампир был калекой.

— Калекой? В каком смысле?

— Все вампиры, кого я знаю, Зебровски, отличныенаблюдатели. Они хищники, а хищники видят все. Бенчли обладает клыками, нодумает по-прежнему как овца, а не как волк.

— Ты действительно хотела бы, чтобы каждый член этойцеркви был хорошим хищником?

Я прислонилась к перилам спиной:

— Не в этом дело. А в том, что у него забрали жизнь ине дали взамен другой. Сейчас ему не лучше, чем было.

— Его больше не арестовывают за пьянство и дебош.

— И сколько ещё пройдёт времени, пока он не выдержит,не воспользуется взглядом, не возьмёт кровь и это дело не вскроется? Доноршаутром проснётся и побежит жаловаться на психическое насилие. Он слишком слабыйвампир, чтобы у жертвы утром не было сожаления.

— Что значит — слишком слабый вампир? Анита, не вижусмысла.

— Не знаю, увидишь ли, Зебровски, но я вижу. Они страшны,или могут быть страшны, но это как смотреть на тигра в зоопарке. Они опасны, ноу них своя красота, даже у принадлежащих к тем линиям, что красоты после смертине дают, даже у этих есть некая сила. Некая мистика, или аура уверенности, иличто-нибудь в этом роде. Что-то такое, чего лишён каждый член церкви, с которымимы говорили, начиная с прошлой ночи.

— Ещё раз спрашиваю: ты хотела бы, чтобы они всеобладали загадочностью и силой? Хорошо ли это будет?

— Для профилактики преступлений и охраны порядка —плохо, но, Зебровски, эта церковь уговорила людей на добровольную смерть.Смерть ради чего? Я годами пытаюсь отговаривать людей от вступления в этуцерковь, но я не слишком общалась с её членами, раз уж их не удалось спасти.

Он посмотрел на меня как-то забавно — могу его понять.

— Ты до сих пор считаешь их мертвецами. Встречаешься стаким, и все же считаешь мертвецом.

— Жан-Клод не сотворил ни одного вампира с тех пор, какстал Мастером Города, Зебровски.

— А почему? Это же сейчас считается законным и не рассматривается,как убийство.

— Думаю, он согласен со мной, Зебровски.

Тут он нахмурился сильнее, снял очки, потёр переносицу,снова надел очки и покачал головой.

— Я простой необразованный коп, у меня голова трещит.

— Ага, простой. Кэти мне говорила, что у тебя диплом поохране правопорядка и по философии. Коп с дипломом по философии, не что-нибудь.

Он посмотрел на меня искоса:

— Если кому расскажешь, я буду все отрицать. Скажу, чтоу тебя от спанья с нежитью крыша поехала и начались галлюцинации.

— Поверь мне, Зебровски, если у меня будутгаллюцинации, не ты в них будешь героем.

— Это удар ниже пояса, Блейк. Я тебя даже недразнил. — У него зазвонил мобильник. Все ещё улыбаясь на мой удар нижепояса, он открыл его. — Зебровски слу… — Он не договорил, улыбка егоисчезла. — Арнет, скажи ещё раз, медленно… Черт… Едем. Освящённые предметывсем держать на виду. Они засветятся, если вамп будет близко.

Он побежал, на ходу захлопывая телефон. Я побежала за ним.

— Что стряслось?

Мы прогрохотали по лестнице, пока он ответил.

— В квартире обнаружена мёртвая женщина. Вампиротсутствует. Квартира выглядит пустой.

— Выглядит? — спросила я.

— Вампиры — хитрые бестии.

Я бы стала спорить, если бы могла. Но так как он сказалправду, я поберегла дыхание для бега и обогнала Зебровски по пути к машине.Если бы мы оба не боялись того, что может обнаружиться на месте преступления, ябы его подразнила.

Глава 62

Квартира была куда аккуратнее той, где мы только чтопобывали. Чисто, прибрано, да так, что даже моя мачеха Джудит была бы довольна.Ну, это если не считать покойницу на ковре и кровавый след из спальни. А востальном — как будто квартиру только что отскребли начисто.

Я с моим опытом давно знаю, что убийства бывают и в самыхфешенебельных кварталах. Знаю как факт, что богатство, аккуратность изаконопослушность не являются барьерами для насилия. Знаю, поскольку виделатрупы в самых приличных домах. Всякому хочется верить, что насилие происходиттолько в трущобах, куда даже крыса боится заглянуть, но это не так. Я думала,что у меня не осталось никаких иллюзий на эту тему — и ошиблась. Потому чтопервая мысль у меня при виде этой вылизанной квартирки с мёртвой женщиной наковре была о том, что это тело куда более уместным было бы в доме Джека Бенчли.Там оно, блин, просто затерялось бы в мусоре на кофейном столе.