Читать книгу "Энциклопедия русской души - Виктор Ерофеев"

Саша, застегнутый на четыре пуговицы, выскочил в огород.

Цветет бесшумная капуста.

Аввакум меняет Библию на лошадь.

Полет сорокой, езда на корове с пустыми руками.

Я сидел на табурете и отдирал Россию, как пластырь, от своей волосатой ноги.

- Я столько времени на Россию угробил, - объяснял я Серому.

- Время на то и время, чтобы его гробить, - сказал Серый.

- Сегодня какое число?

- В России каждый день - окаянный, - заботливо заметил Серый.

На берегу озера, повернувшись к миру задом, невеста полоскала французское белье.

- Я тебе люблю, - улыбнулась она нам с Серым, утираясь.

Опыты

зима

Серый сегодня белый. Серый сегодня в белом. Пушистый Серый сегодня в белом. Очень высокие выросли елки.

триллер

Мне открылись все горизонты.

- Ты читал такую книжку - "Три мушкетера"? - спросил Серый.

- Ну.

- Кровавая книжка. Там всех убивают. А всем нравится. Мне тоже нравятся кровавые книжки, триллеры - не триллеры.

- А мне не очень, - сказал я.

- Есть такие писатели, они чертей нагоняют, - сказал Серый. - Давай залезем куда-нибудь высоко-высоко.

Мы полезли на Останкинскую башню. Посмотрели сверху вниз.

- Что ты видишь? - прокричал Серый, борясь с горным ветром.

- Ну, понятно, - сказал я, держась за башню. - Россия и есть триллер.

- А я тебе что говорил? - обрадовался Серый. - Триллер! Хреново написанный! На газетной бумажке! В глупой обложке! Не оторвешься! Не знаю, мне нравится.

поездка в святую русь

- Давай поедем в святую Русь, - сказал я.

- На электричке? - спросил Серый.

- Как хочешь.

- На электричке я не поеду, - сказал Серый. - Я билет не люблю покупать, а без билета мне ехать не хочется.

- Давай я тебе куплю билет.

- Ну, купи.

- С какого вокзала?

- Да мне все равно, - удивился Серый.

- До какой станции?

- До любой.

среда

Одних - среда заела, другие - среду заели. А вот и Серый.

раскол

- Что-то у меня все совпало, - почесал в затылке Серый.

смертный узел

У Серого умерла мать. От нее остался смертный узел.

звукохрясъ

Хрясь! Хрясь! Хуяк! Хрясь!

птичка

Мутным взором Серый посмотрел на птичку.

вина

- Юрий Петрович! - старший лейтенант Млечина весело посмотрела на шефа. - У нас в подразделении думают, что Серый во всем виноват.

провинция

Серый страстно поцеловал Млечину в губы.

передвижник

Серый прибил капотом Юрия Петровича.

любовь серого

Серый накрасил невесте с зубами щеки свеклой.

- Так будет лучше, - заметил он.

- Я - красивая, - радостно дыша, сообщила она. - Меня на Курском вокзале два солдата приняли за проститутку!

- Ты и так блядь, - присмотрелся Серый. - Сведи бородавки с лица.

- Это родинки, дурачок, - объяснила невеста с зубами.

Стамбул

Серый угнал самолет в Стамбул.

- Жарко - не холодно, - сказал он невесте на прощание.

зимний дворец

- Какое прекрасное здание! - сказала невеста.

- Петровка, , - сказал Серый.

- Давай тут жить, - сказала невеста. - Это красивее Зимнего дворца.

яблоки

Серый ел яблоко. Кусал, жевал, проглатывал, снова кусал.

- Серый, здравствуй! Ты куда?

- Я всегда на распутье, - ответил Серый.

пляски

Серый - веселый. Серый - смелый. Серый - страсть убивать.

надоело

Россия меня загрызла вконец. Боже, как надоела! Она срет по ногам. Она срет. Мы срем.

оправдание русского мира

Один из главных парадоксов моей жизни - отношение к России. Русский до мозга костей, по всем линиям и диагоналям, я уткнулся в проблему России и не смог для себя ее разрешить. Я никогда не хотел из нее уезжать, хотя ненавидел режим. Я не хотел уезжать, потому что, в отличии от дисси-денствующих друзей, представлял себе Запад. Они бежали из России, как собаки, случайно сорвавшиеся с цепи.

Я не уехал, хотя знание языков, западные связи и внутрисемейные обстоятельства способствовали. Бедные родители, особенно, мама, многие годы вели в семье душеспасительные антиэмигрантские разговоры. Много позже я узнал, что меня собирались выслать по системе Солженицына, но не выслали, не знаю почему. Я бы вполне справился с жизнью на Западе, не смотрел бы на него снизу вверх. Я никогда не примыкал ни к одному идеологическому движению, включая западничество. Западник на Западе - растворяющийся субъект.

Я остался в России. Надежда - плохая спутница писателя. Начало реформ было связано с надеждой. На счастье, она была недолговечной. Надежда на то, что в России не исчерпан человеческий потенциал, оказалась слишком прекраснодушной. Россия не принадлежит к культурам, способным к самоопределению. Это исторически нечестная страна. Она покоится на лжи. В России можно прожить только на лжи, включая гуманистическую ложь интеллигенции.

В стране вечной мерзлоты население не справилось с климатом, не нашло существования, которое бы преодолело враждебность природы к человеку. Зима не обыграна в русском сознании как полноценное время года и, несмотря на все зимние праздники, не обжита человечески. А другого времени года у нас нет. Лето кончилось вчера, не начавшись. Колапс жизни в коммунальной квартире -русский не коммунален. Колапс русского коммунизма - русский не любит людей. Он - человек необщинный и, в основе своей, необщительный. Русский не врос в мир, как немец. Он летит, парит над миром. Русский не овладел миром, не справился с ним и провис. Из этого "провис" возникла русская духовность.

Бесценен опыт полного неудачника.

"Зачем?" - центровое русское слово. Оно тычется в смысл. Без него нет ответа, на него нет ответа, потому что безбытийность - русское дело.