Читать книгу "Краткая история денег, или Все, что нужно знать о биткоине - Аммус Cейфедин"

Сегодня в официальных учебных программах золотой стандарт по-прежнему обвиняют в Великой депрессии. Тот самый стандарт, который обеспечил более сорока лет практически непрерывного роста и процветания мировой экономики с 1870 по 1914 год, вдруг перестал работать в 1930-е годы, потому что не позволял правительствам увеличить денежную массу для борьбы с депрессией, причины которой экономисты до сих пор не могут толком объяснить и лишь повторяют кейнсианские идеи о животных началах. Похоже, ни одному из них не приходит в голову простая мысль, что если бы виной всему действительно был золотой стандарт, то после его упразднения экономика должна была бы быстро восстановиться. Однако после его отмены прошло более десяти лет, прежде чем начался экономический подъем. Вывод очевиден для любого, кто хоть немного знаком с азами экономики и финансовой сферой: великий крах 1929 года был обусловлен отходом от золотого стандарта после Первой мировой войны, а государственный контроль и социализация экономики в годы правления Гувера и Рузвельта только усугубили ситуацию. Отмена золотого стандарта и расходы на военную кампанию создали предпосылки для Великой депрессии.

Когда крупнейшие экономики мира отказались от золотого стандарта, международную торговлю серьезно осложнили колебания валютных котировок. При отсутствии единой меры стоимости, за счет которой существовал международный ценовой механизм, и растущем изоляционизме ряда правительств, появился новый инструмент торговой политики — манипуляция валютным курсом. Многие страны старались девальвировать свою валюту, чтобы больше заработать на экспорте. Устанавливалось все больше торговых барьеров, а экономический национализм стал чуть ли не официальной идеологией той эпохи — с предсказуемо катастрофическими последствиями. Государства, которые почти сорок лет успешно и выгодно торговали друг с другом благодаря единому золотому стандарту, теперь возводили монетарные и торговые барьеры. Лидеры-популисты винили во всех неудачах соседние страны, подпитывая ожесточенный национализм. Вскоре сбылись пророческие слова Отто Маллери: «Чтобы границы государств не пересекали армии, их должны свободно пересекать товары. Если торговля не сбросит оковы, с неба будут сброшены бомбы»[39].

ВТОРАЯ МИРОВАЯ ВОЙНА И БРЕТТОН-ВУДСКАЯ СИСТЕМА

С неба действительно посыпались бомбы и прочие смертоносные снаряды, которых человечество прежде не могло себе даже вообразить. Военные машины, созданные в условиях правительственного контроля над экономикой, оказались мощнее и совершеннее, чем их предшественницы, благодаря популярности самого опасного и абсурдного из всех кейнсианских заблуждений, будто государственные расходы на военные нужды оздоравливают экономику. С точки зрения кейнсианцев, расходы есть расходы, и неважно, кто и на что тратит деньги: гражданин на то, чтобы прокормить семью, или правительство на то, чтобы истребить врага. Главное — создается совокупный спрос и снижается безработица! Население голодало из-за экономического спада, а правительства крупных держав направляли огромные ресурсы на вооружение. Результатом, как и тридцать лет назад, стало бессмысленное кровопролитие.

Экономисты кейнсианской школы полагают, что Вторая мировая война привела к экономическому подъему. Если смотреть на жизнь исключительно сквозь призму статистических данных, собранных правительственными чиновниками, такая нелепая версия может даже показаться приемлемой. Учитывая государственные военные расходы и мобилизацию большей части населения, совокупный спрос резко вырос, а безработица сократилась, следовательно, все страны, участвовавшие во Второй мировой войне, пережили экономический подъем. Однако любой, кто не заражен кейнсианством, способен понять, что жизнь во время войны, даже в странах, на территории которых не было военных действий (например, США), невозможно охарактеризовать как период экономического благоденствия. Помимо жертв и разрушений, отток капитала и рабочей силы в военные отрасли означал резкое сокращение производства в остальных сферах, что приводило к дефициту продовольствия, введению карточек и жесткому контролю цен. В США на время войны было запрещено строительство нового жилья и ремонт старого[40]. И уж конечно, даже заядлый кейнсианец не станет утверждать, что солдаты, которые сражались и гибли на фронте (и составляли большую долю населения воюющих стран), вкушали при этом плоды экономического процветания. И неважно, какой процент совокупных расходов ушел на производство их оружия.

Но один из самых сокрушительных ударов по кейнсианской теории, согласно которой совокупный спрос определяет состояние экономики, был нанесен по завершении Второй мировой войны, и прежде всего в США. Целый ряд факторов вынудил правительство резко сократить государственные расходы, из-за чего последователи Кейнса впали в пессимизм и начали предрекать катастрофу: конец боевых действий означал закрытие многих оборонных программ. Смерть популиста Рузвельта и избрание более уступчивого и менее харизматичного Трумэна, а также укрепление позиций Республиканской партии вызвали в США политический застой, который не позволил претворить в жизнь обещания Нового курса. Адепты кейнсианства были уверены, что совокупность этих факторов неизбежно приведет к экономическому краху. В 1943 году Пол Самуэльсон, лауреат Нобелевской премии, на учебниках которого выросло послевоенное поколение экономистов, писал:

Заключительный вывод, который следует сделать из опыта прошлой войны, представляется неизбежным: если бои неожиданно закончатся в ближайшие шесть месяцев, если мы снова поспешно и необдуманно свернем оборонную промышленность, демобилизуем вооруженные силы, отпустим цены, перейдем от нынешнего огромного дефицита к еще большему дефициту уровня 1930-х годов — нам предстоит период такой безработицы и такого производственного кризиса, каких не переживала еще ни одна страна мира[41].

После окончания Второй мировой войны и отказа от программы Нового курса правительство США сократило государственные расходы на 75 процентов за период с 1944 по 1948 год и отменило ценовой контроль в большинстве сегментов рынка. Тем не менее в эти годы экономика США пережила небывалый подъем. Около 10 миллионов военнослужащих вернулись с фронта и с легкостью устроились на работу, поскольку производство стремительно набирало обороты вопреки прогнозам кейнсианцев. Таким образом был развенчан миф о том, что состояние экономики определяется уровнем совокупных расходов. Как только государство впервые с 1929 года ослабило контроль над рынком и отменило государственное регулирование цен, они сыграли роль координирующего механизма экономической деятельности, уравнивая покупателей и продавцов, стимулируя производство товаров, нужных потребителям, и вознаграждая трудящихся за усилия. Однако ситуация была далека от совершенства, поскольку мир не пожелал вернуться к золотому стандарту. Его отсутствие приводило к постоянным манипуляциям с денежной массой, которые ввергали мировую экономику в один кризис за другим.