Читать книгу "Подводник №1 Александр Маринеско. Документальный портрет - Александр Свисюк"

Обмен стрелами между сторонниками и противниками награждения с переменной интенсивностью продолжался до начала перестройки. Выйти на новый качественный уровень этой теме помог случай. В октябре 1986 г. в Лиепае на территории базы 14-й эскадры подводных лодок на деньги моряков был поставлен памятник работы скульптора B. C. Приходько. На лицевой стороне памятника имелась надпись: «Героическому экипажу Краснознаменной подводной лодки «С-13», его боевому командиру Маринеско А. И.». Через две недели с памятника сняли фамилию Маринеско и слово «Героическому». Осталось «экипажу Краснознаменной ПЛ «С-13». По информации Э. Поляновского, это было сделано по прямому указанию Главного политуправления ВМФ. Данный факт стал достоянием редакции газеты «Известия», которая развернула двухгодичную кампанию за реабилитацию народного героя. В ходе ее «Известия» опубликовали семь статей о Маринеско. Оппонировала им газета ДКБФ «Страж Балтики». Одновременно инициативу поддержали общественные организации, в частности Союз писателей СССР (док. № 7.7) и созданный в конце 1989 г. ленинградский Комитет в защиту Маринеско. С октября 1989 по февраль 1990 г. указанный комитет собрал более 40 тысяч (а не 1 миллион, как это говорится в некоторых изданиях, – см. док. № 7.10) подписей граждан в поддержку инициативы. В феврале 1990 г. эта организация направила в Президиум Верховного Совета СССР копию старого и новое представление, а также наградной лист (док. № 7.9).

Чем примечателен этот документ? Пожалуй, именно тем, как его составители умело скомпилировали старые и новые данные. Если в феврале 1945 г. комдив Орел честно излагал известные ему факты, почерпнутые из западных газет, то в феврале 1990 г. председатель комитета капитан 3-го ранга запаса О. А. Мокряков поставил свою подпись под заведомой неправдой. Он не только повторил уже многократно опровергнутые в исторической литературе цифры по количеству пассажиров и спасшихся из наградного листа Орла. Как и раньше, там фигурировало утверждение, что все из находившихся на борту «Густлофа» 3700 подводников погибли. Но этого показалось мало, и потому к старым заблуждениям были добавлены новые, вполне осознанные фальсификации. В частности, о том, что С-13 «… двумя торпедами утопила охраняемый тремя эсминцами военный транспорт «Генерал Штойбен» в 14 660 тонн, на котором находилось 3600 человек и большое количество военной техники». Как лайнер, на котором отсутствовали грузовые трюмы и достаточное палубное пространство, мог перевозить технику, авторы документа не уточняли. Но в представлении к званию Героя в феврале 45-го четко говорилось, что Маринеско должен быть награжден за потопления «Густлофа» и крейсера, а теперь место последнего занимал пусть и большой, но транспорт. Очевидно, составители документа понимали неравнозначность такой замены, поэтому решили придать большую значимость фактам гибели ценных для противника пассажиров. «В результате этих двух атак, – значилось далее в наградном листе, – было уничтожено более 10 000 человек, по существу полноценная дивизия противника». Эти фразы являются близким к тексту пересказом вышеупомянутой статьи Н. Г. Кузнецова, но утверждение высокого должностного лица о каком-то случившемся не с ним событии не может и не должно восприниматься как истина в последней инстанции об этом событии! Все погибшие на борту лайнеров не только назывались «гитлеровцами», но и записывались в военнослужащие, из которых можно было сформировать «полноценную дивизию». Но ведь даже в нашей печати того времени, описывавшей атаку С-13 и гибель «Густлофа», признавалось, что на борту лайнера находились «фашистские бонзы» и беженцы – члены их семей. Одним словом, наградной лист на Маринеско по сравнению с 1945 г. не стал более точно отражать его заслуги перед Родиной, а, наоборот, по целому ряду пунктов потерял даже формальную связь с реальностью. Причем делалась эта фальсификация вполне осознанно и из лучших, как казалось ее составителям, побуждений. Нельзя было допустить, чтобы у тех, кто принимал решение по награде, закралась хотя бы тень сомнения в том, что деяние Маринеско являлось «важнейшим событием в начале 45-го года, потрясшим гитлеровский рейх до основания!».

Перед адмиралом флота В. Н. Чернавиным, ставшим в ноябре 1985 г. главкомом ВМФ, стала непростая задача сформировать собственную позицию по данному вопросу. Попытки докопаться до истины, выяснить реальный вклад Маринеско в Победу через запрос в Институт военной истории Национальной народной армии ГДР не привел к однозначному результату и, более того, натолкнулись на определенное противодействие ветеранов, опасавшихся, как бы через призму зарубежных данных не стали пересматривать все боевые успехи времен войны. Поэтому на первый план вышли соображения высокой политики: отказать – значит прослыть консерватором, поддержать – значит признать ошибки своих предшественников и военной системы в целом, то есть запятнать мундир. В конечном итоге под напором разбуженного перестройкой общественного мнения было выбрано последнее. Интересно отметить, что еще раньше – 27 апреля 1988 г. – «сдался» народный суд 2-го участка Смольнинского района Ленинграда, где судили Маринеско в 1949 г. Он отменил приговор и дело в отношении народного героя «за отсутствием в его действиях состава преступления». Вот и верь после этого в юридическую формулу, что закон, в данном случае закон об уголовной ответственности за прогулы, обратной силы не имеет! После представления необходимых документов 5 мая 1990 г. президент СССР М. С. Горбачев подписал соответствующий указ (док. № 7.13).

Однако и это событие не поставило точки в рассматриваемой нами истории, не прекратило шумихи вокруг имени «подводника № 1». Очень уж привлекательной фигурой он показался многим. Для либералов – жертвой советского режима, для ветеранов – своим в доску парнем, который, как и большинство из них, не дослужился до больших звезд, для националистов – таким же символом русского народа (правда, на него также претендуют украинцы и молдаване[9]), как Илья Муромец, который 33 года лежал на печи, а потом встал и задал трепку Идолищу Поганому. На журналистов же слова «незаслуженно забытый герой», «тщательно скрываемый факт» вообще действуют магически. Все они уже почти четверть века продолжают говорить и писать о Маринеско к очередным годовщинам его рождения, смерти, атаки на «Густлоф», на День Победы и День ВМФ. Находятся даже люди, сделавшие это своей профессией, в частности лица, называющие себя членами экипажа С-13, но присутствие которых на борту во время знаменитой атаки не подтверждается никакими документами (список участников похода 11.01–15.02.1945 см. в приложении № 4). Ну и что же в этом плохого? – думают некоторые. Стране ведь нужны положительные герои!

Нисколько не оспаривая последнего утверждения, хотелось бы кратко высказать причины своего несогласия с происходящим.