Читать книгу "Поющие камни - Андрей Посняков"

Ярл пожал плечами, черная куртка его скрипнула… Змеиная кожа… ну да, курточка-то оказалась сшитой именно из нее! Никак не меньше сотен шкурок ушло, это ж сколько надо было поймать ползающих тварей. По отворотам рукавов и на плечах белели пришитые к коже змеиные черепа… Пижон дешевый!

Скользнувшая по губам Гены улыбка вовсе не укрылась от внимательных глаз Торкеля и явно не понравилась ярлу.

– Смею напомнить, при штурме Таррагоны все викинги будут подчиняться мне. Воины Гендальфа-хевдинга – викинги. Так?

– Так, – Геннадий кивнул, стараясь понять, к чему клонит Торкель.

Тот неожиданно улыбнулся, вернее – осклабился:

– Ждите моих указаний, викинги. И точно следуйте им! В этом – залог нашей победы.

– Предлагаю за нее выпить! – словно скрепляя договор взмахом руки, предложил барон.

Выпить… Никто и не отказывался.

* * *

Гендальф провел ночь на своем корабле. Да уж, именно так, «Ал-Андалус» уже можно было считать своим. Он спал на корме в капитанской каюте, и бьющие в правый борт волны раскачивали корабль, словно колыбель.

Торкеля-ярла даны знали, знал его и Рольф. Не лично, конечно, а по рассказам, довольно, кстати сказать, смутным и противоречивым. Сходились все эти слухи в одном: Торкель Кю хоть и жесток, но весьма удачлив и щедр. Эти качества притягивали к ярлу многих, иначе из кого он набрал экипажи для двадцати четырех кораблей? Пусть драккары Торкеля невелики, но на каждом как минимум двадцать викингов. Две дюжины кораблей… Сила! Однако для хорошо укрепленной Таррагоны этого было мало, что прекрасно понимал ярл, предложивший свой меч барселонскому графу. При этом кюльфинг убивал двух зайцев – получал жалованье и доходы от предстоящего грабежа. А в Таррагоне было, что грабить.

Графский флот отчалил уже на следующий день, к вечеру бросив якоря у Барселоны. И уже утром корабли двинулись на юг, к Таррагоне, где надеялись обрести поживу и отомстить за все поражения христиан. Что привлекало больше – бог знает, кого как. Иванов же и вовсе не хотел участвовать в штурме… просто все так складывалось, что деваться-то было некуда. Не прыгать же в море!

Средневековье! Раннее… блин.

Идти под косыми парусами оказалось трудно, но вполне возможно, правда, при смене ветра приходилось тут же перекладывать галс, стараясь, чтоб каждое движение рулевого весла в точности совпадало с поворотами реев. Рулевое весло взял в руки Рольф, Бен Лазар с помощью данов лихо управлялся с парусами, уча при этом и «юнгу» – молодого Херульфа.

– Вот эту… эту веревку тяни… Да пригибайся! Иначе получишь реем по башке.

– Чем получу?

– Вот этой вот длинной палкой!

Хоть ветер был вовсе не попутный и по большей части дул в левый борт, судно шло ходко, слушаясь и руля, и ветрил.

– Добрый корабль, – нахваливал картахенец. – Правда, доски рассохлись уже. Да и неплохо было бы обновить мачты.

– А что лучше, – поинтересовался Геннадий, картинно опершись на фальшборт. – «Ал-Андалус» или драккар?

– Смотря для чего, – дождавшись, когда судно сменило галс, Бен Лазар присел на корме рядом с хевдингом. – Если для торговли – так лучше нашего судна нет. Бездельников гребцов кормить не надо. Ну, а для войны, для рейдов, даже уходить от погони… тут ничего лучше драккара нет. Пожалуй.

– А дромон?

– Дромон уж слишком громоздок, – встрял в разговор Рольф. – И неповоротлив на мелкой воде. А драккар, при нужде, можно и на берег вытащить. А потом спустить обратно на воду – запросто. Знаешь ведь, Гендальф, как у нас называют корабли… Конь волны, Зверь пучины, Скакун борта, Стрела ясеня…

Кривая Секира мечтательно прикрыл глаза. Быть может, ему грезился драккар, а может быть – завтрашний штурм. И добыча! Конечно же, добыча. Волоокие женщины, шелковые ткани, драгоценности… Кстати, Рольф, как и даны, так и оставался без достойной одежки, приняв от людей барона лишь рваную рубаху с узкими штанами да самые простые кожаные башмаки – затягивающие вокруг ноги поршни. Оружие нашлось на захваченном корабле – кожаные, с нашитыми бляшками, панцири, пара кривых мечей, короткие копья. Гендальф, кстати, нынче сделался владельцем очень неплохого меча. Закаленный двухлезвийный клинок из тигельной стали с долом по центру, рукоятью под одну руку и характерным навершием в виде шляпки гриба имел длину около восьмидесяти сантиметров и весил около килограмма. Конец клинка был закруглен, что не позволяло наносить колющие удары, да и гарда казалась маловатой, плохо прикрывающей руку. Все дело в том, что в те времена удары мечом не парировали, им именно что рубили или, лучше сказать, рубились, подставляя под удар вражеского клинка щит.

Оружие сие Иванову преподнесли спасенные им Эрмольд и Эрмендрада. Тогда же, за ужином. Просто отозвали во дворик да вручили с поклоном. Владей, мол, славный морской вождь, если бы не ты…

Вот Гена и владел. С самого начала меч показался ему неудобным – слишком короткая рукоятка, да и тяжеловат, поди, таким помахай. С другой стороны – придется уж носить, красоты и памяти ради.

Сказать по правде, из всего захваченного на корабле арсенала Гене больше глянулись луки со стрелами, метательное копье, секира и палица. Всем этим он овладел бы вмиг, только потренироваться малость. Жаль, негде было, разве что в Таррагоне, во время штурма. Так это уже не тренировка будет, а самый настоящий бой. К тому же Иванов хорошо понимал, что нельзя тренироваться на глазах у всех, показывая свое неумение, недостойное вождя. Однако и лезть без тренировки в бой… И снова – куда денешься-то? Уж придется.

Барон де Бесос (так назывался протекавший невдалеке от Барселоны ручей), как и обещал, прислал своих воинов. Около дюжины ополченцев, вооруженных копьями и дубинами, в кожаных, вполне добротных доспехах, в круглых железных шлемах, с длинными щитами, обитыми толстыми металлическими пластинами. Смотрелось воинство хоть куда, и воевать, похоже, эти угрюмые парни умели. Тем более жаждали отомстить, и уж конечно, поживиться, как же без этого? Впрочем, как оказалось, для их командира – плечистого десятника Вальдинга-Хосе – все это было отнюдь не главным. Отнюдь.

– Ненавижу мавров, – признался он хевдингу. – Всегда буду ненавидеть. До тех пор, пока они топчут нашу землю и оскверняют веру в Христа!

Что ж, каждому – свое.

Беглецы-христиане, что были вместе с Гендальфом с самого начала, ушли с корабля, не желая служить под началом язычника аскемана. Они вообще не желали воевать, а хотели вернуться к своим прежним мирным профессиям: кто-то был кузнецом, кто-то плотником, а кто-то – и ювелиром. Иванов их не удерживал – пусть себе уходят, тем более барон подкрепление обещал. Пожелал всем удачи, обнял, расцеловал. Всех, кроме юного Херульфа из Толедо. Тот совсем не желал уходить. Некуда было идти, и жить – не с кем. Родичи все давно погибли.

– Я везде чужой, мой хевдинг, – со вздохом признался мальчишка. – Только здесь хоть кому-то нужен… Спасибо, что не прогнал.