Читать книгу "Камелия - Лесли Пирс"

Ник провел Мэл и Маелза в первый ряд. Камелия заметила среди гостей Конрада в одном из задних рядов. Грустные глаза за толстыми стеклами очков, неряшливая прическа и темный костюм Кона напомнили Мэл о том, что он любил Хелен еще задолго до того, как она узнала о ее существовании. Каким-то образом это помогло ей понять то, что все люди в церкви были связаны взаимной утратой.

Коллеги по съемкам внесли на плечах гроб, поставили его на возвышение у алтаря и заняли свои места. Мэл оглянулась. Она была поражена тем, сколько незнакомых людей было в церкви. Все были в темных костюмах и платьях, невозможно было отличить режиссеров, актеров и актрис, прилетевших из Голливуда, от тех, кто знал Хелен еще девочкой, когда она жила в Англии.

Мэл присоединилась к пению гимнов, двадцать третьего псалма и к молитве. Не проронив ни слезы, она скорбела в душе и не видела ничего, кроме гроба, стоявшего в нескольких шагах от нее. Когда священник занял свое место, Маелз взял Мэл за руку.

До этого момента она не замечала ничего, кроме голоса священника — мелодичного, глубокого, с легким акцентом Вест-Кантри. Но сейчас она увидела, что это был пожилой человек небольшого роста, полный, с копной белых волос и светло-голубыми нежными глазами.

— По сравнению со всеми, присутствующими здесь, я знал Хелен очень мало, — начал он, опираясь руками о трибуну. — Я встречался с ней в церкви, два раза заходил к ней домой. После такого короткого знакомства вам может показаться наглостью с моей стороны то, что я попрошу вас забыть о своем горе и почтить в этот день жизнь Хелен. Я думаю, она хотела бы именно этого. — Он замолчал и посмотрел в обращенные на него глаза. — Хелен Фостер была прекрасной актрисой и певицей, своими фильмами она приносила радость миллионам людей по всему миру. Но сегодня я хочу отвлечь вас от сияния Голливуда и поговорить о женщине, а не о звезде.

По рядам прошел шорох, как будто люди устраивались поудобнее, чтобы послушать историю. Они сидели очень тихо. Мэл казалось, что было слышно, как трещат свечи.

— Хелен родилась в Лондоне в Ист-Энде, она была воспитана за кулисами театра, в котором ее мать работала костюмершей. Во время войны Хелен перенесла такое горе, которое многим из нас даже не снилось. Ее мать убили при бомбежке, и четырнадцатилетней Хелен пришлось убирать кабинеты, чтобы заплатить за жилье, которое она делила вместе с тетей. Когда после воздушной атаки тетя ослепла и получила перелом позвоночника, Хелен пришлось заботиться о себе самой.

За последнюю неделю я получил много телефонных звонков и писем от тех людей, которые знали Хелен еще в сороковых годах. Многие из них — это ее коллеги-артисты: комедианты, фокусники, певцы и танцоры. Многие из них очень больны, стары либо находятся слишком далеко, чтобы приехать сюда сегодня. Но все они посчитали необходимым поделиться со мной воспоминаниями о талантливой девушке, выступавшей с ними. Сначала Хелен отдавала дань миру развлечений, выступая с песнями в ночных клубах Сохо. Затем она участвовала в ревю, различных шоу и пантомимах, гастролируя по стране. И только потом она попала в театры Вест-Энда. Среди всех добрых и смешных историй, происходивших на фоне лишений и тяжелой жизни в ужасных условиях, прослеживается одно — характер Хелен.

У нее было доброе сердце. Она была утешительницей, жилеткой, в которую плакались все. Хелен была веселой девушкой с волшебным голосом, она одинаково принимала как радость, так и грусть, никогда не жаловалась, была решительна и тверда в своих устремлениях. Она была верным другом. Многие из вас, присутствующих здесь сегодня, говорили мне о том, что Хелен никогда не нарушила своего обещания и не раскрыла чужого секрета. Но помимо всего прочего, она была смелой Женщиной.

Голос священника проникал во все уголки старой церкви. Луч солнца пробился сквозь помутневшее стекло и осветил статую Девы Марии.

— Эта храбрость была доказана на прошлой неделе, когда Хелен ценой своей жизни спасла свою дочь, Камелию. Смерть Хелен — это ужасная трагедия, мы все будем скорбеть о ней, но ее благородный поступок должен возвысить нас над горем и наполнить наши сердца любовью и восхищением.

В глазах Мэл стояли слезы. Магнус и Ник уже говорили ей об этом, но в этой маленькой церкви слова, прозвучавшие из уст незнакомца, проникли ей в самое сердце.

— Прогоните чувство вины, которое грызет вас, — сказал священник и посмотрел на сэра Маелза и Мэл. — Оно только уменьшит ту жертву, которую Хелен принесла с готовностью. Я прошу вас помолиться сегодня вместе со мной, чтобы почтить память о Хелен. Вспоминайте о ней с любовью и гордостью, благодарите судьбу за то, что были знакомы с ней и стали свидетелями ее храбрости.

Все закончилось. Гроб опустили в могилу, молитвы были произнесены, и постепенно толпа начала расходиться. Одни с влажными глазами молча протягивали руки Мэл и Маелзу, другие говорили сердечные слова утешения.

Полиция держала прессу на расстоянии от маленького церковного сада, но сейчас репортеры уже ушли.

Маелз выглядел уставшим. Сейчас он был не степенным лордом, а утомленным стариком, еле державшимся на ногах. Он открыто плакал все похороны, но затем мужественно вытер слезы и разговаривал с людьми, которые подходили к нему. Ник и Мэл взяли его под руки и повели к ожидающей их машине.

Когда Мэл уже готова была сесть в машину рядом с дедушкой, она оглянулась и посмотрела в сторону церкви. Магнус, склонив голову на грудь и опустив плечи, стоял один у могилы.

— Поезжай с Маелзом, Ник, — сказала Мэл, коснувшись его плеча. — Возьмите с собой миссис Даунис. А я останусь с Магнусом, мы приедем в следующей машине.

Ник оглянулся. Когда он увидел отца, его сердце сжалось. Он вспомнил, что отец был таким же, когда умерла мать. Тогда Ник не знал, что сказать или сделать, чтобы утешить его. Сейчас Ник чувствовал, что Мэл знает нужные слова.

Она тихонько подошла к Магнусу, в руках которого были открытки с соболезнованиями. Как всегда, он был единственным, кто думал наперед, — он собрал открытки вместо Мэл, так как боялся, что дождь испортит надписи. По его щекам катились слезы, из груди вырывался сдавленный крик горя и отчаяния.

Солнце садилось за большое дерево ивы, отбрасывая розовый свет на цветы и венки, лежавшие на холмике земли, готовом накрыть Хелен. Какой-то человек с лопатой в руках стоял на заднем дворе церкви и смотрел в противоположную сторону. Мэл слышала, как вдалеке завелись машины. Но здесь была абсолютная тишина, прерываемая только всхлипываниями Магнуса.

Тогда Мэл поняла, что Магнус был влюблен в Хелен и позволил себе мечтать об их совместной жизни. Он чувствовал ответственность за смерть Хелен точно так же, как Ник и Мэл. Но сейчас, в момент скорби и общей боли, Камелия поняла, что никто не был виноват в случившемся.

— Пойдем, — тихо проговорила она, обнимая Магнуса и прижимая его голову к плечу. Он перестал всхлипывать.

— О Мэл, — вздохнул он. — Что же теперь будет?

Дул холодный ветер. Он обжигал ноги Мэл и трепал подол ее черного платья. Камелия вспомнила, что задавала себе такой же вопрос после смерти Би. Сейчас Мэл уже знала, что время лечит все раны.