Читать книгу "Белгравия - Джулиан Феллоуз"

А теперь с появлением на сцене леди Брокенхёрст все стало еще сложнее. Пусть Анна и не была знакома с Чарльзом Поупом, но она хотя бы знала о его существовании. Знала, что ее дочь не исчезла с лица земли, не оставив по себе и следа. Леди Брокенхёрст чуть не рыдала, говоря о том, что у них нет наследника, в то время как она, Анна, могла бы успокоить ее, рассказав, что у Эдмунда есть сын, здоровый и подающий надежды молодой человек. Анна не удивилась, когда муж приказал ей молчать. Отчасти он руководствовался честолюбивыми соображениями, которые никогда не встречали у нее понимания, но отчасти сделал это, поскольку хотел защитить доброе имя их покойной дочери, и от последнего довода она отмахнуться не могла. Шли часы, Анна лежала рядом с храпящим Джеймсом и никак не могла решить, что ей делать, пока наконец не провалилась в беспокойный сон, от которого пробудилась рано, совершенно не чувствуя себя отдохнувшей.

И так, в тревожной тишине и тоске, прошел целый месяц, пока Анна не составила план действий. Ей не понравилась леди Брокенхёрст. Она даже толком не знала эту женщину и не представляла, способна ли та хранить тайну. Но, поставив себя на место графини, Анна отчетливо поняла, что никогда бы не простила, если бы от нее скрыли существование внука. И поэтому в один прекрасный день Анна села за изящный письменный стол в своей комнате на третьем этаже и написала:

Уважаемая леди Брокенхёрст!

Я хотела бы нанести Вам визит в любое удобное для Вас время. Буду благодарна, если Вы выберете момент, когда мы сможем побеседовать один на один.

Узнать, который именно дом на Белгрейв-сквер занимают Брокенхёрсты, было нетрудно, ибо всю площадь отстроил муж Анны. Она сложила листок, запечатала его сургучом, надписала адрес и сама отдала письмо посыльному. Служанка обернулась бы за десять минут, доставив послание до самой двери, но Анне не хотелось, чтобы ее дела обсуждала потом вся прислуга.

Ждать пришлось недолго. На следующее утро, когда Эллис принесла госпоже завтрак, на подносе, который она поставила Анне на колени, лежала записка.

– Ее принес посыльный, мэм. Сегодня утром доставил какой-то лакей.

– Он ничего не сказал?

– Нет. Только передал записку и ушел.

Вопрос, естественно, лишь подогрел любопытство Эллис, но Анна не намерена была ничего объяснять. Она взяла серебряный ножичек для разрезания писем, лежавший на подносе, и вскрыла конверт. Небольшой лист плотной кремовой бумаги с вытисненной монограммой – графская корона, а под ней заглавная буква «Б» – содержал короткое послание:

Приходите сегодня в четыре. Мы останемся одни примерно на полчаса.

К. Б.

Закладывать экипаж Анна не приказала. Леди Брокенхёрст, возможно, этого бы не одобрила, но миссис Тренчард никакие свидетели были не нужны. День выдался неплохой, и прогулка предстояла недлинная. Но главное, Анна даже не вызвала камеристку, чтобы та помогла ей надеть капор и накидку, а за двадцать минут до назначенного часа поднялась к себе в комнату и оделась сама. Потом спустилась по лестнице и вышла. В холле лакей почтительно распахнул перед ней дверь, так что вылазка не осталась в полной тайне, но разве возможно хоть что-нибудь держать в секрете в доме, где за тобой с самого пробуждения следят любопытствующие глаза?

На улице Анна сперва пожалела, что не взяла на прогулку таксу Агнессу, но потом решила, что это создало бы дополнительные сложности, и отправилась в путь. Небо стало чуть темнее, чем утром, но ей надо было лишь повернуть налево и дойти до Белгрейв-плейс, а потом снова повернуть налево. И вот, не прошло и четверти часа после того, как за Анной закрылась дверь ее собственного дома, она уже стояла перед Брокенхёрст-Хаус. Это было большое здание, расположенное на углу между Аппер-Белгрейв-стрит и Чэпел-стрит, один из трех дворцов, отдельно стоящих по углам площади. Она замешкалась было, но, заметив, что за ней наблюдает лакей, прохлаждающийся у ворот, выпрямила спину и подошла к двери. Не успела Анна потянуть колокольчик, как дверь распахнулась и другой ливрейный лакей пригласил ее войти.

– Миссис Джеймс Тренчард, – назвала она себя.

– Леди Брокенхёрст ожидает вас, – ответил лакей тем особенным, не подразумевающим ни одобрения, ни порицания бесстрастным тоном, которым всегда мастерски владеет опытный слуга. – Ее светлость в гостиной. Прошу вас следовать за мной.

Анна сняла плащ и передала лакею. Тот положил его на один из расшитых золотом диванов и повел гостью по широкой лестнице зеленого мрамора. Когда они поднялись на самый верх, слуга открыл двустворчатую дверь и объявил: «Миссис Тренчард!» – после чего ушел, закрыв за собой дверь и предоставив Анне в одиночку преодолеть путь по бескрайнему ковру «савонери» до того места, где у камина восседала графиня.

– Входите, миссис Тренчард, – кивнула она, – садитесь рядом. Надеюсь, вы не против, что летом разожгли камин? Я вечно мерзну.

Судя по всему, это было самое доброжелательное приветствие, на которое она была способна. Анна села напротив хозяйки в обтянутое дамастом кресло «бержер» времен Людовика XV. Над камином висел портрет красавицы, одетой в стиле прошлого века, с высокой напудренной прической и в платье с кринолином и кружевным декольте. Анна не без удивления узнала на картине леди Брокенхёрст.

– Это работа Бичи[11], – усмехнувшись, пояснила хозяйка. – Художник запечатлел меня в день моей свадьбы в тысяча семьсот девяносто втором году. Мне было семнадцать. В те времена говорили, что сходство немалое, но сейчас уже никто этого не скажет.

– Я сразу поняла, что это вы.

– Вы меня удивляете.

Графиня замолчала, терпеливо ожидая. О встрече просила Анна, а не она.

Тянуть дальше было нельзя. Момент настал.

– Леди Брокенхёрст, я храню тайну, которую поклялась мужу никогда не раскрывать, и Джеймс будет весьма недоволен, если узнает, что сегодня я приходила сюда… – Анна замолчала. Почему-то было трудно облечь мысли в слова.

Леди Брокенхёрст не имела ни малейшего желания вникать в сложности семейной жизни Тренчардов. Поэтому она просто сказала:

– Вот как?

Анна невольно восхитилась. В самообладании хозяйки чувствовалась огромная сила воли. Леди Брокенхёрст, должно быть, уже просчитала, что сейчас последует новость исключительной важности, но, если судить по ее лицу, она словно бы вела обычную беседу с женой викария.

– Недавно вы говорили, что когда вас с мужем не станет, то после вас ничего не останется.

– Да, говорила.

– Так вот, это не совсем так. – Леди Брокенхёрст едва заметно напряглась. Наконец-то Анна полностью завладела ее вниманием. – Перед смертью София разрешилась от бремени мальчиком, сыном лорда Белласиса.