Читать книгу "Любовь.com - Лада Митич"

Да, с восемьдесят шестого Андрей и Ольга жили в своем прекрасном, романтичном и нежном мире. Ольга училась в аспирантуре и работала над диссертацией «Право личной собственности в СССР», думая о собственности чисто казуально и теоретически. Но когда гром грянул и случилось непредвиденное «встал» шинный гигант, супруги Будниковы впервые оглянулись. Тогда Кате было четыре, Ольга работала на кафедре, а ее мужу предложили получить заработную плату шинами для трактора «Беларусь МТЗ-102». Андрей возмущенно отказался, а когда рассказал об этом Ольге, то узнал, что в доме нечего есть.

— Берите, чем есть, резонно заметила Андрею заботливый кассир Галина Никифоровна, у которой Будников осведомился насчет зарплаты в виде купюр, — скоро и этого не будет.

17 апреля, 14:04

Дон Карлеоне

Деточка, я женат. Вас не смущают такие знакомства?)))

17 апреля, 14:20

Рыжая Лиса

У каждого свои недостатки… А почему это меня должно смущать?

Андрей взял, краснея и оглядываясь, не видит ли кто его позора. Стараясь спрятаться от самого себя, предложил шины на рынке, и их взяли.

Денег хватило недели на две, а потом прикрыли многотиражку. Андрей, еще не осознавая всех масштабов неприятностей, собрал личные вещи, сложил грамоты и дипломы в папку, снял со стены портреты Пастернака, Есенина и Веры Засулич, закрыл на ключ несгораемый шкаф, запер кабинет, а ключ сдал под роспись на вахте.

— Андрюша, — тем же вечером Ольга попыталась поговорить с Андреем. — Ты мне можешь объяснить, что происходит? Я ничего не понимаю.

Андрей ел пюре, уткнувшись в тарелку жене в глаза смотреть он не мог. И объяснить, что происходит вокруг, тоже не мог. В это время в Новороссийске была задержана партия танков, которую кооператив «АНТ» пытался вывезти за рубеж, и таможенники с пограничниками с неподдельным удивлением заглядывали в стволы и разглядывали накладные, по которым боевые машины проходили как «аппараты для консервации фруктов». Азербайджанская ССР объявила войну Армянской ССР, и лихие джигиты с дедовскими кинжалами и с современными гранатометами пугали мир. В Москве открыли первый ресторан «Макдональдс», и столичные интеллигенты, купив гамбургер в бумажном кульке, чинно рассаживались за пластиковыми столиками, а потом рекомендовали «ресторан быстрого питания» знакомым из провинции. СССР (как ни странно, все еще существующий, но все больше и больше агонизирующий) наконец установил дипломатические отношения с Ватиканом, и папский нунций привез в Москву верительные грамоты.

В общем, в мире происходило много интересного. Но вот что делать людям, самым обычным людям в этой стране, понять не мог никто.

— Оля, — доев, решительно сказал Андрей, — получается, что я вынужден обратиться за работой к Яцюку.

— Андрей, забудь об этом ничтожестве, — воскликнула Ольга, осторожно вытирая Кате рот, — он никогда двух слов толком связать не мог! Вспомни, как тебя на кафедре хвалили! А конкурс «Есенинские чтения» кто выиграл? Ты или Яцюк, скажи мне?!

— Оля, я очень люблю тебя и Катю. И поэтому я хочу…

— И я тебя очень люблю. И поэтому прошу — не ходи к этому человеку.

— Хорошо, — кивнул Андрей.

Дом, где жил Ярослав Яцюк, стоял на окраине города, в так называемом «Царском селе», до которого можно было добраться или пешком или на машине. Машины тогда у Андрея не было, вот и пришлось месить декабрьскую грязь поселка до самых ворот с калиткой.

Андрей отметил про себя неухоженность гектара, выделенного под застройку, и отсутствие какой-либо растительности вокруг бетонных заборов и коробок.

«В «Молодой Гвардии», — подумал Андрей, поеживаясь, — я о таком читал: когда немцы пришли в город, они сразу вырубили вокруг домов все деревья и кусты, чтобы партизаны не могли спрятаться».

От безрадостных мыслей его отвлек охранник, открывший перед ним дверь во владения Ярослава, или Ярика, как его все называли в институте. Как все, поступившие по колхозному направлению, Ярик был сыном руководителя колхозных пролетариев (в данном случае зоотехника), и должен был вернуться в свой район преподавать литературу в школе. Но, быстро разглядев все преимущества жизни в городе (горячая вода, тротуары, девки), Ярик решил задержаться в мире стекла и бетона. В качестве первых шагов он начал эффектно выступать на комсомольских собраниях. Примерно так, как должен был бы выступать Василий Шукшин — простой парень из народа, из самой глубинки, от истоков. Вузовский инспектор по кадрам Раевич, вытирая слезы смеха после первого такого выступления, выразился кратко: «Берите этого зоотехника в актив». Его послушались и взяли Ярика в актив — Раевич никогда не ошибался.

Позже, в Тель-Авиве, издав книгу мемуаров «Бандитский СНГ», Раевич скромно упомянул в предисловии, что будущее многих из персонажей, как он выразился «атаманов 90-х», было им предсказано еще на собраниях комсомольских активов. Но тогда Раевич еще не жил в Тель-Авиве, 90-е только начинались, а Ярик вполне дружелюбно протянул Андрею руку и предложил садиться в огромное кресло у камина, прямо под головой кабана.

— С пацанами в лесу завалили, с трех жаканов, — гордо сказал Яцюк, указывая на оскаленные клыки. Но видя, что Будников ничего не понял, пояснил: — Ну, пуля такая специальная.

— А! — сказал Андрей, и спросил: — Чем вообще занимаешься?

Ярослав пустился в пространные объяснения, а Андрей вдруг представил лицо Ольги, которая как всегда, когда догадывалась, что Андрей общается с неприятными ей и ему людьми, смотрела на него молчаливо и грустно. Андрей в это время прятал глаза, обнимал ее и виновато говорил: «Ну Оля…»

Болтали недолго, а в конце беседы Яцюк барски предложил:

— Заходи завтра. Устроим тебя в штат.

— Ну, Оля… — проговорил Андрей, когда вошел в свою квартиру слегка во хмелю после посиделок у однокашника.

Андрей ушел от Яцюка, не задумываясь, что такое «штат» и куда это его и за что берут. Потом были синие глаза жены, необходимость что-то придумать и потом запомнившиеся на всю жизнь слова Ольги:

— Андрей, мне выдали зарплату шампанским…

А потом были свечи и потрясающее настоящее «Советское шампанское Абрау-Дюрсо», на этикетке двенадцать медалей, полученных на международных выставках. Тогда Андрей и Ольга занимались любовью так, как никогда, — ни раньше, ни позже.

Утром Андрей ни к какому Ярику не пошел. Тогда им казалось, что чувства их нерушимы, как горы рядом с Абрау… А вот крепость Яцюка оказалась картонной: на следующее утро ее разнесли из гранатомета какие-то залетные, которым было дело до добра зоотехника.

Андрей увидел сюжет по телевизору и с тех пор иногда думал, что Ольга обладает даром ясновидения. Хотя, думается, все любящие супруги наделены этим даром — вот только само умение любить, любить по-настоящему, с каждым днем становится куда большей редкостью, чем ясновидение вкупе с умением читать мысли.