Читать книгу "Княгиня - Петер Пранге"

— А ты с истовым рвением тут же бросился его исполнять, — парировал Урбан. — Вероятно, с моей стороны все же было ошибкой давать тебе столь ответственное поручение. Ты молод, тщеславен, безогляден. Нам доложили, что при выпуске бронзы один из рабочих погиб. Это верно?

— Нет, у него всего лишь перелом ноги, ваше святейшество.

— Подобные инциденты могут послужить поводом для новых выступлений. — Урбан вновь покачал головой. — А выступления сейчас мне ни к чему. — Последнюю фразу папа произнес с нажимом, отчего Лоренцо невольно вздрогнул. — Кардинал Ришелье во Франции наглеет с каждым днем, присваивая себе одно право за другим, не испрашивая на то нашего позволения. В Германии идет война, долго идет, конца ей не видно. И кто знает, что станет с Англией теперь, после смерти Якова. Его сын Карл, похоже, человек нерешительный, колеблющийся.

— А разве король Карл не женат на католичке? — осторожно поинтересовался Лоренцо. — На Генриетте?

— В Англии от этого мало проку. Ничто не мешает ей не сегодня-завтра перейти в протестантство.

— Надо подольститься к ней, ваше святейшество. — И, видя, что лоб Урбана прорезали морщины недовольства, Лоренцо добавил: — С вашего позволения, ваше святейшество, женщины это любят. Возможно, следовало бы одарить ее.

— Одарить, говоришь? — переспросил Урбан. — Что ты задумал?

— Предположим, что Генриетта любит своего супруга. Хорошо, если бы ваше святейшество повелело изготовить бюст короля Англии и передать его королю через Генриетту. Думаю, отыскать скульптора, которому можно было бы поручить изготовить этот бюст, труда не составит…

Впервые за время аудиенции лицо папы осветилось улыбкой.

— И если в запасниках вашего святейшества имеется портрет молодого короля, мастер мог бы приступить к работе уже нынешним вечером. Что касается уличных выступлений, — добавил Лоренцо, — то и здесь, мне кажется, есть решение. Колокольня Пантеона в плачевном состоянии, она вот-вот рухнет, можно было бы заменить ее двумя новыми башнями. Уверен, что рассчитанный на чисто внешнее впечатление шаг вполне сгладит утраты внутренние.

Теперь на лице папы читался нескрываемый восторг, его недремлющие голубые глаза поблескивали.

— Все же мы не ошиблись, остановив наш выбор на тебе, — признался он. — Да хранит Господь твою работоспособность и изобретательность и наше здоровье!

13

Собор Святого Петра наполнился звуками хвалебной песни Христу, звонкой и чистой и такой неземной красоты, что казалось, ее исполняет хор самих ангелов. Кларисса не могла усидеть на месте, пытаясь отыскать знакомое лицо среди верующих, нескончаемой чередой тянувшихся мимо изваяния святого Петра неподалеку от входа. Склоняя голову перед святым, они крестились либо припадали устами к отполированной тысячами прикосновений ноге святого.

Зачем она здесь? Не раз Кларисса порывалась уйти из собора и даже уходила, чтобы тотчас же вновь вернуться. Девушка сознавала, что поступает неверно, ибо ее визиты сюда совершались тайком даже от донны Олимпии, однако разве могла она поступать иначе? А может, она здесь лишь потому, что ее вечный цербер князь Памфили сегодня в отъезде? Будь князь в Риме, разве сумела бы она вырваться из заточения? Мучившие Клариссу вопросы так и оставались без ответа; ее целиком поглотили все то же смутное стремление, все тот же настойчивый и неопределенный позыв к действию, однажды уже приводивший ее сюда. Кларисса почти желала, чтобы здесь вдруг появился Уильям и силой утащил ее в палаццо. Но наставник ее слег в жесточайшей горячке, умудрившись простудиться в разгар римского лета.

Пение разом умолкло, и базилику заполнила почтительная тишина. Кларисса, поднявшись со скамьи, твердо решила покинуть собор. В этот миг за спиной у нее негромкий голос произнес:

— Прошу прощения, княгиня, я никак не мог прийти раньше.

Кларисса повернулась. Как всегда печально глядя на нее, перед ней стоял Франческо Кастелли. Лицо молодого человека раскраснелось, будто накануне он оттирал его песком. Ей снова захотелось во что бы то ни стало заставить его улыбнуться.

— Вы обещали показать собор, — торопливо начала она, — мне не терпится осмотреть его.

— С вашего разрешения, — ответил Кастелли, — я бы рекомендовал начать с самого важного места.

Ни сказав больше ни слова, он повернулся и повел Клариссу к средокрестию. Странный человек! Больше ни извинений за опоздание, ничего. За последние месяцы ей довелось несколько раз встретиться с ним в палаццо Памфили, и каждая встреча приносила с собой новую порцию удивления. Чему она удивлялась? Быть может, себе? Куда легче, логичнее и понятнее было бы, если бы Кларисса засыпала Франческо упреками, но ничего подобного не произошло, хотя ей пришлось дожидаться его более двух часов; чего-чего, а невоспитанности Кларисса не прощала никому. Девушка чувствовала, что его опоздания объясняются отнюдь не невоспитанностью, нет — для этого молодой человек слишком застенчив. И слишком горд — как раз гордость и не позволила бы ему вести себя столь неподобающим образом.

Франческо, остановившись перед мощной колонной, отпер дверь. Взору девушки открылась узкая и плохо освещенная винтовая лестница.

— Не угодно ли последовать за мной?

Кларисса на мгновение задумалась, однако, не уловив в приглашении Франческо никакого скрытого смысла, пошла за ним. Куда он ее ведет? Одолевая ступеньку за ступенькой, они поднимались все выше и выше и, когда позади осталась добрая сотня ступенек, оказались в скромной ризнице, где Кастелли уже другим ключом отпер еще одну дверь.

Переступив вслед за ним через порог, Кларисса обомлела.

— Невероятно! — вырвалось у девушки. — Будто на небесах! Они находились на внутренней галерее купола. Над ними и над колоссальным помещением собора необозримым каменным шатром взметнулся ввысь усеянный тысячами звезд рукотворный небосвод, с которого взирал Спаситель в окружении ангелов, и Клариссе даже почудилось, что заливавший все вокруг поток света готов растворить ее.

— Многие сотни лет, — тихо, почти благоговейно произнес Кастелли, — зодчие мира мечтали возвести на этом месте, на могиле святого Петра купол, который сравнился бы по величию с Пантеоном. Однако воплотить эту мечту в жизнь смог лишь Микеланджело.

Девушка невольно перевела взгляд на Франческо. Стоило ему заговорить, как былая строгость в голосе исчезла, черты лица смягчились, а темные глаза засияли восторгом и увлеченностью.

— В куполе этом, — продолжал он, — небеса сливаются с землей, а Бог с людьми. В нем заключено все мироздание. Здесь у всего свое место. Видите фонарь вон там, наверху? — Франческо показал на вершину купола, откуда исходило сияние, казавшееся даже ярче исходившего из высоких окон купола света. — Там запечатлен Бог-Отец, шагнувший из облаков, дабы освятить свое творение. Рядом с ним между золоченых полос восседающий на троне Иисус Христос, Пресвятая Богородица с ангелами, со всем небесным войском.