Читать книгу "Гражданские войны в Риме. Побежденные - Юлий Циркин"

Вскоре после открытого разрыва между консулами Цинна внес предложение о принятии в первую очередь закона о распределении новых граждан, какими стали теперь все италики, по всем трибам. В предыдущем году Руф среди других законов добился и принятия закона о равномерном распределении, но Сулла после захвата Рима его, естественно, отменил. Теперь Цинна снова внес такое же предложение. При этом он не скрывал, что, добившись принятия своего закона, он, опираясь на италиков, проведет еще один: о возвращении изгнанников, в том числе Мария. Ни того, ни другого сенаторы не желали. Их вождем выступил Октавий.

Обстановка в Риме накалялась. В день голосования сторонники Цинны, в том числе новые граждане, явились на форум, вооруженные кинжалами. Их противники сделали то же самое. Октавий остался дома, составляя план дальнейших действий. Обсуждение проходило при невероятном крике и угрозах. Некоторые народные трибуны попытались наложить вето на обсуждение законопроекта, и тогда многие новые граждане, вытащив кинжалы, бросились к трибуне с прямыми угрозами. Предвидя неминуемое поражение, противники Цинны направились в дом Октавия, и тот решил действовать. Он с большой группой своих сторонников вышел на так называемую Священную дорогу, которая вела на форум, и двинулся туда, где бушевали страсти. Традиционное уважение к консулу взяло верх, и толпа расступилась. Сопровождавшие Октавия с кинжалами набросились на своих противников, убивая всех подряд. Те, не ожидая такого поворота, бросились бежать, причем многие из них погибли. Бежал и Цинна. Он попытался призвать к борьбе рабов, обещая им свободу, но те не откликнулись, и тогда консул вовсе покинул Рим и направился в ближайшие города. Этот раунд Цинна проиграл. Но он не отчаивался.

Сенат, полагая, что дело сделано, принял специальное решение, согласно которому Цинна за то, что покинул город в опасном положении, а до этого объявил о предоставлении свободы рабам, лишался всех гражданских прав и соответственно поста консула. На его место сенат (а не народное собрание) поставил жреца Юпитера и бывшего претора Люция Корнелия Мерулу. При этом было извлечено на свет старинное пророчество, истолкованное в том смысле, что в Рим вернется покой, как только Цинна будет из него изгнан. Одновременно был пущен слух, что все действия консула объясняются вульгарным подкупом со стороны италиков, которые якобы дали ему взятку в 300 талантов. Цинна, естественно, не признал этого постановления, и юридической основой для его реакции было то, что это решение было принято только сенатом без всякой консультации с народным собранием, которое и должно решать такие вопросы. С группой своих сторонников он стал объезжать ближайшие города Лация и Кампании, призывая их к борьбе с незаконным, по его мнению, правительством. Постепенно число его сторонников росло, ибо к нему присоединялись, бежав из Рима, все недовольные установившимся там господством оптиматов. Но особенно важно было Цинне приобрести солидную вооруженную силу. Такую силу он нашел в армии, стоявшей в Кампании около города Нолы.

Этой армией командовал Аппий Клавдий Пульхр, по-видимому, в ранге пропретора, ибо два года назад он был претором. Клавдий был сторонником Суллы, но противостоять агитации Цинны не смог. Цинна потребовал допустить его в лагерь как законного консула, и Клавдий не решился ему помешать. Похоже, даже он не считал лишение Цинны поста консула законным. Проведя заранее соответствующую агитацию среди воинов, Цинна затем выступил на войсковом собрании с хорошо продуманной речью. Он заявил, что свою власть он принял от народа, а сенат, не спрашивая народного мнения, его этой власти лишил, что это сенатское решение ясно показало, что отныне народное собрание никакого значения не имеет, что только они, вооруженные граждане, могут обеспечить выполнение народного решения. При этом он сложил перед солдатами все знаки консульского достоинства, как бы вверяя теперь себя воле воинов как части граждан, части римского народа. Опыт Суллы не прошел даром: армия была призвана стать гарантом права и законности. Речь произвела нужный эффект. Солдаты сами снова вручили Цинне все знаки консульства, принесли ему присягу как законному консулу и призвали его вести их на бой ради восстановления его в должности консула и, следовательно, торжества народного суверенитета. Клавдий был фактически отрешен от командования.

Бывшая армия Клавдия стало ядром тех сил, которые собирались вокруг Цинны. К нему стекались также многочисленные отряды италиков, многие из которых, возможно, еще не стали римскими гражданами, ибо в нем видели гарантию своего реального равноправия с собственно римлянами. Цинна снова призвал к оружию рабов, и на этот раз многие из них, в том числе и бежавшие из Рима, откликнулись на его призыв.

Всего у Цинны собралась огромная армия почти в 30 легионов. Даже если далеко не все его воины были опытны в военном деле, сама такая численность составляла для укрепившихся в Риме оптиматов значительную угрозу. Цинна решил объединить в этой борьбе все силы, враждебные сенатскому правительству. Особую надежду он возлагал на Мария. У Мария сил в это время было немного, со своим сыном и несколькими сторонниками он, едва спасшись от убийц, находился в Африке, ожидая поворота событий. Но у него была еще значительная слава, которая могла привлечь к его делу какие-то группы людей. И Цинна вызвал Мария из изгнания. Марий с небольшим отрядом высадился в Этрурии к северу от Рима. И через некоторое время его отряд вырос в двенадцать раз. После чего Марий с севера, а Цинна с юга двинулись на Рим.

Октавий и Мерула начали лихорадочно укреплять город. Собственных сил у них было мало, и они обратились к Гнею Помпею Страбону, чтобы тот привел свою армию им на помощь. Тот до сих пор старался держаться нейтралитета, но Цинна, не надеясь привлечь его на свою сторону, попытался поднять мятеж в его армии; мятеж не удался, и Помпеи решил принять участие в борьбе с Цинной. При этом он преследовал собственные цели, видимо, намереваясь воспользоваться борьбой двух противоположных группировок для захвата власти. Но пока его интересы совпадали с интересами сената, и он повел свои войска под стены Рима для его защиты от Цинны и Мария. Одновременно сенат призвал из Цизальпинской Галлии войска под командованием Публия Сервилия Ватии, яростного врага Мария и Цинны. Цинна разделил свою армию на три части; одну он возглавил сам, двумя другими командовали Квинт Серторий и Гней Папирий Карбон. Чтобы предотвратить подход войск Сервилия к Аримину, пограничному городу с Цизальпинской Галлией, туда была направлена часть марианской армии, которая не только разбила направлявшиеся к Риму войска, но и значительную их часть переманила на сторону Мария и Цинны.

С четырех сторон Цинна и Марий осадили Рим. Правда, попытка захватить город штурмом не удалась. Войска Цинны уже ворвались на холм Яникул, но солдаты Октавия и Помпея сумели их оттуда выбить. Однако почти сразу после этого Помпей Страбон погиб от удара молнии, и его войско, оставшись без командующего, по-видимому, просто разошлось. Марий захватил римский порт Остию, отрезав город от подвоза продовольствия по морю, а осаждавшие с суши войска не допускали никакого продовольствия из Италии. Рим был поставлен под угрозу голода. Квинт Цецилий Метелл, одно время возглавивший оборону Рима, отчаявшись, ушел из города. И сенат был вынужден вступить в переговоры с осаждавшими.