Читать книгу "Мираж черной пустыни - Барбара Вуд"

Именно поэтому она сейчас мешала горячий воск в горшочке над огнем, сидя у реки вместе с Деборой. Не так давно Сара открыла для себя искусство батика — окрашивания ткани с помощью воска, и теперь она дни напролет проводила эксперименты, упражняясь в этом мастерстве.

— Мне кажется, я буду чувствовать себя не в своей тарелке там, в Калифорнии, — призналась Дебора, откладывая в сторону модный журнал. — Я ведь ничего не знаю. И я просто уверена, что все они намного умнее меня.

Сара выпрямилась и встала руки в боки.

— Что за чушь, Деб! А за что, как ты думаешь, ты получила эту стипендию? Неужели за свою глупость? Ты же обошла полторы тысячи других претендентов! И разве профессор Муриуки не говорил, что университет Найроби уступает Калифорнийскому университету одну из самых блестящих своих студенток?

Профессор Муриуки, возражала про себя Дебора, просто очень добр к ней. Она училась у него в университете Найроби весь последний год, и он выделял ее среди других студентов.

К тому же он признавал:

— Нельзя отрицать, что уровень образования в Калифорнийском университете выше, чем у нас. Вы приняли мудрое решение, мисс Тривертон. Вернувшись в Кению и продолжив учебу в местном медицинском университете, вы будете на две головы выше своих сокурсников.

Восемнадцатилетние девушки наслаждались теплом августовского солнышка, любовались рекой, мирно несущей мимо них свои воды. Из-за деревьев доносились крики детей, играющих в регби на поле, которое мать Деборы передала миссии Грейс, когда уезжала из Кении десять лет назад. Недалеко, всего в сотне метров от реки, стояла хорошо знакомая горстка хижин, которую окружала сельская идиллия: посевы маиса и бобов, обещавшие богатый урожай, стадо ухоженных коз, наполненное до краев зернохранилище. Там и жила Сара вместе со своей старенькой бабушкой, Мамой Вачерой, но в своей собственной хижине, которую она обустроила, расстелив на полу ковер и обставив удобными стульями. Была там и хижина Ваньиру, в которой она останавливалась, когда приезжала в гости из Найроби. Четвертая хижина была для Кристофера. Когда-то это была тингира, холостяцкая хижина его отца; Кристофер всегда останавливался там, когда приезжал на каникулы из медицинского университета.

Вспомнив о Кристофере, Дебора посмотрела на часы. Его самолет из Лондона прилетел еще утром. В аэропорту его должна была встретить мать и привезти сюда на своей машине.

Деборе казалось, что им давно уже пора бы приехать. Где же они?

Всю предыдущую неделю она по ночам ворочалась в постели, а в последнюю ночь перед его приездом ни на минуту не сомкнула глаз, постоянно думая о Кристофере и его скором возвращении. Как они встретятся после четырех лет разлуки? И сейчас сердце ее забилось быстрее при мысли о том, что Кристофер снова вернется домой, что они опять будут разговаривать долгими-долгими часами. «Сильно ли он изменился за эти годы»? — спрашивала себя она.

Сара оставила на некоторое время свой горшок с воском и теперь внимательно рассматривала куски ткани, разложенные на больших валунах для сушки. Все они были окрашены разными способами.

— Кажется, мне наконец удалось решить проблему с трещинками на рисунке, — сказала она, протягивая Деборе кусок ткани. — Что скажешь, Деб?

Дебора рассматривала большой кусок муслина в руках Сары. Рисунок на ткани изображал женщину с ребенком: примитивные, грубоватые линии; краски натуральных оттенков. Ей нравилось, как солнце просвечивает сквозь ткань, обнаруживая черные прожилки краски в тех местах, где воск треснул.

— Очень красиво.

Сара положила ткань обратно на камень и отступила.

— А я вот не уверена.

— Ты овладела техникой работы с воском — краски почти не растекаются.

Сара кусала губы, придирчиво разглядывая дело своих рук.

Она самостоятельно, долгим путем проб и ошибок, постигала искусство создания батика, экспериментируя на обрезках ткани, которые покупала у миссис Дар, жертвуя на это почти половину своего жалованья. Воск и краска, которые Сара покупала на азиатском рынке в Найэри, съедали остаток ее средств, так что Сара постоянно сидела без денег. Но результат того стоил. Она освоила мастерство создания батика, и ее ткани были прекрасны.

И все же чего-то не хватало.

— Не знаю, Деб, — сказала Сара, усаживаясь на траву рядом с подругой. Она задумчиво ковыряла босыми ногами красную глину и наблюдала за рыбами в прозрачной воде. — Мне кажется, этого недостаточно.

Дебора, которая не обладала художественными талантами и поэтому искренне восхищалась достижениями своей подруги, возразила:

— Ты сможешь шить замечательные платья из этой ткани, Сара. Я знаю, что, если бы у меня были деньги, непременно купила бы у тебя одно!

Сара улыбнулась. Несмотря на то что Дебора носила фамилию Тривертон и ей принадлежал огромный дом на холме прямо в центре кофейной плантации мистера Сингха, а ее тетя была владелицей миссии Грейс, денег у Деборы не было. Дело в том, что дом этот ничего не стоил: его содержание обходилось слишком дорого, и желающих купить это старое строение, со всех сторон окруженное кофейными деревьями мистера Сингха, не находилось. И все знали, что практически с самого дня основания миссия была убыточной, потому что в школу и больницу всегда брали тех, кто не мог заплатить, и что все средства, которые доктор Тривертон когда-либо удавалось добыть, она тут же тратила опять на миссию, ничего не оставляя себе. Ходили даже слухи о том, что, если бы не помощь католических монахинь, предложенная ими несколько лет назад, миссия давно бы уже разорилась. Так что Дебора Тривертон была так же бедна, как и Сара Матенге; и это было далеко не единственное, что объединяло их.

— Подумать только! — воскликнула Дебора, протягивая подруге журнал. — В Америке все еще носят мини-юбки!

Сара с завистью смотрела на моделей. В Кении мини-юбки были запрещены. Власти заявили, что это «неприлично и недостойно женщины», что мини-юбки «разжигают в мужчинах постыдные страсти».

— Нет, мне никогда не вписаться в их круг, — в отчаянии произнесла Дебора. — Посмотри, во что я одета! — На ней были простое ситцевое платье и босоножки. «Самое то для кенийской деревни, — думала она, — но совершенно не подходит для кампуса престижного Калифорнийского университета».

— В Америке сейчас можно носить все, что хочешь, — успокоила ее Сара. — Посмотри сама: миди, бабушкины платья, крестьянские юбки, а вот вельветовые брючные костюмы. Или вот, голубые джинсы с заплатами всех цветов радуги. И даже шорты! Ты, главное, помни, — сказала она убежденно, — что ты получишь диплом с отличием и вернешься домой высококлассным специалистом. Все будет так, как сказал профессор Муриуки.

Деборе оставалось только надеяться, что предсказания Сары исполнятся. Ее самой главной мечтой было стать хорошим доктором. Быть такой, как тетя Грейс, и идти по ее стопам.

— Если бы только у меня были деньги! — воскликнула Сара, швыряя камешек в воду. — Уж я-то знаю, что могла бы шить лучше, чем миссис Дар! Она такая консервативная, у нее нет никакого воображения. Она и слушать не хочет мое мнение! На прошлой неделе пришла жена доктора Чандра, так миссис Дар одела ее в костюм зеленого цвета, который ей ну никак не идет! Я-то сразу увидела, что ей нужно что-нибудь светло-коричневое, может, с золотистой отделкой. А юбки миссис Дар на ней просто висят, как на вешалке! Ох, Деб, если бы у меня были деньги, я бы купила швейную машину и открыла собственное дело. Я могла бы работать прямо здесь, у себя дома. А когда у меня появилось бы несколько постоянных клиентов, закупала бы оптом небеленый муслин и окрашивала отрезы так, чтобы они индивидуально подходили каждой из них.