Читать книгу "23 июня: "день М" - Марк Солонин"

Теперь от ситуации «турнира» перейдём к реальностям войны. В каждом полку пехотной дивизии вермахта по штатному расписанию должно было быть (что ещё не означает, что в каждой дивизии они были) две 150-мм пушки.

Две штуки. О том, чтобы в считаные минуты танкового боя перебросить к месту прорыва 12-тонные пушки соседнего полка, не приходится даже и говорить. Не многим более «мобильны» и 105-мм пушки (в ряде дивизий они заменяли отсутствующие 150-мм), весящие 5,6 т и оснащённые шестёркой лошадей. В танковом батальоне танкового полка советской танковой дивизии примерно 50 (точное число зависело от типа боевых машин) танков. Строго говоря, на этом всё обсуждение возможности решения задачи противотанковой обороны при помощи 150-мм пушек можно закрывать. Используя свои тяжёлые орудия, пехотный полк вермахта мог уничтожить один взвод (3 танка), случайно напоровшийся на огневую позицию 150-мм пушек. Об отражении массированной танковой атаки не может быть и речи — рота танков Т-34 или КВ (не говоря уже о подразделениях более крупного масштаба) «раскатает» по земле тяжёлые орудия, прежде чем они успеют сделать десяток выстрелов…

Строго говоря, и новых 50-мм противотанковых пушек Pak-38 в пехотном полку вермахта было (опять же было по штатному расписанию, а не в реальности!) всего 2 единицы, но они были достаточно лёгкими (986 кг), и командование дивизии могло бы (если бы эти пушки были в необходимом количестве) сосредоточить их в полосе прорыва танков. Летом же 1941 года на вооружении пехотной дивизии вермахта могло быть всего 6 единиц Pak-38 и 66 единиц 37-мм противотанковых Pak-36, которые всё ещё оставались наиболее массовым орудием ПТО немецкой армии. Примечательно, что именно после встречи с «тридцатьчетвёркой» немецкая 37-мм Pak-36 получила своё прозвище «дверная колотушка» (смысл этого чёрного солдатского юмора был в том, что постучать по броне снаряд может, но «войти внутрь» — нет). Не менее красноречивы и конкретные цифры потерь «колотушек». Так, к 1 ноября 1941 г. вермахт потерял на Восточном фронте 2 479 противотанковых 37-мм пушек, что в 1,42 раза больше, чем потери всех артсистем дивизионного и корпусного звена (калибром от 75 мм до 150 мм включительно), вместе взятых. (88, стр. 381)

Что же касается 88-мм немецких зениток, то их в составе пехотных (равно как и танковых, и моторизованных) дивизий вермахта не было вовсе, т. к. все зенитные батареи в вооружённых силах Германии организационно входили в состав люфтваффе и «сухопутным» командирам не подчинялись. Более того, зенитным орудиям такого калибра в боевых порядках войск и делать было нечего. Для зашиты войск на поле боя от налётов вражеских штурмовиков и пикирующих бомбардировщиков нужна мобильная зенитная пушка с высокой скорострельностью при относительно небольшой досягаемости по высоте. Такие пушки калибром от 20 мм до 40 мм и стояли на вооружении сухопутных войск (так, по штатному расписанию танковой дивизии Красной Армии полагалось 12 зенитных 37-мм автоматических пушек). Тяжёлая (боевой вес 5,2 т) 88-мм зенитка с досягаемостью по высоте в 11–14 км была предназначена для обороны крупных объектов от высоколетящих дальних бомбардировщиков. Методика стрельбы по скоростной высотной цели не имеет ничего общего со стрельбой прямой наводкой по танку, габариты и вес 88-мм зенитного орудия очень далеки от требований к малозаметной и высокоподвижной пушке ПТО. Да, действительно, оказавшись в безвыходной ситуации после встречи с новыми советскими танками, особенно — после появления на поле боя тяжёлого танка KB, немцы вынуждены были заняться самыми нелепыми импровизациями, вроде использования 5-тонных зениток и 12-тонных дальнобойных пушек для борьбы с танками, но не стоит, наверное, выдавать «нужду за добродетель»…

Значительно более опасным, нежели многотонные дальнобойные или зенитные немецкие пушки, противником новых советских танков был лёгкий, весом 980 граммов, 50-мм подкалиберный снаряд. Этот снаряд имел достаточно сложную конструкцию, состоявшую из бронебойного сердечника и оболочки (так называемого «поддона»). При попадании снаряда в цель поддон, изготовленный из мягкой стали, сминался, а твёрдый остроголовый сердечник, изготовленный из карбида вольфрама, пробивал броню. Такая конструкция обеспечивала значительно меньший вес подкалиберного снаряда (по сравнению с обычной бронебойной «болванкой») и как следствие — существенно большую скорость и бронепробиваемость. Так, 50-мм противотанковая пушка Pak-38 пробивала подкалиберным снарядом PzGr-40 броню в 130 мм на 100-метровой дистанции. Этого, безусловно, было достаточно для поражения любого танка, включая тяжёлый КВ. Даже жалкая 20-мм пушечка лёгкого немецкого танка Pz-II с расстояния в 100 м пробивала снарядом с карбид-вольфрамовым сердечником 49 мм брони. Однако «и на солнце есть пятна». Как танк KB не был «абсолютным оружием», так и «вольфрамовый» снаряд не решал всех проблем противотанковой обороны, и отнюдь не случайно он не вытеснил обычный, «калиберный» снаряд, а вскоре и вовсе был снят с вооружения.

Первым и самым главным недостатком подкалиберных снарядов было их отсутствие. Карбид вольфрама в противотанковом снаряде — это дорогостоящая экзотика, и разбрасываться (в самом прямом смысле этого слова) дефицитнейшим легирующим элементом (вольфрамом), необходимым для производства специальных сталей, во время затяжной войны Германия не могла. Объём выпуска «вольфрамовых» снарядов составлял десятки, потом — единицы процентов от общего производства противотанковых боеприпасов, а в начале 1944 года был вовсе прекращён. Во-вторых, скорость, а следовательно, и бронепробиваемость снарядов малого веса и калибра стремительно убывает с расстоянием. В аэродинамике это называется «закон куба-квадрата» (аэродинамическое сопротивление зависит от квадрата линейных размеров, а сила инерции — от куба, поэтому лёгкий снаряд малого калибра быстрее теряет свою первоначальную скорость, нежели тяжёлый снаряд большего калибра). Применительно к подкалиберному снаряду действие этого закона усугублялось плохой аэродинамикой и большим сопротивлением «поддона». В результате уже на дистанции в 500 м бронепробиваемость 37-мм «вольфрамового» снаряда снижалась до уровня обычной «болванки», а на дальности в 1 км и вовсе падала до нуля. Фактически стрельба подкалиберным снарядом по тяжёлому советскому танку была разновидностью смертельно опасной «русской рулетки»: расчёт противотанкового орудия должен был подпустить KB на предельно близкую дистанцию и поразить стальное чудовище с первого выстрела. В-третьих, танк — это не воздушный шарик, который достаточно проткнуть иголкой. В борьбе с танком важен не сам факт появления некоего сквозного отверстия в броне, а то, что называется «заброневым воздействием». Несколько отклоняясь от хронологии повествования, отметим один интересный документ, отчёт комиссии НИИБТ ГБТУ, которая в конце июля 1943 г. осмотрела 30 подбитых в сражении на Курской дуге немецких «пантер». Почти все подбитые и сгоревшие танки имели две-три и более пробоины (главным образом — от 76-мм снарядов, несущих мощный разрывной заряд). «Пантере» с бортовым номером 634 потребовалось получить 7 пробоин (три — от 76-мм снаряда), прежде чем она сгорела. (83) Поджечь дизельный KB или Т-34 было едва ли легче. Подкалиберный же снаряд в принципе не мог нести разрывной заряд, а масса карбид-вольфрамовой «пики» была относительно мала для того, чтобы создать мощную струю раскалённых микроосколков пробитой брони. Подкалиберный сердечник 20-мм снаряда и вовсе представлял собой не более чем твёрдый «гвоздь», который мог нанести танку серьёзное повреждение только в случае попадания в какой— то особо уязвимый агрегат. К этим общим недостаткам (можно их назвать словом «особенности») подкалиберных снарядов в случае стрельбы по танку Т-34 добавлялся ещё один: характерная для всех остроконечных снарядов малого диаметра и большого удлинения склонность к рикошету или «опрокидыванию» с последующим разрушением снаряда при встрече с бронёй под углами более 30–40 градусов.