Читать книгу "Последнее королевство. Бледный всадник - Бернард Корнуэлл"

– А Этельвольд будет королем? – повторил я свой вопрос.

Одда снова жестом указал на Свейна. Могучий датчанин, казалось, не слишком охотно ответил:

– Все верно, саксами должен править сакс. Мы сделаем королем местного уроженца.

Я усмехнулся.

Они уже сделали саксов королями в Нортумбрии и Мерсии – и теперь дергали этих, с позволения сказать, правителей, словно кукол за веревочки. И тут вдруг я понял, что именно Свейн имел в виду, и открыто рассмеялся.

– Так вот в чем дело! Он пообещал тебе трон! – бросил я обвинение Одде.

– Вонючая свинья и то разумнее тебя! – ответствовал олдермен, но я знал, что прав.

Гутрум собирался посадить на трон Уэссекса Этельвольда, но Свейн враждовал с Гутрумом и хотел сделать королем своего человека. Одду Младшего.

– Король Одда! – издевательски проговорил я и сплюнул в огонь.

Олдермен с удовольствием убил бы меня за это, но, поскольку мы с ним сейчас присутствовали на переговорах, вынужден был проглотить оскорбление. Посмотрев на шерифа, он сказал:

– У тебя есть выбор, Харальд. Ты можешь выбрать жизнь или смерть.

Харальд молчал. Он только сейчас узнал об измене Вульфера, и эта новость ужаснула его. Вульфер был самым могущественным из олдерменов Уэссекса, и если уж он считал, что Альфред обречен, что тогда должен был думать Харальд? Я видел, что шериф колеблется. Как человек честный, он должен был заявить о своей верности Альфреду, но Одда дал ему понять, что такой выбор повлечет за собой только смерть.

– Я… – начал Харальд – и замолчал, не в силах облечь свои мысли в слова, потому что пребывал в крайней растерянности.

– Фирд собрался по королевскому приказу, – заговорил я вместо шерифа. – А собрать его король приказал для того, чтобы выгнать датчан из Дефнаскира.

Одда вместо ответа плюнул в огонь.

– Мы победили Свейна, – сказал я. – Его корабли сожжены. Он похож на побитую собаку, которую ты из жалости приютил.

Когда это перевели Свейну, тот, словно бичом, хлестнул меня яростным взглядом.

– И Свейн, – продолжал я так, как будто его тут не было, – должен быть изгнан и уйти к Гутруму.

– У тебя здесь нет власти, – возразил Одда.

– Ошибаешься, у меня есть власть, ибо я действую от имени Альфреда, – ответил я. – А еще у меня есть письменный приказ, который гласит, что ты должен изгнать Свейна из графства.

– Приказы Альфреда ничего не значат, – заявил Одда. – Так что ты лишь попусту квакаешь, как лягушка на болоте. – Он повернулся к Стеапе: – Ты еще не закончил свои дела с Утредом.

На одно биение сердца Стеапа заколебался, но потом ответил:

– Да, господин.

– Так закончи их сейчас.

– О чем ты говоришь? – не понял Харальд.

– Твой король, – последнее слово Одда произнес саркастически, – приказал Стеапе и Утреду сражаться до смерти. Однако оба живы! Значит, приказ короля не был выполнен.

– У нас мирные переговоры! – запротестовал шериф.

– Или Утред перестанет вмешиваться в дела Дефнаскира, или Дефнаскир убьет Утреда, – решительно проговорил Одда. – Ты хочешь узнать, кто прав – Альфред или я? Хочешь узнать, кто будет королем Уэссекса – Этельвольд или Альфред? Тогда давай доверимся судьбе, Харальд. Пусть Стеапа и Утред закончат свой поединок, и ты увидишь, кому благоволит Бог. Если Утред победит, я буду поддерживать тебя, а если проиграет… – Одда улыбнулся. Он не сомневался, кто именно выйдет победителем.

Шериф молчал.

Я посмотрел на Стеапу, однако лицо его, как и в былые времена, стало непроницаемым. Стеапа пообещал защищать меня, но кто же знал, что он снова встретит своего господина.

Датчане явно оживились. Да и с какой стати им было возражать против драки саксов? Харальд, однако, все еще колебался, а потом от дверей в задней части комнаты прозвучал слабый усталый голос:

– Пусть они дерутся, Харальд, пусть дерутся.

Одда Старший, закутанный в одеяло из волчьей шкуры, стоял у двери, держа крест.

– Пусть дерутся, – повторил он, – и пусть Бог направит руку победителя.

Шериф посмотрел на меня.

Я кивнул. Мне не хотелось сражаться, но мужчина не может уклониться от битвы. Что мне было делать? Сказать, что глупо ожидать, что Бог объявит Свою волю во время поединка? Воззвать к Харальду? Заявить, что все сказанное Оддой – неправда и что Альфред все равно победит? Если уж говорить начистоту, то олдермен наполовину убедил меня, что Альфред обречен. А Харальда, я не сомневался в этом, он убедил полностью.

Однако нечто большее, чем простая гордость, заставило меня драться в тот день в большом зале. В глубине моей души жила вера, что каким-то образом Альфред все-таки выживет. Признаться, я не любил этого человека, и мне не нравился его Бог, но я верил, что судьба на его стороне. Поэтому я снова кивнул, на этот раз Стеапе.

– Я не хочу с тобой драться, но я дал клятву Альфреду, и мой меч говорит, что Альфред победит и что датская кровь удобрит наши поля.

Стеапа ничего не ответил, а только сжал огромные кулаки.

Потом мы подождали, пока один из людей Одды выйдет на улицу и вернется с двумя мечами. Никаких щитов, только мечи.

Человек, который взял из груды оружия пару мечей и принес их в дом, предложил их сперва Стеапе, но тот покачал головой в знак того, что выбрать должен я. Я закрыл глаза и нащупал эфес. Мне достался тяжелый меч с утяжеленным на конце клинком: рубящее оружие, а не колющее. Я понял, что сделал неудачный выбор.

Стеапа взял второй меч и крутанул им в воздухе, так что клинок запел. На Свейна, до тех пор почти не выказывавшего эмоций, это, похоже, произвело впечатление, а Одда Младший улыбнулся.

– Можешь опустить меч, – заявил он мне, – и признать, что я выиграл спор.

Вместо этого я вышел на пустое место рядом с очагом. Я не собирался нападать на Стеапу, а хотел, чтобы тот приблизился сам. Я чувствовал себя усталым и смирившимся. Все равно судьбы не избежать.

– Ради меня, – сказал за моей спиной Одда Старший, – сделай все быстро.

– Да, господин, – ответил Стеапа, шагнул ко мне, а потом повернулся стремительно, как атакующая змея, и его клинок рубанул по горлу Одду Младшего.

Вопреки ожиданиям, меч оказался недостаточно острым. Удар свалил Одду и рассек ему глотку, так что кровь брызнула вверх на длину клинка, а потом закапала в огонь, зашипела и запузырилась там.

Одда лежал на устланном тростником полу, его ноги дергались, руки вцепились в горло, из которого все еще хлестала кровь. Он издал булькающий звук, перевернулся на спину и стал биться в таких страшных конвульсиях, что пятки забарабанили по полу. Стеапа шагнул вперед, чтобы покончить с ним, но тут Одда дернулся в последний раз и испустил дух.