Читать книгу "Чингисхан - Джон Мэн"

Время, когда все это произошло, чрезвычайно волнует монголов. Общепризнанной датой рождения Чингиса считается приблизительно 1162 год, и на этой дате все еще настаивает официальная Монголия. Национальный день Монголии в 2002 году был провозглашен еще одним особым праздником, 840-летием рождения Чингиса. Таким образом, каждый год, оканчивающийся на «2», станет поводом к новому празднику. Однако другие историки, поколебленные возможностью того, что победа Цзинь над монголами состоялась где-то в 1160 году, или исходящие из возраста Чингиса в момент смерти, склоняются к тому, что он родился между 1155-м и 1167 годами. В настоящее время ничего определенного сказать нельзя, а посему 1162 год не лучше и не хуже других.

Если эксперты спорят о том, когда, то не с меньшей страстностью они дискутируют на тему о том, где родился Чингис. В «Тайной истории» говорится, что это произошло на Ононе, неподалеку от места, называемого Делуун Болдог. На звание может переводиться как Злая горка. Непосвященному человеку со стороны вряд ли увидеть какую-нибудь разницу между горками и разным злом, тем не менее на честь быть местом рождения героя претендуют две Злые горки.

Одна находится вблизи Дадала, неподалеку от того места, где в Онон вливается его приток Балдж, что в 80 километрах к северо-востоку от исключительно ухоженного лагеря гэ-эров около Биндера. Это место с высящейся там десятиметровой статуей было официально выбрано местом рождения Чингиса еще в 1962 году, когда отмечали 800-летие его рождения и выпустили юбилейные почтовые марки и Академия наук провела симпозиум. Все это было разрешено вскоре после завершения строительства мавзолея Чингисхана во Внутренней Монголии, так что и празднование юбилея, и воздвижение статуи нетрудно было интерпретировать как ответ на попытку Китая сыграть на националистических чувствах монголов. Некоторые деятели в Монголии пожалели об этом шаге, так как он шел вразрез с советскими идеологическими установками. В глазах Советов Чингис был угнетателем, Монголия же была их вассалом, и превозносить его как героя было рискованно. Но тогда думалось, что риск себя оправдывал. Советский Союз только что порвал с Китаем, и демонстрация силы к северу от Гоби не должна была приветствоваться. Но события развивались совсем не так, и, возможно, по той причине, что главный инициатор установки статуи член Центрального комитета партии Томор-Очир осмелился критиковать президента Монголии сталиниста Цеденбала. Произошла идеологическая чистка, Томор-Очира исключили из партии за «разжигание националистических чувств» и создание «антипартийной группы». Он был со слан работать в музее заштатного промышленного городка, состоял под надзором КГБ, и о нем услышали только тогда, когда в 1985 году он был при невыясненных обстоятельствах убит. Несмотря ни на что, статую сносить не стали, что свидетельствовало о некоей молчаливой поддержке сверху. В наши дни она стала одной из главных туристских достопримечательностей расположенного на берегу озера-курорта.

Второй артефакт — это само место, с которым в то летнее утро я мог познакомиться собственными глазами, стоя на возвышенности над лагерем гээровв Биндере и чувствуя, как выветриваются пары водки, выпитой накануне вечером по случаю первенства мира по футболу.

Я стоял около небольшой кучи камней, построенной кем — то в честь духа этой горы. Быстрые воды Онона бойко журчали в тени по каменистым перекатам, их еще не коснулись лучи солнца, восходившего за моей спиной. В высоте, под голубым небом божественной глубины и прозрачности, запел жаворонок, потом прокуковали две кукушки, и больше не было слышно ничего. Ни звука не доносилось ни из раскинувшегося в излучине реки леса, ни с реки, ни с лугов, ни с озера и холма, который и составлял таинственный центр не разгаданной загадки.

Эту Злую горку мы проехали накануне. Она ничем не отличалась от множества подобных холмов, разбросанных по великой степи, но нам она все-таки запомнилась потому, что у ее подножия были навалены горы мусора. Два поколения тому назад Биндер лежал именно здесь. Коммунистические власти постановили перенести его в другое место. Целый го род перебрался на несколько километров в сторону от холма, и на его месте до сих пор видны остатки кирпичных фундаментов домов, навалены кучи искореженных кусков метал лических крыш. Со своего холма, с расстояния 4 километров, я мог разглядеть смутные очертания старого города. Борцы за охрану природы сказали бы, что это ужасно, но у степи свои собственные взгляды и правила. Степи безбрежны, там нет дорог, стада бродят куда им бог на душу поло жит — и никакого загрязнения окружающей среды. Так с какой же стати все это убирать?

Это место только с недавнего времени претендует называться подлинным местом рождения Чингиса. Мнение об этом укрепляется с каждым днем, и к тому есть веские исторические доводы, в обобщенном виде они изложены в брошюре, которая продается в туристском лагере, где установлены гээры, и которая написана профессором Сух-Баатаром из университета Чингисхана в Улан-Баторе. Накануне я услышал их от одного очень почтенного человека.

Мы ехали по незаметно взбирающейся по пологому подъему дороге, на горизонте маячили холмы, смотреть было не на что, пока в отдалении мы не различили маленький домик из потемневших бревен. Это походило на какую-то волшебную сказку, там было крылечко и одна комната. Миниатюрная сибирская дачаслужила, вероятно, летним домом одному из многочисленных друзей Баатара. На вопрос Баатара сморщенная как печеное яблоко дама махнула рукой вдоль едва приметной дороги. К этому моменту заморосил дождик. Через ветровое стекло машины мы увидели впереди странную фигуру, которая, когда мы притормозили ря дом, превратилась в необычайно красивого человека лет семидесяти, одетого в выцветшую рубашку. Он тянул маленькую четырехколесную тележку, рядом с ним бежала черно-белая собака, что-то вроде овчарки. Это был Батамдаш, филолог, историк, тридцать лет проработавший профессором Монгольского национального университета, а сейчас он вез металлический бидон с водой, которую только что набрал в ручейке неподалеку. На неожиданное появление Баатара он никак не среагировал, просто забрался в машину и взял вымокшую собаку на колени. Баатар погрузил воду и тележку в багажник. Я погладил собаку, она лизнула мне руку и заурчала от удовольствия. Такое было для меня совершенно в новинку. Собаки в степи предназначены для то го, чтобы отпугивать волков с ворами, поэтому в своем большинстве это злобные чудовища, не разбирающие, кто волк, кто преступник, а кто добропорядочный незнакомец с самыми добрыми намерениями. По своей природе монгольские собаки людоеды. Некоторые даже пытаются укусить проезжающую машину. Приближаясь кгээру, первым делом нужно с приличного расстояния крикнуть: «Уберите собак!» Никогда до этого в Монголии мне не попадались на глаза собаки размером чуть меньше пони, и, уж конечно, я не встречал среди них дружелюбных или пугливых.

Когда мы возвратились в однокомнатную дачу, Батамдаш рассказал мне о своих поисках места рождения Чингиса. С «Тайной историей» он, конечно, познакомился в детстве и знал, что Чингис «родился на Ононе».

— Когда я поехал в Дадал, то полагал, что Чингис, наверное, родился в такой прекраснейшей местности, посреди бескрайних степей. Но теперь я думаю по другому.