Читать книгу "Ловец снов - Стивен Кинг"

Джоунси увидел хорькоподобную тварь, свесившуюся в темноту,цеплявшуюся за край хвостом, который еще не вышел из собаки. Джоунси рванулсявперед и обхватил руками скользкое трясущееся тело как раз в тот момент, когдаоно освободилось. Он подался назад, стараясь не обращать внимания напульсирующее жаром бедро, держа извивающуюся, чирикающую тварь над головой, какукротитель с боа-констриктором. «Боа» конвульсивно дергался, клацая зубами,выгибаясь, пытаясь вцепиться в руку Джоунси. Твари удалось добраться до рукавакуртки и располосовать его, выпустив почти невесомые белые пряди набивки.

Словно почувствовав чей-то взгляд, Джоунси повернулся иувидел мужчину, застывшего в разбитом окне, через которое пробрался мистерГрей. Незнакомец с вытянутым от изумления лицом был в камуфляжной куртке идержал ружье.

Джоунси отшвырнул сопротивляющегося хорька как можно дальше,что оказалось не слишком трудно. Тварь пролетела футов десять, прежде чем смокрым хлюпаньем приземлилась на пол и немедленно поползла к шахте. Тело собакизаткнуло отверстие, но не до конца. Места оставалось достаточно.

— Стреляй! — завопил Джоунси мужчине с ружьем. — Ради Бога,стреляй, пока она не добралась до воды!

Но мужчина в окне словно оцепенел. Последняя надежда мирастояла, как пригвожденная к месту, тупо раскрыв рот.

26

Оуэн просто не верил собственным глазам. Какая-то краснаятварь, жуткий, уродливый, безногий хорек. Одно дело — слышать о подобных вещах,и совсем другое — видеть. Оно подбиралось к дыре посреди пола, в которойзастряла собака, вытянувшая неестественно застывшие лапы вверх, словно просяпощады.

Мужчина, должно быть, Тифозный Джоунси, орет, требуя, чтобыон застрелил тварь, но руки Оуэна не поднимаются, словно покрытые свинцом.Тварь вот-вот улизнет, после всего, что было, то, что он надеялсяпредотвратить, сейчас произойдет прямо перед его носом. Все равно что попасть вад и жариться на сковороде.

Он зачарованно наблюдал, как тварь скользит все ближе,издавая жуткий обезьяний щебет, отдающийся, кажется, в самом центре мозга,наблюдал, как Джоунси рвется вперед в отчаянной надежде схватить ее или покрайней мере отогнать. Бесполезно. Мешала собака.

Оуэн снова скомандовал рукам поднять ружье и прицелиться, ноничего не вышло. МП-5 с таким же успехом могла находиться в другой галактике.Он вот-вот позволит твари удрать. Будет торчать здесь, как чучело, и позволитей улизнуть. Боже, помоги ему.

Боже, помоги им всем.

27

Генри пошевелился и, как пьяный, не разлепив еще сомкнутыхвек, сел и прислонился к спинке сиденья. В волосах застряли какие-то крошки. Онстряхнул их, все еще захваченный сном о больнице (только это был не сон,подумал он), и тут же острый укол боли вернул его во что-то вроде реальности.Стекло? Голова забита кусочками стекла. Все сиденье и пол переливались сотнямикрошечных радуг. И Даддитс.

— Дадс?

Бесполезно, разумеется. Даддитс мертв. Должно быть, мертв.Он потратил остатки угасающей энергии на то, чтобы привести Генри и Джоунси вбольничную палату.

Но Даддитс застонал. Глаза его открылись, и глядя в них,Генри вновь вернулся на снежную дорогу-тупик. Дорогу в один конец. ГлазаДаддитса были красно-кровавыми нолями. Глаза сивиллы.

— Уби, — вскрикнул Даддитс. Руки его поднялись, словно держаневидимое ружье. Он словно целился в невидимую мишень. — Убу-у! Поа а аоту!

Пора за работу…

В ответ откуда-то из леса донеслись два ружейных выстрела.

Пауза.

Третий выстрел.

— Дад… — прошептал Генри. — Даддитс!

Даддитс увидел его.

Даже полными крови глазами Даддитс видел его. Генри болеечем чувствовал это: на миг он действительно видел себя глазами Даддитса. Всеравно что смотреть в волшебное зеркало. Он видел когдатошнего Генри, парнишку,глядевшего на мир сквозь роговые очки, чересчур большие для его лица и всегдасоскальзывающие на кончик носа. Он чувствовал любовь Даддитса к нему, простую,незамысловатую эмоцию, не замутненную ни сомнением, ни эгоизмом, ни дажеблагодарностью.

Генри обнял Даддитса и, ощутив невесомость его тела,заплакал.

— Тебе везло, приятель, — прошептал он, жалея, что нет рядомБивера. Бивер мог сделать недоступное Генри — убаюкать Даддитса. — Ты всегдабыл самым счастливым из нас, вот что я думаю.

— Ени, — пробормотал Даддитс, осторожно коснувшись щекиГенри. Он улыбался и выговорил на удивление правильно: — Я люблю тебя, Ени.

28

Впереди раздались два выстрела — хлесткие удары карабина. Нетак уж и далеко. Курц остановился. Фредди отошел уже футов на двадцать и замеру таблички, воспрещавшей рыбалку вблизи от опор.

Третий выстрел, и тишина.

— Босс, — сказал Фредди, — там какая-то заварушка.

— Ты ничего не видишь?

Фредди покачал головой.

Курц приблизился к нему, даже в этот момент немногоразвеселившись, когда Фредди нервно дернулся, ощутив на плече руку босса.Дернулся? И не зря. Нюх у него что надо. Если Эйбу Курцу удастся пережитьследующие пятнадцать — двадцать минут, в новый сияющий мир он намеренотправиться один. Никто не будет висеть над душой, никто тяжким грузом не ляжетна плечи, никаких свидетелей его последней партизанской войны. Фредди можетпитать какие угодно подозрения, но наверняка не знает правды. Ничего неподелаешь, телепатия прошла, как грипп. Печально, конечно. Печально для Фредди.

— Похоже, Оуэн нашел кого еще убить, — прошептал Курц Фреддина ухо, в котором еще оставалось несколько прядей Рипли, побелевших и сухих.

— Пожалуй, стоит его достать.

— Господи, ни за что, — вскинулся Курц. — И не думай.Похоже, пришло время — к сожалению, оно когда-нибудь, да приходит, — когда мыдолжны отступить. Спрячемся за деревьями. Посмотрим, кто останется и ктовернется. Если кто-то вообще вернется. Дадим им десять минут, согласен? Думаю,десяти минут более чем достаточно.

29

Слова, наполнившие мозг Оуэна Андерхилла, хоть и не имелисмысла, различались вполне ясно: «Скуби! Скуби Ду! Пора за работу!»

Карабин поднялся. Не он его поднял, но когда сила, поднявшаяружье, покинула его, Оуэн обрел собственную. Он поставил переводчикавтоматического оружия в режим одиночных выстрелов, прицелился и дважды спустилкурок. Первая пуля ударила в пол перед головой хорька и срикошетила. Полетелиосколки цемента. Тварь отпрянула, повернулась, увидела его и ощерила полнуюпасть острых иголок.