Читать книгу "Роботы наступают: Развитие технологий и будущее без работы - Мартин Форд"

Как видно из графика на рис. 2.3, в послевоенный период доля труда в национальном доходе США колебалась в достаточно узком диапазоне в точном соответствии с законом Боули. Однако с середины 1970-х гг. закон Боули перестал работать: сначала начался период постепенного снижения доли труда, за которым на рубеже столетий последовал резкий спад. Снижение это становится еще более очевидным, если учесть, что в доле труда учитывается зарплата всех, кто работает. Иными словами, огромные зарплаты директоров, шишек с Уолл-стрит, звезд спорта и кино — все это считается трудом, а уж зарплаты этих людей, конечно, и не думали снижаться: они взлетели до небес. Если бы на графике отражалась только доля национального дохода, достающаяся рядовым работникам — или, если брать картину в целом, тем 99 %, которые занимают нижние строчки в иерархии распределения доходов, — падение было бы еще более стремительным.

Пока наемные работники стремительно беднели, с доходами корпоративного сектора все было в полном порядке. В апреле 2012 г. в The Wall Street Journal была опубликована статья под заголовком «У больших компаний все замечательно», в которой говорилось о поразительно высоких темпах восстановления благосостояния компаний после одного из самых тяжелых экономических кризисов со времен Великой депрессии. Пока миллионы людей оставались безработными или были вынуждены соглашаться на понижение зарплаты и сокращение оплачиваемого рабочего времени, корпоративный сектор не просто пережил спад, а еще и «стал более эффективным и прибыльным, увеличил объем денежных средств и уменьшил долговое бремя»{61}. За время мирового экономического кризиса корпорации поднаторели в оптимизации производства, производя больше продукции с меньшими затратами человеческого труда. В 2011 г. средняя выручка крупных компаний в расчете на одного сотрудника составила $420 000, что на 11 % выше показателя 2007 г., составлявшего $378 000{62}. Расходы компаний из списка S&P 500 на основные средства, включая информационные технологии, удвоились по сравнению с предшествующим годом. Таким образом, доля капиталовложений в выручке вернулась на докризисный уровень.

Прибыль корпораций в процентном отношении к ВВП также резко выросла в послекризисный период (рис. 2.4). Стоит отметить, что, несмотря на стремительное падение доходов во время экономического кризиса 2008–2009 гг., темпы восстановления доходности в последующем были беспрецедентными и не шли ни в какое сравнение с предшествующими рецессиями.

{63}

США — не единственная страна, в которой наблюдается снижение доли труда в национальном доходе. В июне 2013 г. два экономиста из Бизнес-школы Бута при Чикагском университете — Лукас Карабарбунис и Брент Нейман — опубликовали статью{64}, в которой показали на основе анализа данных по пятидесяти шести странам, что в тридцати восьми из них отмечается значительное снижение доли труда. Более того, авторы исследования выяснили, что снижение в Японии, Канаде, Франции, Италии, Германии и Китае за последнее десятилетие было большим, чем в США. Снижение доли труда в Китае, стране, которая, как принято считать, забирает себе всю работу, было особенно резким, в три раза превысив соответствующий показатель в США.

Карабарбунис и Нейман пришли к выводу, что снижение доли труда по всему миру является результатом «экономии от повышения эффективности в секторах, производящих средства производства, часто связанной с прогрессом в области информационных технологий и веком компьютеров»{65}. Авторы также отмечают, что постоянная доля труда в доходе по-прежнему является «одной из фундаментальных характеристик макроэкономических моделей»{66}. Другими словами, подобно тому, как экономисты, судя по всему, не до конца осознали последствия начавшегося приблизительно в 1973 г. отставания роста заработной платы от роста производительности труда, они, по всей видимости, до сих пор продолжают включать закон Боули в формулы, которые используют при моделировании экономики.

Сокращение доли экономически активного населения

Еще одной тенденцией стало сокращение доли экономически активного населения. После кризиса 2008–2009 гг. зачастую падение уровня безработицы было обусловлено не созданием большого количества новых рабочих мест, а выходом из состава экономически активного населения потерявших всякую надежду людей. В отличие от показателя уровня безработицы, учитывающего только тех, кто занимается активным поиском работы, показатель доли экономического активного населения дает наглядное представление о количестве тех, кто сдался.

Как показано на графике на рис. 2.5, в период с 1970 по 1990 г. доля экономически активного населения стремительно росла за счет вливания в его состав огромного количества женщин. На фоне общей тенденции оказывается в тени одно чрезвычайно важное обстоятельство: процент мужчин, входящих в состав экономически активного населения, непрерывно уменьшается с 1950 г., опустившись с максимальной отметки 86 до 70 % в 2013 г. При этом пик экономической активности женщин пришелся на 2000 г., когда 60 % из них входили в состав экономически активного населения. В том же году достиг своего максимального значения — 67 % — и общий показатель доли экономически активного населения{67}.