Читать книгу "Русские распутья или Что быть могло, но стать не возмогло - Сергей Кремлев"

Различные источники – и западные, и арабские хронисты, упоминают о племени русов, как о жившем на землях от Днепра до озера Ильмень и пришедшем из Скандинавии. Надо полагать, в таких сведениях есть реальное историческое зерно, однако и в этом случае нет основания отделять русов от славян, поскольку в любом случае, живя в обширном славянском окружении, пришельцы могли сохраниться лишь в случае быстрой ассимиляции среди местных племён. Тогда ведь всё было в движении, национальности лишь формировались, и сейчас просто невозможно выявить факторы, определившие итоговое самоназвание того или иного народа… Французы по сей день именуют себя также галлами, а Англия нередко считает себя Британией…

Собственно, Иловайский, исследовавший вопрос капитально, считает, и очень основательно, название «Русь» гидронимом, то есть, происходящим от названия рек. Реки же от народов, населяющих их берега, получали имена раньше, чем эти народы обретали самоназвание.

Иловайский верно отмечает, что имена славянских народов весьма часто связывают с реками: моравы, полабы, полочане… Название бодричей он выводит не от слова «бодрый», а от реки Одры (Одера), и считает, что первоначально они именовались поодричи… А в областях обитания русских славян название рек «Рось» и «Русь» встречаются часто.

Однако это всё сказано больше к слову. На основной же вопрос по теме: «Что было бы, если бы новгородцы не “призвали” Рюрика?», можно спокойно и уверенно ответить: «Ничего бы не было, поскольку всё, что было необходимо для государственного развития Руси, уже существовало на Руси не один век, как и сама прарусская государственность».

Рюрик не создал русскую государственность, а поднял её на бóльшую высоту исключительно за счёт личного управленческого таланта, но – не предыдущего более совершенного государственного опыта.

Более того, вполне правдоподобно сообщение новгородской Иоакимовской летописи, сохранившейся в пересказе-цитировании В.Н. Татищева… В соответствии с ним «призвание» Рюрика было делом старейшины новгородских словен, первого новгородского посадника Гостомысла… По той же Иоакимовской летописи Гостомысл был сыном Буривоя (Боривоя), легендарного новгородского князя.

Здесь летопись – и без того не всегда надёжный источник, впадает в тон сказания, хотя, как известно: «сказка – ложь, да в ней намёк, добрым молодцам урок». Вначале уводящие в воистину глубокую древность строки Иоакимовской летописи повествуют о Славене, внуке Яфета… Славен якобы основал на Руси город Славенск, где сам же и княжил. Позднее князем в Славенске был некто Вандал (Винуль), сыновья которого звались Избор, Столпосвят и Владимир Древний.

От последнего и пошла та ветвь, 9-е поколение которой представлял легендарный Буривой, владевший Биармией – легендарной же областью на крайнем северо-западе европейской части России. Область эта, именуемая в скандинавских сагах Бьярманланд, находилась на побережье Белого моря в Двинской земле и издавна входила в сферу влияния Новгорода.

Буривой вёл тяжёлую войну с варягами, не раз побеждал, но затем потерпел от них поражение у «Кумени-реки» и едва спасся, укрывшись в крепости города Бьярмы, стоявшего на острове.

Новгородские словены, притесняемые варягами, обратились к Буривою за помощью, и он послал им сына Гостомысла, а было это примерно в начале IX века.

Имя Гостомысла в древних списках летописей не упоминается, и запись о нём отыскивается лишь в 1-й Софийской летописи XV века. Это – одна из новгородских летописей, которые велись при Софийском соборе в Новгороде, и там сказано, что новгородские словене поставили город Новгород и посадили в нём старейшину – «посадника» «первого Гостомысла».

Иоакимовская летопись сообщает также, что дочь Гостомысла Умила была замужем за Годославом, одним из западно-славянских князей с острова Руген или Руян (современный Рюген).

У Гостомысла была также старшая дочь Прекраса и ещё одна, по имени оставшаяся неизвестной (эта маленькая деталь делает полусказочную историю более достоверной). Было у Гостомысла и четверо сыновей, погибших в междоусобных войнах… Не имея наследников, Гостомысл, умирая, послал на Руген за внуком, которого звали… Рюрик.

Такова история призвания Рюрика в её хотя и легендарной, но очень привлекающей своей логичностью версии Иоакимовской летописи. Здесь нет ни странного самоуничижения новгородцев, ни их признания своей государственной и управленческой несостоятельности, зато эта версия исторично иллюстрирует тесное переплетение династических и общественных связей русских северных славян как с более западными славянскими, так и с балтийскими и скандинавскими племенами.

Между прочим, эта версия очень напоминает намного более позднюю историю «призвания» российской императрицей Елизаветой в Петербург внука Петра Великого – голштинского принца Карла Петера Ульриха, будущего императора Петра III.

Вот ещё одна иллюстрация в том же духе, косвенно работающая на версию Иоакимовской летописи.

Исландский скальд и летописец, а также составитель саг Снорри Стурлесон (1179–1241) известен знаменитой книгой «Круг земной». Так вот, в саге об Олафе Святом Стурлесон описывал, как Олаф и его сын Магнус бежали из Норвегии и были приняты в Новгороде Великом и Киеве. Писал Стурлесон и о счастливой стране на севере Руси Бьярманланде, о Старой Ладоге…

Иными словами, между скандинавами и русскими славянами давно установились разнообразные контакты – от обмена ударами до обмена визитами, и жизнь прарусского Севера вялой не была.

Дают информацию к размышлению и некоторые новгородские названия: Старая Русса, Старая Ладога, но – Нов-город. По логике названия следует, что был и более старый город на месте Нов-города, то есть – Стар-город. Ряд источников об этом прямо и свидетельствует, удостоверяя давнее присутствие на Севере русских славян, продвинувшихся сюда из центральных прарусских областей Поднепровья. В частности, Михаил Васильевич Ломоносов – кроме прочего, ещё и блестящий историк, считал, что Новгород «исстари слыл Славенск», что вполне возможно.

В пользу просто династического смысла появления Рюрика в Новгороде говорит и тот факт, что Рюрик прибыл в Новгород спокойно и без эксцессов. А ведь в то время норманны – варяги, викинги, ощущая свою силу, действовали мечом. Так, например, они совершали успешные походы во Франкскую державу и в 834–838 годах опустошили Фрисландию… Периодически разрушались крупные торговые центры побережья, такие как Дорестад и Вальхерен… В 841 году викинги дотла выжгли Руан, захватили Нант, в 845 году пали и были разрушены Гамбург и Париж, в 848 году – Бордо. В 860 году флот викингов, под водительством Хастинга вошёл в Средиземное море и вторгся в Италию…

В пределах Руси ничего подобного не было, хотя норманны проникали по торговым путям до Волги и Каспия. Войны, конечно, случались, но шли с переменным успехом, и ничего подобного опустошению Франции викингами на прарусских землях не наблюдалось. Подобное «миролюбие» может быть объяснено одним – наличием в основных центрах русских славян достаточно сильной и централизованной власти и до Рюрика.