Читать книгу "Сказки тысячи ночей - Эмили Кейт Джонстон"

Моя мать и мать моей сестры танцевали, чтобы ублажить духов и чтобы вызвать дождь, уединившись в священных пещерах. Даже когда умер брат моей сестры, мы пели о радостях его жизни и желали ему блага, где бы ни нашли приют его кости.

Прием Ло-Мелхиина нисколько не походил на эти сборища. Тут было темно и холодно, и не только из-за того, что наступила ночь.

В шатрах нашего отца день был временем труда, а ночь – временем песен и сказаний, но нам всегда было тепло от огня и наших простеньких ламп. Насколько я успела разглядеть, пока мы шли по стене вокруг касра, весь свет там был потушен. Небо же из-за городских огней было не таким ярким, как в пустыне, но казалось ближе.

Гости вдруг встрепенулись, и я взглянула на резную дверь. Там стоял Ло-Мелхиин, а подле него пожилой мужчина. Я догадалась, что это Скептик, потому что он был в темных одеждах, цвет которых скрадывала ночь. Возможно, именно он предсказал звездопад и тем заслужил честь стоять рядом с Ло-Мелхиином? Ло-Мелхиин окинул нас взглядом, точно пастух, пересчитывающий овец перед тем, как перейти на новое пастбище. Глаза его горели ярко, хоть вокруг и не было света, который бы в них отражался, и мало кто осмеливался встретить его взгляд. Его мать смотрела ему в глаза дольше всех, и он улыбнулся ей. Улыбка казалась почти доброй.

– Я благодарен всем вам за то, что вы пришли, – сказал Ло-Мелхиин. Это был голос человека, который сам поит свою лошадь, но я не доверяла ему. – Я знаю, что вы изрядно утомляетесь за день, служа мне и нашему государству. Благодарю вас за то, что вы пожертвовали своим отдыхом, чтобы посмотреть на это чудо вместе со мной.

Они, разумеется, пробормотали в ответ, что их это вовсе не затруднило. А что им еще оставалось делать?

– Прежде, чем небеса начнут свое представление, – продолжал Ло-Мелхиин, – послушаем Скептика Соката Ясноокого, ибо он заслужил право выступить перед нами сегодня.

Скептик, стоявший подле Ло-Мелхиина, поклонился ему, а потом остальным Скептикам и Жрецам, после чего вышел на середину балкона.

– А как он заслужил право выступить? – спросила я у матери Ло-Мелхиина, стараясь говорить как можно тише. Таким голосом я говорила с сестрой, когда мы не хотели, чтобы другие женщины услышали нас. Сейчас я решила воспользоваться им, чтобы не показать свое невежество в столь торжественной обстановке.

– Они бросали кости, – ответила она таким же голосом. Интересно, с кем она училась так говорить? – Так они показывают, что уважают и волю случая, и богов.

Скептик принял позу, которую я сразу узнала. Так держался наш отец, когда проводил свадьбу в деревне или объявлял новый торговый путь. Так держались мои братья, подражая ему, когда давали нам с сестрой мелкие поручения, которые мы неизменно отказывались выполнять. Ло-Мелхиин держался иначе. Ему не было нужды привлекать к себе взгляды, чтобы заслужить внимание или уважение. Он уже обладал и тем, и другим, и никто не мог ему в этом отказать.

– Подходите же, подходите, – произнес нараспев Скептик. Я инстинктивно подалась вперед, как и остальные. Сокат Ясноокий посмотрел прямо на меня. – Слушайте же, и я поведаю вам тайны небес.

Останься я в шатрах нашего отца, я бы не узнала никаких тайн, кроме того, как вести хозяйство, когда мы с сестрой выйдем замуж. У мужчин, за которых мы бы вышли, были бы свои матери, исполняющие жреческие обряды, а – у тех свои ученицы, кому передать мастерство. Я узнала бы секреты зерна и овец, очага и постели, кухни и ткацкого станка, но больше ничего. Но я не осталась в шатрах нашего отца. Моя сестра теперь учится петь гимны, которые ее мать пела духам, а я могу познать тайны небес. Если я умру, знать их я буду недолго, но все же буду. Соката Ясноокого, похоже, нисколько не тревожило, что та, кому он их рассказывает, может и не прожить достаточно, чтобы обдумать его слова. Я тоже стала смотреть на него, хоть и не была уверена, что он увидит мой взгляд в темноте, да еще сквозь покрывало.

– На небесах живет скиталец, – рассказывал Сокат Ясноокий всем нам, а прежде всего мне. – Он кружит вокруг нас, как мы кружим вокруг солнца, но путь его намного длиннее нашего. На своем пути он собирает за собой караван из звезд, и когда он проходит над нами, мы видим этот караван в небесах.

– И как долго он странствует, достопочтенный Скептик? – спросил Ло-Мелхиин.

– На каждую ночь, что он пробудет в нашем небе, придется десять лет вдали от нас, – отвечал Скептик. – А он будет освещать наше небо семь ночей, начиная с сегодняшней.

Значит, я больше никогда не увижу каравана из звезд. Неважно, сколько еще ночей я проживу в браке с Ло-Мелхиином. Ни одно дитя, которое может когда-нибудь родиться у меня, не увидит его, даже если проживет дольше, чем большинство обитателей пустыни. Раньше эта мысль могла бы напугать меня, но теперь я сознавала опасности этого мира яснее, чем когда жила в шатрах своего отца. Я могла умереть сегодня или завтра, но в любом случае скоро.

– Господа и дамы, – сказал Сокат Ясноокий. – Взываю к вам: взгляните на небо и станьте свидетелями его чудес.

Все началось с малого. Среди неподвижных огней появилась одна движущаяся вспышка. Она стремительно неслась по небу, переливаясь синим и золотым, а потом утонула в небесной черноте. Не все успели разглядеть ее, так быстро она сгорела, но вскоре появились целые мириады летящих огоньков, на которые можно было любоваться вдоволь.

Я надеялась, что сестра сейчас тоже смотрит на небо. Надеялась, что она не испугалась, но смело стоит посреди пустыни и внимает этой красоте. Отец и братья уже, должно быть, уже вернулись и стоят рядом с моей матерью и матерью моей сестры, глядя, как небеса пляшут над ними.

А потом я позабыла про звезды, потому что Ло-Мелхиин вдруг сдвинулся со своего места. Все остальные – Скептики и Жрецы, вельможи и их жены – стояли, неотрывно глядя на танцующие небеса, но я увидела его. Он пересек балкон, ступая своей бесшумной походкой охотника, будто лев по песку, и остановился возле меня. Его мать взглянула на нас, но ничего не сказала. Я не видела ни ее лица, ни его и порадовалась, что мое собственное лицо скрыто от него покрывалом. Он схватил меня за плечо, едва не порвав тонкую материю платья, и увлек меня за собой в темноту, куда не доставали звезды.

Глава 12

Насколько я могла судить, это была небольшая комната. Я упиралась спиной в жесткие камни. Дул слабый ветерок, но ни шороха шелков, ни запаха благовоний его дуновение не приносило. Похоже, этой комнатой пользовались редко. Ло-Мелхиин нависал надо мной, и от него исходил густой запах пряностей, которыми был приправлен его ужин. Одна его рука лежала у меня на талии, вторая давила на мою грудную клетку. Ему достаточно было чуть сдвинуть руку, чтобы придушить меня.

– Я рад, что ты смогла присоединиться к нам сегодня, жена, – сказал он мне. В словах его не было угрозы, лишь холод и безразличие.

Слова человека, у которого было все и которому нет дела до того, сколько чужого труда для этого понадобилось.