Читать книгу "Чайная роза - Дженнифер Доннелли"

Пока он стоял у склада, открылась дверь «Рамсгита». Оттуда выбрался мужчина, приподнял шляпу и пошел своей дорогой. На Бристоу повеяло обычными запахами паба — дыма, пива и еды. Поняв, что проголодался, Джо решил зайти в пивную и перекусить. А заодно отвлечься.

Он заказал треску с чипсами и пинту горького, чтобы выпить ее до того, как принесут заказ. Кружку приходилось держать крепко, потому что народу у стойки было много. Он поискал глазами свободный столик, но все места были заняты. Наступил час пик, вечер пятницы. Пивная была наполнена докерами и матросами. Джо спросил у барменши, нет ли столиков наверху, но она ответила, что там еще хуже, и посоветовала поесть на Старой лестнице. Если Джо хочет, она завернет ему еду с собой.

Старая лестница. Ничего себе! Самое подходящее место, чтобы отвлечься от мыслей о Фионе… Он допил пиво, взял горячий промасленный сверток и вышел наружу. На полпути к каменным ступенькам его охватили воспоминания. Синие глаза, становившиеся круглыми от удовольствия, когда он шел к ней. Запах ее тела после работы: чайного листа и нежной кожи. Ощущение ее руки в его ладони. Джо овладела знакомая тоска.

Брось, Джо, говорили ему все. Мать. Кэти. Джимми. Что было, то прошло. Иди вперед.

Но куда? У него была самая редкая вещь на свете — настоящая любовь. Он держал ее в руках, но выбросил. И что ему осталось? Уцененный товар. Жизнь, полная несбыточных мечтаний и болезненных воспоминаний. Джо вспомнил времена, когда для него так много значили работа у Питерсона, деньги и похвала Томми. Сейчас он отдал бы достигнутый успех и богатство за возможность вернуться в прошлое и снова посидеть на этих ступеньках с любимой девушкой. Вернуться в те времена, когда у них не было ничего, кроме нескольких фунтов в исцарапанной банке из-под какао и общей мечты.

«Альф прав, — подумал Джо, разворачивая свой ужин. — Здесь действительно живет дух. Одинокий дух с разбитым сердцем. Дух того, что могло сбыться, но не сбылось».

Он посмотрел на лодки, покачивавшиеся у причалов. Наступил вечер, и на темной воде лежали длинные дорожки серебряного лунного света. Небо было полно звезд. Его любимая звезда таинственно подмигивала. Почему-то сегодня она была крупнее и ярче, чем обычно. Джо обвел взглядом Старую лестницу. Сколько раз он приходил сюда только для того, чтобы найти ее, сидящую на нижней ступеньке, следящую за волнами и погрузившуюся в мечты?

И тут он заметил, что на этой нижней ступеньке что-то лежит. Джо прищурился и напряг взгляд. Это была пара черных ботинок. Женских ботинок. Один стоял, другой лежал на боку. Рядом лежало что-то похожее на чулки.

«О боже! — с тревогой подумал Джо. — Неужели какая-то бедная девушка утопилась?» Бристоу знал, что самоубийцы часто оставляют обувь на берегу в надежде, что она кому-нибудь пригодится. Грустное наследство… Он обвел взглядом берег и увидел ее примерно в двадцати ярдах слева. У свай причала стояла стройная босоногая женщина. Стояла спиной к нему, но Джо видел, что она бросает в реку один камень за другим. Сильно и быстро. Когда женщина нагнулась за новой партией, луна осветила ее черные волосы. Джо с облегчением вздохнул. Убитые горем девушки в воду камни не кидают.

И все же… Что она делает одна на берегу реки в такой час? Это не самое безопасное место для женщины. Джо следил за ней, очарованный ее движениями, уверенными и изящными. Ее локоны выпали из пучка, подол волочился по глине. Внезапно в небо взвилась чайка и громко крикнула, заставив женщину поднять голову.

Джо встал, уронив сверток на ступеньки.

— Этого не может быть, — прошептал он.

Обычный обман зрения. Вызванный этим местом и воспоминаниями. Его тоскующим сердцем и сгустившейся темнотой… Джо заморгал, но видение не исчезло. Он сбежал по ступенькам и пошел к ней. Надеясь. Страшась. Он уже делал это. Много раз. Увидев стройную черноволосую женщину, невольно окликал ее. Та оборачивалась, смотрела на него вежливо и вопросительно, но никогда, никогда не оказывалась Фионой.

Он подходил к ней осторожно и медленно, боясь напугать. Вспоминая девушку, которая когда-то стояла здесь в платье, запачканном глиной, и клялась стать большой, как Лондон.

Услышав за спиной шаги, женщина испуганно обернулась. Ее глаза расширились, а потом он услышал то, что мечтал услышать десять долгих лет… ее голос, произнесший его имя.

— Джо? О боже… это ты?

Фиона онемела. Она не слышала ни пьяного смеха, доносившегося из «Рамсгита», ни плеска весел плывшей мимо гуари[71]. Не чувствовала ни прикосновения речной волны, лизавшей ее ноги, ни вечернего ветра, трепавшего ее юбки. Не видела ничего, кроме Джо.

— Ты настоящий? — прошептала она, прикоснувшись к его щеке пальцами, испачканными глиной.

Это лицо, которое она знала сердцем, было тем же и одновременно другим. На нем появились мелкие морщинки, а кожа туже обтягивала скулы. Но глаза не изменились. Они были такими же — прекрасными, голубыми, только печальными. Намного печальнее, чем те, которые она помнила.

Он притронулся к ее лицу, приложил ладонь к щеке, и тепло этой руки сказало Фионе, что он действительно настоящий. А потом Джо привлек ее к себе, поцеловал, и у нее зазвенело в ушах; где-то глубоко внутри раздался протяжный треск, с которым на озере ломается лед. Запах его кожи, вкус его губ, ощущение близости его тела ошеломили ее. Казалось, что десять бесконечных лет — десять лет тоски по нему, любви к нему, несмотря на скорбь и гнев, десять лет болезненного одиночества, ноющей пустоты в сердце — исчезли в одночасье.

Противоречивые чувства, копившиеся в душе десять лет, вырвались наружу потоком, угрожавшим затопить ее, разорвать на части. Фиона попыталась отстраниться, но Джо схватил ее за запястья.

— Нет! Я больше не отпущу тебя. Никогда. Ты слышишь меня? Слышишь?

Он кричал на нее. Фиона боролась с ним, отчаянно пыталась вырваться и злилась, что не может освободиться. А потом сама вцепилась в полы его сюртука, в рубашку, в грудь под ней, не думая о том, что причиняет ему боль. Уткнулась лицом в плечо Джо, всхлипывая и раз за разом повторяя его имя.

Джо крепко прижимал ее к себе.

— Не уходи, Фиона, пожалуйста, пожалуйста, не уходи, — шептал он.

Она искала его губы, умирая от желания их поцеловать, хотя знала, что так поступать нельзя. Это безумие. Это нехорошо. Он не принадлежит ей. Но Фиона уже не могла справиться с собой; она слишком хотела его. Рубашка Джо расстегнулась. Она просунула под нее руку, положила ладонь на его грудь и почувствовала биение сердца. На глазах Фионы проступили слезы. «Я всегда хотела этого, — подумала она. — Владеть его сердцем. И отдать взамен свое».

Старое желание, копившееся в глубине ее тела, вспыхнуло снова. Фионе хотелось ощутить прикосновение его кожи к своей. Ощутить его внутри себя. Снова прикоснуться к его душе, зная, что он чувствует то же самое. Как тогда, в его узкой ковент-гарденской кровати. Джо хотел того же. Она видела это в его глазах.