Читать книгу "Полуночный танец дракона (сборник) - Рэй Брэдбери"

– Разумеется. Здесь тоже есть бар.

– Позвольте угостить вас стаканчиком вина.

– Очень мило с вашей стороны, – сказал он нерешительно. – Но, честно говоря, я не совсем…

– Всего один стаканчик. Он вам не повредит.

– Поздно уже. Мне пора идти.

– Куда? – спросил я и тут же пожалел о своем вопросе.

Старик отвел глаза, мучительно пытаясь найти правдоподобный ответ.

– Понимаете, – сказал он наконец, – дело в том…

– Пожалуйста, ничего не говорите. Я не должен был задавать вам этот вопрос.

– Ничего страшного. Мне действительно пора.

Он протянул мне руку на прощание и вдруг, крепко сжав мою руку и пристально глядя мне в глаза, воскликнул:

– Мы действительно знаем друг друга, правда?

– Да, – сказал я.

– Но где и когда мы встречались?

– С той поры прошло много-много лет.

Он так и не выпускал моей руки, он схватился за нее так, будто выпусти ее – и он упадет.

– Вы не могли бы сказать еще раз, как вас зовут?

Я назвался еще раз.

– Забавно, – сказал он и тихо продолжил: – Мы носим одну и ту же фамилию. Бывает же такое!

– Бывает, – сказал я.

Когда мне удалось наконец высвободиться, я тут же сам взял его за руку точно так же крепко.

– В следующий раз мы встретимся у девятнадцатой лунки.

– У девятнадцатой, – повторил он. – Вы что, правда собираетесь сюда еще вернуться?

– Теперь, когда я знаю, где вас найти, я непременно как-нибудь приду. Мне понравилось гулять и подбирать мячи.

– Спасибо вам. Признаться, у меня и знакомых-то особых нет…

– Я постараюсь приезжать сюда почаще.

– Все это только слова…

– Нет. Я даю вам честное слово.

– Смотрите. Честное слово – вещь серьезная…

– Я знаю.

– Пойду я. – Теперь уже ему пришлось с усилием высвобождать свою руку и массировать ее, чтобы восстановить кровообращение. – Здесь ведь ничего не ходит.

Он зашагал прочь и, подняв с земли еще один, теперь уже последний, мячик, бросил его мне.

– У девятнадцатой, – тихо сказал он.

– Да, – ответил я.

В следующее мгновение он уже исчез в темноте.

Я стоял на прежнем месте и плакал. В моем нагрудном кармане лежал подаренный им мячик для гольфа.

«Долежал бы там хотя бы до утра», – подумалось мне.

Звери

За обедом Смит и Конуэй неведомо почему заговорили о невинности и о зле.

– В тебя когда-нибудь ударяла молния? – спросил Смит.

– Нет, – ответил Конуэй.

– А в кого-нибудь из твоих знакомых?

– Нет.

– И тем не менее такие люди существуют. Ежегодно это происходит со ста тысячами человек, и только тысяча из них погибают, денежки плавятся прямо у них в карманах. Каждый из нас полагает, что в него-то молния уж всяко не ударит. Мы-то, мол, подлинные христиане и исполнены множества всяческих добродетелей.

– Но какое отношение все это имеет к теме нашего разговора? – спросил Конуэй.

– Самое непосредственное. – Смит прикурил от зажигалки и уставился в ее пламя. – Ты отказываешься согласиться с тем, что в этом мире преобладает зло. А я, напомнив тебе о молнии, которая бьет в кого попало, пытаюсь тебя переубедить.

– Зла без добра не существует.

– С этим я спорить не стану. Но если люди не будут признавать обе эти вещи, мир провалится в преисподнюю. Прежде всего мы должны понять, что ни один добропорядочный человек не свободен от греха и любому грешнику ведомо хоть что-то доброе. Когда мы относим человека к той или иной категории, мы грешим против истины. Мы не должны видеть в нем ни праведника, ни грешника, ибо он несет в себе черты обоих. Швейцер[18] кажется нам едва ли не святым только лишь потому, что ему удалось уморить или посадить на цепь жившего в его душе бесенка. Гитлер представляется нам самим Люцифером, но разве он не боролся с жившим в его душе светлым началом? Мы же единственно развешиваем ярлыки…

– Говори покороче, – перебил собеседника Конуэй.

– Хорошо, – усмехнулся Смит. – Возьмем, к примеру, тебя. Внешне ты похож на белый свадебный торт, украшенный сахарной глазурью. Все белым-бело. Но где-то в глубинах твоей души стучит и черное сердце. Там живет Зверь. Если ты не поймешь этого, он тебя проглотит.

Конуэй расхохотался.

– Смех, да и только! – воскликнул он. – Забавно, ничего не скажешь!

– Скорее печально, а не забавно.

– Ты уж меня прости, – фыркнул Конуэй. – Я не хочу тебя обижать, но ты…

– Ты обижаешь не меня, а себя и вредишь собственной душе.

– Умоляю тебя! – вновь захохотал Конуэй. – Я не хочу выслушивать все эти глупости!

Кровь бросилась в лицо Смиту. Он поднялся из-за стола.

– И все-таки ты обиделся, – тут же пришел в себя Конуэй. – Прошу тебя, не уходи.

– Я не обиделся.

– Ты говоришь какие-то, ну, скажем, ужасно старомодные вещи.

– Новое нередко представляется старым, – вздохнул Смит. – Мы скользим по поверхности вещей и полагаем, что проницаем глуби.

– Ты опять за свое, – взмолился Конуэй. – Все эти твои теории…

– Это вовсе не теории! Я смотрю, ты вообще ничего не понимаешь!

– Что поделаешь. Мне некогда думать о подобных вещах. Работа, сам понимаешь.

– И церковь по воскресеньям, так? Или, быть может, проповедник, который отведет тебя на небеса? Хочешь, я окажу тебе одну неоценимую услугу? Я открою тебе глаза. Телефон пэ-эл-восемь девяносто семь семьдесят пять.

– Не понимаю.

– Позвони по этому телефону сегодня вечером, завтра и послезавтра. Встретимся здесь же в пятницу.

– В пятницу?

– Не забудь позвонить.

– Но кто мне ответит?

– Звери, – ответил Смит с улыбкой. И ушел.

Конуэй рассмеялся, оплатил счет и вышел на улицу.

– Пэ-эл-восемь девяносто семь семьдесят пять? И что же я им скажу? Привет, Звери?

Пока Конуэй ужинал со своей супругой Нормой, он забыл не только номер телефона, но и сам давешний разговор. Пожелав жене спокойной ночи, он взял с полки очередной боевик и углубился в чтение. Ровно в полночь зазвонил телефон.