Читать книгу "Камелия - Лесли Пирс"

— У тебя есть я и Ник, — прошептала она, — Софи и Стефан. Может быть, скоро у тебя появятся внуки. Хелен всегда будет жить в наших сердцах. Она не исчезла.

Магнус выпрямился и вытер глаза рукавом.

— Эти открытки вывели меня из равновесия, — произнес он, протягивая их Мэл. — Там много слов о любви, а я так и не рассказал ей о том, что зарождалось в моем сердце.

— Есть вещи, о которых не обязательно говорить, — сказала Мэл просто. — Самые сладостные воспоминания — это взгляд, прикосновение руки. Хелен знает, что скрывается за нашими слезами и молчанием.

Магнус едва заметно улыбнулся.

— Я просто хотел бы…

— Нет! — Мэл остановила его, коснувшись пальцем его губ. — Никаких «хотел бы» или «если бы». Хелен не одобрила бы этого. Как сказал священник, мы должны чтить память о ней и благодарить за то, что она опять соединила нас вместе. Может, через пару недель мы найдем способ, как сделать это достойно.

— Конечно же, ты права, — пробормотал Магнус и обнял Мэл за плечи. — Знаешь, если бы Хелен не сказала нам, что она твоя мать, в конце концов я бы догадался об этом. С каждой минутой ты все больше становишься похожей на нее. Но нам надо возвращаться в «Окландз», все, наверное, уже там.

После холодного ветра, дувшего во дворе церкви, было приятно снова очутиться в тепле. Миссис Даунис пригласила кое-кого из местных жительниц, чтобы они приготовили все необходимое, пока проходила служба в церкви. Они разожгли камин в гостиной и накрыли стол в баре.

Когда Мэл вошла в дом вместе с Магнусом и Антони, ее охватила паника. Если не считать Конрада, вокруг не было ни одного знакомого лица. Мэл была не готова говорить с этими людьми.

— Все в порядке, — сказал Ник, увидев взволнованное лицо Камелии. Он подошел к ней со стаканом бренди и помог снять пиджак и шляпу. — Это всего лишь люди, которым была небезразлична твоя мать. Они все понимают, что ты расстроена и не можешь много говорить.

Первым подошел Конрад, молча протянув руки. По его грустному выражению лица было понятно, как он переживал за Мэл.

— Моя бедняжка, — произнес он хриплым голосом, обняв ее. — Если бы я знал, что произойдет такое, я вырвал бы себе сердце, но ни за что не показал бы тебе ту газету.

Мэл молча обняла его. Она хотела извиниться, что целую неделю не отвечала на его звонки, что не написала ответ на его прекрасное письмо, но, несмотря на это, она знала, что он хорошо понимал, в какую темную яму она провалилась.

— Пожалуйста, не жалей ни о чем, Кон, — прошептала она ему в плечо. — Ты учил меня принимать судьбу такой, какая она есть. Именно это я и делаю. Я очень рада, что познакомилась с Хелен, даже несмотря на то, что нам было отведено так мало времени. Я также очень рада, что у меня есть такой друг, как ты.

Они поговорили о ресторане, об обручении Камелии и Ника, о его роли в «Правонарушителях». Мэл почувствовала необходимость пойти и поговорить с другими людьми.

— Я подойду к тебе позже, — проговорила она и сжала руку Конрада. — Ты тоже общайся. Здесь много людей, которые любили фильмы Хелен так же, как и ты, особенно Маелз. Ему будет приятно снова поговорить с тобой.

Все оказалось не так страшно, как она ожидала. Ник был прав: здесь были только те люди, которым Хелен была небезразлична. Знакомясь с людьми и общаясь с ними, Мэл наконец начала понимать, кем были все эти люди и какое значение в их жизни сыграла ее мать.

Стройную рыжеволосую женщину, пальцы которой были унизаны кольцами, звали Сюзанна Эшли. Она приехала из Луизианы. В прошлом танцовщица, Сюзанна когда-то работала вместе с Хелен в Голливуде. Она говорила с Мэл с неожиданной теплотой.

— Хелен стала для меня настоящим другом, когда я только приехала в Голливуд, — произнесла она с протяжным южным акцентом. — Я была одной из тех тупых девиц, которых называют старлетками. У меня не было ни намека на талант, только красивое тело и милое личико. Хелен всегда говорила, что я напоминаю ей тетю Марлин. Она любила рассказывать мне истории о любовниках Марлин, которых она называла «Спивс». В этих историях всегда звучал подтекст: «Слушай меня, девочка, или закончишь свою жизнь в каком-нибудь парке трейлеров». Боже, да если бы не Хелен, у меня были бы очень серьезные проблемы! В то время она была одной из самых больших звезд «MGM», но никогда не зазнавалась. Знаешь, когда-то она одолжила мне одно из своих вечерних платьев. Это было прекрасное платье из белого шифона от Мины Лоув, от той самой, у которой одевается Джинджер Роджерс. Тогда я собиралась на большую вечеринку, на которой мне надо было произвести фурор. Так и получилось, но я выпила слишком много мартини и каким-то образом очутилась в бассейне. Платье было безнадежно испорчено. Я думала, что Хелен убьет меня. Отгадай, что она сказала мне, когда я наконец появилась, чтобы отдать платье?

Мэл улыбнулась. Ей понравилась искренность этой женщины.

— Я в последний раз одолжила тебе новое платье?

Сюзанна рассмеялась.

— Черта с два! Она сказала: «Но ты же хорошо провела время?» Я сказала, что да и что мне на самом деле было стыдно из-за платья. На что она ответила: «Это самое главное. Если бы я веселилась столько же времени, сколько у меня платьев, мне не понадобился бы психоаналитик». — Сьюзанна смущенно замолчала. — Мне не надо было это говорить, милая?

— Ничего страшного, — ответила Мэл. — Хелен рассказывала мне об этом, это не было секретом.

— Ну, ей не следовало держать тебя в секрете, — сказала Сюзанна. — Думаю, именно из-за этого она всегда была такой грустной.

У Руперта Хендерсона, молодого партнера Хелен по фильму «Сожженные мосты», не нашлось смешных историй. Когда он говорил о Хелен, то изо всех сил старался не заплакать. У него было ангельское детское лицо, печальные карие глаза и волны светлых волос. Этого было достаточно, чтобы женщине любого возраста захотелось усыновить его.

— Она была прекрасной актрисой, — сказал он, кусая губу и пытаясь улыбнуться. — Кроме того, она была красивой женщиной, щедрой на похвалу, терпеливой и доброй.

Ник много рассказывал Мэл о Руперте. Они много раз пересекались на прослушиваниях. Ник рассказывал, что Руперт был таким же самодовольным, как когда-то был он сам. Но когда Руперт говорил о Хелен, было вовсе не похоже на то, что он был высокомерным. Он действительно был охвачен горем.

— С ней было так легко, — проговорил Руперт задумчиво. — Она объяснила мне все чувства, которые переживает сорокалетняя женщина, влюбленная в парня намного моложе ее. Она описывала мне тот панический страх, испытываемый женщиной, которая старается не потерять контроль над собой или боится быть обманутой; переживания из-за того, что тело утратило былую красоту, и ревность, когда ее любимый смотрит на своих сверстниц.

Мэл догадалась, что Руперт был немного влюблен в Хелен. Она подумала: был ли рядом с ним человек, с которым он мог бы разделить свое горе?