Читать книгу "И обонял Господь приятное благоухание - Жак Шессе"
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Если говорить, как мы отдаляемся от Господа, то сказано будет мало и недостаточно. Некоторые, пытаясь приблизиться к Богу, пускаются на подвиги, совершают благие дела, самоотверженные поступки. Я бы тоже мог так поступать, но вижу в этом только спесь и суету. Мне кажется, что даже самый праведный и бескорыстный поступок является показным, если он не исходит от чистого сердца. Если в поисках Бога он не доходит до самой ничтожной и скрытой складочки, до самого отдаленного и укромного тайника человека, предоставленного или отданного мне, сыну Божьему, в котором я должен расшифровать, разыскать и извлечь Бога, как рыло зверя находит душистый боб, трюфель или изысканный мерцательный корень, как вену или нерв, твердый молодой и свежий побег в теплом укромном уголке глубоко под землей.
Там Бог достижим, я знал, я чувствовал это, поскольку запах всегда играл большую роль в моих поисках. Если при новой встрече запах не предвещал Бога, то я тут же останавливался. И напротив, если запах казался мне изысканным, священным или посланником абсолюта, то я усердно, ревностно продолжал свои поиски, которые приближали меня к Совершенству. Я искал воодушевляющий аромат: божественный аромат. Не удивительно ли, что я нашел его в самом низу, ниже пояса, в самой постыдной и греховной части женщин?
При этом у меня было чувство, что я смиренно следую обету бедности, который дал себе с годами. Не иметь ничего, кроме самого необходимого для скромной жизни, без прикрас, без всяких мирских обязанностей. Сколько раз я повторял себе притчу о богатом молодом человеке, чтобы убедиться, что я на истинном пути перед лицом смерти и перед Богом! Иисус сказал ему: «Если ты хочешь стать праведным, продай все, что у тебя есть, раздай деньги бедным, и ты обретешь царствие небесное».
Разница между евангельским мальчиком и мной в том, что для меня награда не на небесах, а в некоей природной впадинке. Мне все равно, что я беден и гол, раз мои овцы щедро одаривают меня!
Я роздал свое имущество прихожанам, оставив себе только деньги на оплату жилья, налогов и на пропитание. Моим гостьям нравится мое обхождение, и они ждут от меня только удовольствия. В перерывах между их визитами я предаюсь воспоминаниям и мечтам. Мне вспомнилась банальная фраза месье Вайана: «Случайные связи опасны». Опасность от излишества, от грехопадения, от одиночества, и я спрашиваю себя, чему из них я подвержен, если только и делаю, что купаюсь в возрастающем благоухании своих партнерш. Этот аромат остается со мной повсюду, куда я иду, — на улице, в магазине, в театре, в церкви. И повсюду еще не выветрившийся запах от недавней встречи притягивает ко мне какую-нибудь новую гостью, ненасытность и энтузиазм которой вскоре вознаграждают меня обильными соками. Так заряжалась батарейка, не пустовала западня, — своего рода автоматическая подпитка, от которой я получал большое удовольствие.
Так я вышел на пенсию, и в 2004 году мне исполнился шестьдесят один год. Моему учителю, когда он умер, было на три года меньше. Не то чтобы мой возраст тяготил меня и я хотел бы немедленно с собой покончить! Но я не видел необходимости жить, утратив разум. Я знал, что мой собственный запах не улучшался пропорционально продолжительности моей жизни. Поэтому я стал жить в ожидании смерти.
Это быстрый процесс. Утром вы просыпаетесь и обнаруживаете, что у вас пропал аппетит, вы машинально что-то делаете, как девочка, у которой, когда я был маленьким, по небрежности сползал чулок. Вы едите позже, чем обычно, и с трудом заканчиваете блюдо. Мало спите и, ложась спать, боитесь бессонницы. Отсюда усталость. Но вам хочется хорошо пахнуть, как известная модель. И даже лучше, как избранные… И запах появляется. Единственно желанный запах! Это уже не запах приглашаемых дам с обслюнявленными лонами, не сокровенный мед! Уже не мускус исходит от моей кожи, не запах моих гостий и рекламодательниц! Это исходит изнутри, из глубины моего «я», вначале как тихий шепот, как след на поверхности земли.
Когда я вошел в дом священника к отцу Бийару, он сидел за столом, занимаясь повседневными делами аббатства, как некогда аббат Нуарэ, улыбавшийся с фотографии, висевшей на стене.
— Вы хотите задать мне тот же вопрос, что и вчера, — подтрунивал надо мной отец Бийар. — И что позавчера. И что на прошлой неделе. Ну так что?
— Святой отец, чем от меня пахнет?
— Ничем, сын мой, вы ничем не пахнете.
— Святой отец, это не ответ. Это несерьезно. Вы даже не понюхали меня.
Святой отец засмеялся и встал.
— Тогда подойдите ко мне, сын мой. Вот так. Еще ближе. Теперь вы не станете говорить, что…
Отец Бийар втянул носом, как будто нюхал блюдо.
— Ну что, святой отец?
— Ничего. От вас не пахнет или, если хотите, совсем не пахнет, а если вы хотите знать больше, то от вас хорошо пахнет, от вас пахнет чистотой, свежестью, сын мой.
— А можно сказать, что я пахну как правоверный?
— Если для вас это важно, то можно и так сказать.
— А можно ли говорить… о святости?
— Затрудняюсь ответить, сын мой. Во-первых, не мне это решать. И мне не хотелось бы, чтобы вы впали в грех гордыни.
— Но у святых нет гордыни.
— Вы действительно являетесь примером воздержания, самоотверженности и уединения. Ваша единственная забота — наш приход. Конечно, конечно. Подойдите ко мне, я еще раз проверю!
Я подхожу, дотрагиваюсь до священника, и мне кажется, что у него довольно приятный запах — запах земли, крытого гумна, мешка с картошкой. Теперь я стою настолько близко к нему, что касаюсь его живота и плеч.
— Ну что, святой отец, чем от меня пахнет?
Он глубоко вдыхает меня.
— Да-да, — говорит он. — Да.
Он настойчиво повторял «да». Потом помолчал и почти детским голосом сказал:
— Будьте покойны, мой дорогой друг. Чем от вас пахнет? Благоуханием правоверных. Но, как говорил святой Павел, «нет праведного ни одного».
Я дошел до того момента своей жизни и, конечно же, своего рассказа, когда мне претит рассказывать об эпизоде, после которого мое безмятежное спокойствие, мои каникулы, как мне нравилось называть их в последнее время, едва не уступили место тревоге и отвращению.
Все произошло в «Счастливом мгновении». Это недавний случай, сейчас январь 2004 года, а это произошло в сентябре. После того как следствие по поводу мясной лавки закончилось, я долго избегал Марии Елены, боясь ее сексуального запаха, который околдовывал меня. Я был начеку и боялся, что барышня разыскивает меня, чтобы возобновить свои пакости, которые, насколько мне было известно, она обожала; и, возможно, чтобы втянуть меня в очередную грязную историю, из которой я уже так просто не выпутаюсь.
Я тщательно осматривал городские улицы, прежде чем пройти по ним, временно отключил свой телефон, всматривался сквозь витрины внутрь магазинов, прежде чем войти туда. Я боялся, что она будет искать меня в церкви. Пройдя паперть, я прятался за колоннами притвора, рассматривая ряды кресел, хоры, галерею, окружавшую их, затем рассеянно приоткрывал шторку исповедальни, чтобы убедиться, что моя старая сообщница не подстерегает меня.
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «И обонял Господь приятное благоухание - Жак Шессе», после закрытия браузера.