Читать книгу "Черный ящик - Амос Оз"

б) Моя жена Илана Сомо. Выходки Боаза повергли ее на ложе болезни. Вчера она призналась мне, что без моего ведома послала Вам еще одно личное письмо – в качестве ответа на Ваши денежные выплаты. Можете себе представить, как сильно я на нее рассердился, но тут же взял себя в руки и простил ее – потому что она призналась, и особенно – потому, что страданиями искупаются грехи. А страданий госпоже Сомо выпало сверх всякой меры благодаря Вам, г-н профессор.

Мне, разумеется, и в голову не придет расследовать, что она пишет в своих письмах к Вам (подобные действия ниже моего достоинства), но она сама захотела рассказать мне, что Вы ей не ответили. По моему мнению, Вы усугубляете преступление грехом. Не беспокойтесь, я не стану читать, что Вы ей напишете, и не только в силу религиозного запрета, наложенного в свое время нашим мудрецом рабби Гершомом, но и потому, что Вы, мой господин, отвратительны в моих глазах. Быть может, Вы успокоите ее страдания, хоть малую толику причиненных Вами страданий, если напишите ей письмо и объясните, почему Вы над ней издевались, и попросите прощения за все свои грехи. Не вспоминая о деньгах, что Вы дали, – как будто Вы их не давали.

в) Деньги. Вы, господин мой, прислали мне из Женевы седьмого марта письмо, исполненное высокомерия и даже заносчивости, предлагающее мне взять деньги, заткнуться и не произносить ни слова благодарности. Итак, заметьте себе, что у меня и в мыслях не было говорить вам «спасибо»! Спасибо - за что? За то, что с величайшим опозданием соизволили вспомнить и заплатить малую часть того, что по законам справедливости и чести с Вас причитается в пользу Боаза и госпожи Сомо, а, если вдуматься в суть дела, то и ее маленькой дочки? Похоже, нет границ Вашей наглости, мой господин. Как у нас говорится; медный лоб.

Судя по размеру суммы, которую Вы посчитали необходимым выслать (сто семь тысяч американских долларов в израильской валюте, выплачиваемых тремя неравными платежами), я понял, что пожертвование для выкупа дома Алкалая в Хевроне Вами решительно отклонено. Тем не менее, я воспользуюсь этой прискорбной возможностью, чтобы вновь призвать Вас как можно скорее внести пожертвование в сумме ста двадцати тысяч американских долларов для этой святой цели: быть может, и в этом случае, как и в двух предыдущих параграфах, речь идет о спасении жизни – разве что в более широком смысле. Как уже сказано выше, если бы вопрос не стоял о жизни и смерти, не стал бы я иметь с вами дел, ни добрых, ни худых. Объясню, что я имею в виду. Согласно нашей вере, существует связь между Вашими дурными поступками, несчастьями Боаза и страданиями, выпавшими на долю его матери. Быть может, благодаря Вашему раскаянию и Вашему пожертвованию, милосердие Небес будет простерто над юношей, и он вернется целым и невредимым. В мире есть воздаяние и наказание, есть суд и Судия, хотя мне, одному из малых сих, не дано понять, как работает бухгалтерия там, наверху, почему за Ваши преступления расплачиваются страданиями женщина и ребенок. Кто знает? Возможно, именно сын Ваш в один прекрасный день удостоится чести жить в Хевроне, под крышей дома, который мы намереваемся выкупить из чужих рук на деньги, пожертвованные Вами, и так восторжествует справедливость, и Пребывающий в Небесах рассмеется? Как написано у нас: "И возвращается ветер на круги своя". И как сказано: "Пусти по воде хлеб свой, и в конце дней своих найдешь его". Возможно, Ваше пожертвование встанет против преступлений Ваших, когда придет день, и предстанете Вы перед лицом Судии, и не помогут Вам тогда ни насмешка, ни легкомыслие. И помните, мой господин, что там не будет у Вас никаких адвокатов, а ситуация Ваша не из легких.

В заключение хотел бы обратить Ваше внимание на то, что настоящее письмо я вынужден послать через адвоката г-на М. Закхейма по причинам, от меня не зависящим, поскольку г-н М. Закхейм просто-напросто отказывается сообщить мне Ваш адрес, а у жены своей я спрашивать не стану, поскольку не намерен ставить ее в известность о самом факте написания данного письма – и без того нервы ее достаточно напряжены.

Я желал бы также пожаловаться на поведение г-на М. Закхейма. По-видимому, у него в голове засел какой-то дешевый детективный фильм – с угрозами и вымогательством денег, фильм ужасов с Михаэлем Сомо в роли Дона Корлеоне – главаря мафии, или нечто похожее. Если бы подобные представления обо мне исходили от кого-нибудь другого – я бы не смолчал. Но, судя по его фамилии, г-н Закхейм – либо он сам, либо вся его семья, – возможно, прибыли к нам после Катастрофы. Евреям, прибывшим после Катастрофы, я прощаю все, быть может, то, что довелось г-ну Закхейму пережить, сделало его болезненно подозрительным, в особенности, по отношению к человеку вроде меня – чьи взгляды национально ориентированы, кто принадлежит к определенной этнической группе и к тому же соблюдает предписания еврейской религии. Написано у нас: "Принимает тень гор за сами горы".

Итак, я решил простить Вашему адвокату. Но не Вам, мой господин! Вам прощения нет. Быть может, если Вы честно исполните все то, что изложено в трех параграфах данного письма, – поиски юноши, извинения перед женщиной и пожертвование во имя спасения нашей земли, – будут судить Вас на Небесах судом милосердным. По крайней мере, увидят, что на чаше весов лежит кое-что, свидетельствующее и в Вашу пользу.

С наилучшими пожеланиями по случаю Дня Независимости

Михаэль Сомо

[Приложение]

9.5.76

Мой Алекс, всего лишь несколько строк. Настоящим я направляю тебе запечатанный конверт от твоего наследника-коротышки. Готов держать пари, что он снова просит у тебя денег. Он наверняка думает, что ему удалось напрямую присоединиться к станку-автомату на Государственном монетном дворе. Если ты, случаем, на сей раз решил отстроить на свои средства Иерусалимский Храм, либо просто пожаловать бонус ослу Мессии, делай это, будь любезен, без меня. Я перехожу в ислам, и покончим с этим.

Я понял из разговора с Сомо, что исполинский малыш снова сбежал: мне не понять, как этому монументу удается каждый раз от вас смываться. Но беспокоиться нечего – спустя день-другой его наверняка найдут на центральной автобусной станции торгующим товарами, привезенными моряками, как это было, когда он исчезал в предыдущий раз.

Между прочим, несколько дней тому назад на улице Бен-Иехуда случайно видел твою Грушеньку. Оказывается, джентльмен содержит ее на высоком уровне: выглядит она очень хорошо, особенно, если принять во внимание ее «километраж» – то количество рук, через которые она прошла.

Про твой вид этого сказать нельзя, Алекс: при нашей последней встрече в Лондоне я был им изрядно напуган. Возьми себя в руки и не ищи приключений на свою голову.

Преданный тебе Манфред

* * *

[ТЕЛЕГРАММА] СОМО ТАРНАЗ 7 ИЕРУСАЛИМ ЗАКХЕЙМ ПОЛУЧИЛ РАСПОРЯЖЕНИЕ НАЙТИ МАЛЬЧИКА. ТРЕБУЕМОЕ ПИСЬМО БУДЕТ В СКОРОМ ВРЕМЕНИ ВЫСЛАНО В АДРЕС ГОСПОЖИ. СМОЖЕТЕ ПОЛУЧИТЬ ЕЩЕ ПЯТЬДЕСЯТ ТЫСЯЧ ЕСЛИ СОГЛАСИТЕСЬ ПРОВЕСТИ АНАЛИЗ ТКАНЕЙ МАЛЬЧИКА. ОДНОВРЕМЕННО Я ПРОЙДУ АНАЛОГИЧНУЮ ПРОВЕРКУ ЗДЕСЬ В ЛОНДОНЕ.

АЛЕКСАНДР ГИДОН

* * *

Манфреду Закхейму, адвокату