Читать книгу "Хронолиты - Роберт Чарльз Уилсон"

Не то чтобы Хич был особенно разборчив в том, чем он торгует. Зато я был щепетилен в том, кем торгую я сам.

Полиграфолог, несмотря на свой белый халат, больше походил на вышибалу, чем на врача, вездесущий Моррис Торранс присоединился к нам в пустой комнате, чтобы понаблюдать за тестом. Моррис, явный федерал, был, наверное, фунтов на тридцать тяжелее, чем должен был весить в идеале, и уже лет десять как миновал пик своей формы. Редеющая шевелюра напоминала, как и у некоторых мужчин средних лет, монашескую тонзуру. Но рукопожатие у него было крепким, держался он спокойно, не проявляя никакой враждебности. Полиграфолог закрепил электроды у меня на теле, и я без запинок ответил на основные вопросы. Затем Моррис включился в диалог и начал гонять меня по деталям первого знакомства с Хронолитом в Чумпхоне, иногда останавливаясь, пока гуру полиграфа вручную добавлял заметки в распечатку. (Техника выглядела устарелой. Такой она и была, приспособленная к нормам судебного права двадцатого века.) Я рассказывал честно, но осторожно: без колебаний упомянул Хитча, но не род его занятий, вспомнил какие-то пустяки про его магазин для рыболовов, ведь в конце концов это был легальный бизнес, по крайней мере время от времени.

Когда разговор зашел о тюрьме в Бангкоке, Моррис спросил:

– У вас искали наркотики?

– Меня обыскивали не один раз. Может, и наркотики искали, не знаю.

– Находили ли у вас наркотики или другие запрещенные вещества?

– Нет.

– Вы провозили запрещенные вещества через государственные границы или границы штатов?

– Нет.

– Вас предупреждали о появлении Хронолита? Знали ли вы о нем заранее?

– Нет.

– Это стало для вас неожиданностью?

– Да.

– Вам знакомо имя «Куан»?

– Только из новостей.

– Вы видели изображения, вырезанные на следующих монументах?

– Да.

– Это лицо вам знакомо? Вы узнали его?

– Нет.

Моррис кивнул и подошел к полиграфологу посовещаться. Через несколько минут меня отсоединили от аппарата.

Моррис проводил меня к выходу из здания.

– Я прошел? – спросил я.

Он только улыбнулся:

– Не моя вотчина. Но на вашем месте я бы не беспокоился.

Сью позвонила утром и сказала, чтобы я явился на работу.

Федеральное правительство, по причинам, вероятно, лучше известным старшему сенатору от штата Мэриленд, предоставило для этого филиала исследований Хронолитов неприметное здание в парке, посреди промышленной зоны в пригороде Балтимора. Низенькое строение, разделенное на офисы, с импровизированной библиотекой, и ничего больше. Самый смак исследований достался университетам и государственным лабораториям, как объяснила Сью. То, чем она здесь руководила, походило на мозговой центр, систематизирующий результаты и выполняющий функции консультанта и координатора расходов. В основном Сью занималась тем, что оценивала актуальные данные и выявляла новые перспективные направления работы. Ее непосредственными начальниками были люди из агентства и личные помощники конгрессменов. Она представляла высший эшелон научно-исследовательских кадров, изучающих Хронолиты, то, что с полным основанием можно было назвать наукой.

Я все не мог понять, как неугомонная и азартная Сью Чопра могла довольствоваться менеджерской работой. Но я сразу перестал удивляться, едва она открыла дверь своего кабинета и поманила меня внутрь. В огромной комнате стоял подержанный лакированный стол и бессчетные ряды шкафов с картотеками. Пространство вокруг ее рабочего терминала было завалено газетными вырезками, журналами и распечатками электронных писем. А стены были заклеены фотографиями.

– Добро пожаловать в sanctum sanctorum[13],– задорно сказала Сью.

Фотографии Хронолитов.

Они все были здесь, четкие профессиональные изображения рядом со снимками туристов и загадочными псевдоцветными спутниковыми фотографиями. Я никогда не видел Чумпхон в таких деталях, написанные на нем буквы резко выступали в безжалостном свете. Здесь был Бангкок и первое изваяние самого Куана. (Большинство экспертов полагало, что это может быть и не настоящий портрет. Черты лица были слишком обобщенными, словно графическому процессору дали задание создать образ «мирового лидера».)

Здесь были Пхеньян и Хошимин. Здесь были Тайбэй, Макао и Саппоро; здесь был Хронолит с равнин Канто, возвышающийся над перекрытиями взорванного зернохранилища. Здесь был Ичан до и после бесполезного ядерного удара, сам безучастный ко всему монумент ничуть не изменился, зато Желтая река хлещет, словно разорванная артерия, в том месте, где дамбу разнесло взрывом.

Вот сфотографированный с орбиты бурый поток, впадающий в Китайское море.

И, куда ни глянь, везде идеально спокойное лицо Куана, который наблюдает за всем этим, словно сидя на облачном троне.

Заметив, как я рассматриваю фотографии, Сью сказала:

– Фактически это инверсия самой идеи памятника, если вдуматься. Памятники создаются как послания в будущее – разговор умерших с потомками.

– «Взгляните на мои великие деянья, владыки всех времён, всех стран и всех морей!»[14]

– Именно. Но у Хронолитов все с точностью до наоборот: не «Я был здесь», а, скорее, «Я иду. Я – грядущее, нравится вам это или нет».

– «Взгляните на мои великие деянья и трепещите».

– Тебя, должно быть, восхищает его полнейшая извращенность.

– А вас?

– Признаюсь тебе, Скотти, иногда у меня дух захватывает.

– У меня тоже.

Он не только мой дух захватил, он еще и отнял у меня жену и дочь.

Меня встревожила моя одержимость Хронолитами, которыми Сью Чопра увешала все стены. У меня появилось ощущение, будто у нас со Сью одно дыхание на двоих. Для нее эта работа, конечно, выглядела соблазнительной: давала ей шанс узнать практически все, что только можно, о Хронолитах. А прикладные исследования намного сузили бы ее поле деятельности, сведя все к расчетам рефракции колец или охоте за неуловимыми бозонами.

И в то же время у Сью была возможность заниматься серьезными вычислениями – прекрасная возможность, так как практически каждый клочок строго секретных исследований ежедневно проходил через ее стол.

– Вот так вот, Скотти, – подытожила она.

Я попросил:

– Покажите мое рабочее место.

Она проводила меня в приемную, где стоял письменный стол и терминал. Терминал, в свою очередь, был подключен к замкнутой сети квантово-органической станции – куда более высокоточному оборудованию, чем «Кэмпион-Миллер» мог в принципе себе позволить.