Читать книгу "Краткая история аргентинцев - Феликс Луна"

Антииспанские чувства проявлялись в разных формах. В некоторых случаях — они воплощались в конкретные меры против тех, кто мог быть врагом. Заговор Мартина де Альсаги (1812), направленный против первого Триумвирата, заменившего Хунту в 1811 г., ознаменовал одну из вершин антииспанизма. Альсага был расстрелян, а его собственность конфискована, так как он возглавил то, что могло стать действительно опасным движением, поскольку во многом оно финансировалось или направлялось богатыми и старыми испанскими семьями, видевшими ослабление своей власти.

Плохое отношение к испанцам распространялось и на испанских военнопленных. После битвы при Тукумане (но не в битве при Сальте, потому что там Бельграно пришел к соглашению с испанским генералом и все пленные были отпущены на свободу) многие испанские пленные были посажены в тюрьмы в разных городах вицекоролевства. Большинство так там и остались. Надо сказать, что автор этой книги является потомком испанского пленника из Тукумана, Томаса Вальдеса, который затем поселился в Ла-Риохе, женился и умер спустя много лет очень уважаемым человеком.

Генерал Сан-Мартин отправил многих испанских пленных в Мендосу, чтобы они работали под началом креольских собственников вместо рабов, призванных в армию патриотов. В других случаях отношение к испанцам было еще более жестким; в течение нескольких лет рядом с городом Долорес существовал концентрационный лагерь под названием Лас Брускас, где пленным испанцам приходилось очень тяжело. Есть масса свидетельств пленных, где они жалуются на условия жизни, климат, питание. Некоторые пытались бежать.

Одну из таких историй поведал Дон Фаустино Ансай, очень уважаемый человек в Мендосе, проживший беспокойную жизнь и оставивший очень интересные воспоминания. Он был одним из тех, кто в 1810 г. возглавил сторонников непризнания хунты Буэнос-Айреса в кабильдо Мендосы. После неудачи его задержали и отправили в Лас Брускас, который был недавно создан. Ансай сбежал и нашел приют в Монтевидео; когда сторонники независимости взяли Монтевидео, его схватили и снова отправили в Лас Брускас. Только в 1820 или 1821 г. он добился выхода на свободу.

Антииспанизм изменил стиль жизни Буэнос-Айреса. Были отвергнуты короткие панталоны, непременная часть костюма испанца из хорошей семьи; их заменили штаны, которые носили североамериканские моряки. Сохранились портреты Мариано Морено, на которых он изображен в коротких панталонах и белых чулках, а в своем знаменитом декрете о чести он сам говорит о необходимости использовать фрак для присутствия на любой официальной церемонии. Но вскоре все это было отброшено, так же как низкие поклоны и церемониальные приветствия испанского протокола; взамен было принято простое рукопожатие в англосаксонском стиле. А чай пришел на смену горячему шоколаду.

Эти культурные перемены внесла английская колония, появившаяся в Буэнос-Айресе в результате политики свободы торговли. Приехали сюда французы, но их было не много. Национальное правительство в целом проводило очень либеральную торговую политику. Не существовало никаких ограничений, любой мог ввозить и вывозить товары при условии оплаты соответствующих таможенных сборов. Эта политика являлась не следствием либеральных представлений, а была военной необходимостью. Чем больше привозилось товаров, тем больше за них уплачивалось таможенных пошлин и тем большую армию мог создать Буэнос-Айрес.

В результате такой политики английские торговцы постепенно обосновывались в Буэнос-Айресе. В связи с Наполеоновскими войнами и континентальной блокадой у Англии скопились значительные излишки товаров, которые ей было трудно продать. В поисках новых рынков многие английские торговцы приезжали в Буэнос-Айрес, так как еще до 1810 г. вице-король Сиснерос разрешил определенную свободу торговли. Это привело к тому, что английские торговцы стали обосновываться в столице, а многие из них объездили всю страну в поисках рынков и новых эффективных форм сбыта товаров. Помимо всего прочего они принесли свои обычаи, нравы, слова, и, в то время как провинция продолжала относиться к пришельцам с осторожностью, Буэнос-Айрес стал окном страны во внешний мир.

Либерализация торговли и война имели ряд последствий. Так как большая часть Верхнего Перу находилась в руках испанцев, традиционная торговля мулами, характерная для колониального периода, прекратилась, так же как исчезли и доходы, получаемые от нее. Раньше владельцы шахт из Верхнего Перу ездили в Сальту, где покупали мулов за наличные, и погонщики мулов вместе с местными производителями получали много денег. Но война положила конец обмену, и прибыли стали меньше.

Кроме того, английские торговцы требовали оплаты своих товаров наличными, главным образом серебром, что также способствовало сокращению денежной массы. В основном они привозили хорошие, красивые и дешевые ткани, которые были лучше местных изделий, а также разную утварь, ножи, кастрюли и другие товары первой необходимости. Мебель привозили преимущественно североамериканские торговцы. Эти покупки оплачивались тоже твердой монетой, в результате чего за несколько лет население бывшего вице-королевства постепенно оказалось без денег, что привело к экономическим и финансовым неурядицам.

На пути к относительной демократии

Среди того нового, что принесла Майская революция, было представление о равенстве, понимаемом как отсутствие привилегий, что подразумевало равенство всех граждан, одинаковые права и т.д. Первоначально эта идея была весьма абстрактной, но по мере укоренения в аргентинском обществе она получила конкретное развитие. Антииспанские настроения, либерализация торговли, концепции народного суверенитета и равенства подготавливали такую же глубокую и резкую трансформацию, какой была сама Майская революция.

Помимо изложенных выше было еще два довольно важных момента. С началом революции стало формироваться то, что мы могли бы назвать «общественным мнением»; оно складывалось в кружках, политических фракциях, на различных собраниях и находило выражение в газетных статьях, некоторые из которых содержали критику, а некоторые — концептуальные идеи, как, например, статьи Мариано Морено. Впервые газеты, вместо того чтобы публиковать скучные новости торгового мира, известия о достижениях науки или что-нибудь о событиях в Европе, как это было в эпоху вице-королевства, выносили на обсуждение революционные идеи, которые вызывали сильные чувства и зачастую оказывали большое влияние на общественное мнение, только привыкавшее к подобным дебатам.

Выборы были другим новшеством. Каждый раз, когда Буэнос-Айрес объявлял о созыве какого-нибудь представительного собрания, как, например, Ассамблеи 1813 г. или Конгресса в Тукумане 1816 г., а также тех, которым не суждено было состояться, во всех городах бывшего вице-королевства жители собирались и выбирали того, кто будет представлять их в Буэнос-Айресе.

Конечно, люди, приходившие на собрания, принадлежали к тому же классу, который в колониальную эпоху принимал участие в кабильдо абьерто. «Самая главная и здоровая часть общества» — так их называли, то есть это были жители, у которых были дом, семья и уважаемая работа. Основная масса народа не голосовала.

Так же как рабы и метисы, не могли голосовать и белые — не важно, испанцы или креолы, — у которых не было респектабельной профессии. Мясники, например, не голосовали, так же как и сапожники. Право голосовать оставалось в руках элиты, которая ранее не занималась такими делами, как созыв собраний, образование кабильдо, выбор того или иного кандидата, составление актов, их подписание. Иногда, как это было в случае с депутатами Восточного берега на Ассамблее 1813 г., эта элита давала указания, в которых, среди прочего, депутатов просили выступить против превращения Буэнос-Айреса в столицу нового правительства.