Читать книгу "Слуга Дракона - Дэвид Аллен Дрейк"

– Мне не повезло, колдун: я умер до того, как стал королем на твоих условиях, – со смехом ответил Гаррик. – Действительно умер. И единственная вещь, которая еще меня удерживает, – это надежда навсегда убрать тебя отсюда. Прощай, Пурлио!

Юноша прыгнул вперед. Щупальца аммонита обхватили его правую руку и потянули к клюву.

Гаррик толкнул колдуна в бок. К его удивлению, трон от удара развалился на куски. Инкрустация из слоновой кости и золотые накладки отвалились от разбухшей древесины. Пурлио – или, вернее, чудовище, подчинившее себе Пурлио, – принадлежал царству мертвых, что давало юноше возможность достать его. Но какая-то часть колдуна продолжала сохранять связь с миром живых.

Продолжая смеяться, Гаррик высвободился. Эта связь станет причиной гибели Пурлио.

Щупальца Морского Владыки извивались. Илна, наверное, смогла бы понять заклинание, которое они пытались свить, но они действовали только на живых, облеченных плотью. Гаррика они не затрагивали.

Он ставил себе целью победить человека, но человек по имени Пурлио больше не существовал. Юноша сграбастал колдуна за пояс. Любой нормальный человек в ответ попытался бы схватить его за горло или за плечи, но руки не подчинялись Пурлио. Вместо этого он наклонился, стараясь дотянуться щупальцами до лица Гаррика. Тот увернулся, перемещая вес. В деревне, где рос Гаррик, юноши в основном занимались бегом и борьбой, и он преуспел в обоих видах спорта.

В мозгу Гаррика раздался пронзительный визг аммонита – будто кто-то пилил стекло. От этого звука у юноши заломило уши и потемнело в глазах, но, собравшись с силами, он толкнул Пурлио головой на мраморную колонну, возвышавшуюся рядом с троном.

Раковина треснула, полетели осколки марказита, заключенная в нее сердцевина ярко-розового цвета выплеснулась наружу. Хранилище, откуда Морской Владыка черпал ресурсы для физического существования, оказалось разрушенным.

Пурлио упал замертво. От него осталась кучка усохших мышц и хрупких костей. Куски плоти колдуна на глазах расползались, выпадали из одежды.

И тут юноша почувствовал, как некая сила влечет его наверх. Лежавший вокруг него город лишился своих красок. Затем его серые контуры растворились и воскресли в серых очертаниях реального мира.

С последним проблеском интереса к победам и поражениям Гаррик закричал:

– Тебе больше не вернуться в мой мир, Пурлио! А затем темнота поглотила его.

* * *

Шарина почувствовала, как голова брата, которая лежала у нее на руках, пошевелилась. Она вознесла молитву Госпоже, чтобы это не оказалось посмертное сокращение мускулов.

– Он приходит в себя! – воскликнула девушка.

– Мастер Криас не солгал, – отозвался Кэшел. – Он сказал, что этот фрукт пригодится мне. Так оно и вышло.

Юноша сидел на корточках, опираясь на посох, немного в стороне от друзей, обступивших постель принца. Шарина всегда смеялась над опасениями Кэшела что-либо случайно задеть и повредить, но тот неукоснительно проявлял осторожность.

Далар стоял в другом конце палатки, как раз напротив Кэшела. В обществе взволнованных людей он один сохранял невозмутимое спокойствие.

Лиэйн держала в руках сливу, которую Кэшел достал из своего дорожного кошеля. Она выжала последние капли в открытый рот Гаррика. Юноша поперхнулся, глазные яблоки под закрытыми веками вздрогнули.

– О Госпожа, – прошептала Лиэйн. Все это время девушка крепилась и не плакала, но сейчас слезы хлынули по ее щекам. – Благодарю за Твою Милость.

Теноктрис откинулась назад, на руки Илны.

– Хотелось бы мне верить в Богов, – сказала старуха. – Так, чтоб тоже могла кого-нибудь поблагодарить. Возможно, ты помолишься и за меня, Лиэйн.

Затем она бросила взгляд на Кэшела.

– Лично я не сомневаюсь в честности твоего друга демона, – продолжала она. – По крайней мере, теперь. Но я не понимаю, почему фрукт сработал только сейчас?

Гаррик что-то пробормотал, как человек, приходящий в себя после глубокого сна. Шарина пыталась уловить смысл в словах брата, но они звучали слишком невнятно.

– Потому что раньше было не время для той нити узора, – отозвалась Илна, она не сводила глаз с Гаррика… и Лиэйн. Ее улыбка, как всегда, таила смысл, понятный только ей одной. – Как вы полагаете, кто стоит за станком, госпожа Теноктрис?

– А я бы сказал, – вступил в разговор Чалкус, – что мастер Гаррик задержался, желая закончить свою работу. Хотя, может быть, все это одно и то же… Как на ваш взгляд?

И он так улыбнулся Илне, как никто и никогда не улыбался. Но Шарина видела, как работал меч Чалкуса, и знала: из всех мужчин на свете именно этот знал, какова Илна в душе.

Гаррик закашлялся и открыл глаза. Он в удивлении смотрел на окружающих. Шарина почувствовала, что брат пытается подняться, но тут новый приступ кашля свалил его. Юноша повернулся на бок, чтоб стало немного полегче.

В конце концов Гаррику удалось выпрямиться. Лиэйн с рыданиями бросилась ему на грудь, она не могла вымолвить ни слова. Чувствуя смущение от подобной сцены, Шарина поднялась и направилась к Кэшелу.

Выплакавшись, Лиэйн оторвалась от возлюбленного. Несмотря на покрасневшее лицо, на лице девушке играла счастливая улыбка. Она достала из рукава крохотный кружевной платочек… и благодарно кивнула Илне, протянувшей ей свой платок – солидный кусок плотного полотна.

– Но я же мертвый, – удивленно произнес Гаррик.

– Нет, – покачала головой Теноктрис. – Хотя ты был им.

Гаррик вытянул перед собой руки, сжал и разжал пальцы, недоверчиво наблюдая за движением мускулов. Затем обвел взглядом друзей и улыбнулся жутковатой улыбкой.

– Понятно, – сказал он. – У меня для вас новость: Пурлио мертв и, надеюсь, навсегда.

Глава 22

На полу кабинета Ансалема валялись осколки аммонитовой раковины, а поверх них труп крайне изможденного мужчины. Ну, просто кожа да кости… И к тому же без головы.

– Уберите этот мусор! – рявкнул лорд Аттапер на своих солдат. Затем с каменным лицом обратился к принцу: – Если только Ваше Высочество не возражает?

Гаррик покачал головой и эхом повторил:

– Уберите этот мусор. Ябы приказал бросить его собакам на съедение, но в Клестисе нет собак…

– А мне нравятся собаки, – вмешалась Лиэйн, с омерзением глядя на останки Пурлио.

Двое солдат взялись за труп. При этом его правая рука оторвалась и осталась у одного из солдат. Он выругался, но его товарищ даже не заметил, что несет тело в одиночку. Усохший труп почти ничего не весил.

Расправив платок, Илна собрала в него остатки марказита, валявшиеся на полу. Завязала платок узлом и бросила солдату.