Читать книгу "Калле Блумквист и Расмус - Астрид Линдгрен"

Нет, не закончился. Только теперь он и начался. Он начался с того, что инженер Петерс вошел в Домик Евы Лотты. На Еву Лотту он не обратил внимания, с ней все было ясно. Ее, на беду, угораздило увидеть, как похищали Расмуса, ей удалось тайком пробраться в машину, потому что этот идиот Сванберг не караулил как следует. Держать Еву Лотту здесь затруднительно, но придется терпеть; ведь она поможет им утихомирить мальчишку до тех пор, пока образумится его упрямый отец. Вот, собственно, и все, что можно было сказать о Еве Лотте. А побеседовать он хотел с Расмусом.

Расмус уже лежал в постели, разложив перед собой на одеяле пять маленьких игрушечных лодочек из коры. На стене висел его лук. Расмус был богат и счастлив. Остров этот хороший, а киднэпперы - добрые.

- Послушай-ка, старина, - сказал инженер Петерс и сел на край его постели, - что ты скажешь, если придется остаться здесь на все лето?

Широкая улыбка озарила лицо Расмуса.

- На все лето! Какой ты добрый! Мы с папой хорошо отдохнем у тебя на даче.

«Один-ноль в пользу Расмуса», - подумала Ева Лотта и многозначительно улыбнулась. Но она благоразумно молчала. Инженер Петерс был не из тех, с кем можно шутить.

Никке сидел на стуле у окна очень довольный. Это было заметно. Наконец-то эту нахальную девчонку заставили умолкнуть!

Но инженер Петерс был далеко не в восторге.

- Послушай-ка, Расмус… - начал он, но Расмус, сияя от радости, прервал его.

- Тогда мы можем купаться каждый день, верно? - сказал он. - Я могу делать пять заплывов. Хочешь посмотреть, как я делаю пять заплывов?

- Очень хочу, - сказал инженер Петерс, - но только…

- Вот будет здорово! - радовался Расмус. - Один раз летом, когда мы купались, Марианн вдруг скрылась под водой. «Буль, буль, буль», - забулькала вода. А потом Марианн снова вынырнула. Марианн может делать всего четыре заплыва.

- Нужны мне твои заплывы! - нервно воскликнул Петерс. - Я хочу знать, где твой папа спрятал бумаги с этими красными цифрами.

Наморщив брови, Расмус неодобрительно посмотрел на него.

- Фу, какой ты злючка, какой глупый, - произнес он. - Разве ты не слышал - папа не велел мне говорить об этом.

- Чихать нам на твоего папу. И вообще такой маленький сопливый щенок не должен говорить старшим «ты». Ты должен называть меня «инженер Петерс».

- А разве тебя так зовут? - спросил Расмус, любовно поглаживая самую красивую лодочку из коры.

Петерс проглотил обиду. Он считал, что должен обуздать себя, если хочет добиться успеха в задуманном деле.

- Расмус, я подарю тебе что-то очень хорошее, если ты скажешь то, о чем я тебя прошу, - мягко произнес он. - Я подарю тебе паровую машину.

- У меня уже есть одна паровая машина, - заметил Расмус. - Лодочки из коры лучше. - Он сунул самую красивую лодочку из коры прямо под нос Петерсу: - Видел ты когда-нибудь такую красивую маленькую лодочку, инженер Петерс?

Потом он начал возить лодочку взад-вперед по одеялу. Это она переплывала океан, направляясь в Америку, где живут индейцы.

- Когда я вырасту, я стану вождем индейцев и буду убивать людей, - заявил он. - Но женщин и детей убивать не стану.

Петерс не ответил ни слова на это сенсационное заявление. Он заставил себя сохранить спокойствие и попытался придумать, как направить мысли Расмуса в нужное русло.

Лодочка из коры скользила по одеялу, управляемая загорелой и довольно грязной маленькой мальчишеской рукой.

- Ты - киднэппер, - сказал Расмус, а глаза его меж тем следили за лодочкой, пересекающей океан. Мысли его тоже были там. - Ты - киднэппер, - с отсутствующим видом подтвердил он. - Потому тебе нельзя знать никакие тайны. А не то бы я тебе сказал, что папа прикрепил их кнопками за книжным шкафом, но теперь я этого не сделаю… Ой, все-таки я тебе сказал, - спохватился он, весело улыбаясь.

- О Расмус, - застонала Ева Лотта.

Петерс вскочил.

- Слышал, Никке, - громко и радостно захохотал он. - Слышал… нет, это так прекрасно - быть правдивым. «За книжным шкафом», - сказал он. Мы заберем эти бумаги ночью. Будь готов через час.

- О'кей, шеф! - откликнулся Никке.

Петерс поспешил к двери, совершенно не обращая внимания на Расмуса, сердито кричавшего ему вслед:

- Отдай мои слова обратно! Чур, не считается, когда случайно скажешь! Кому говорю, отдай их обратно!

11

У Белых Роз были тайные сигналы и всякого рода предостерегающие знаки. Не менее трех сигналов означали: «Опасность». Во-первых, быстрое прикосновение к мочке левого уха, которое применялось, когда и враг и союзник находились в поле зрения и нужно было незаметно предупредить союзника о грозящей опасности. Затем крик совы, тайно призывавший каждого блуждающего в округе рыцаря Белой Розы немедленно поспешить на помощь. И наконец, клич великой тревоги, применявшийся лишь когда грозила смертельная опасность или ты находился в бедственном положении.

Именно сейчас Ева Лотта находилась в крайне бедственном положении. Ей необходимо было как можно скорее связаться с Андерсом и Калле. Она подозревала, что они, словно голодные волки, бродят где-то вокруг, совсем близко, и только и ждут, когда в ее окошке зажжется свеча в знак того, что на горизонте ни облачка. Но на горизонте было облачко. Никке не желал уходить. Он упорно сидел у них в комнате, рассказывая Расмусу, как он молодым моряком бороздил синие воды океанов всего мира, а дурачок Расмус требовал все новых и новых рассказов.

А нужно было спешить, спешить… спешить! Через час Петерс и Никке отправятся в путь и под покровом ночи украдут драгоценные бумаги.

Выход был один - Ева Лотта издала клич великой тревоги. Как она и рассчитывала, он был такой ужасный, что чуть ли не насмерть испугал Никке и Расмуса. Когда Никке оправился от испуга, он, покачав головой, сказал:

- Видать, ты совсем спятила! Нормальный человек так выть не будет!

- Так воют индейцы, - объяснила Ева Лотта. - Я думала, вам будет интересно послушать. Вот так, - сказал она и еще раз так же пронзительно завыла.

- Спасибо, спасибо, теперь хватит, - заверил ее Никке.

И он был прав. Потому что где-то в темноте запел черный дрозд. Хотя петь после наступления темноты было не в обычаях черных дроздов, но Никке не выказал по этому поводу никакого удивления, и еще меньше удивилась этому Ева Лотта. Она страшно обрадовалась знаку Андерса и Калле: «Мы слышали!»

Но как передать им важное сообщение о копиях формул профессора? Ах, рыцарь ордена Белой Розы всегда найдет выход из положения! Тайный язык, разбойничий жаргон, не раз приходивший им на помощь, пригодится и теперь.

Никке с Расмусом испытали новое потрясение, когда Ева Лотта совершенно неожиданно разразилась громогласной жалобной песней.