Читать книгу "Найти шпиона - Данил Корецкий"

Три комфортабельных автомобиля, с изрядно нетрезвыми мужчинами за рулем и выпившими женщинами рядом, неслись по ночной Москве. В одинаковую алкогольную атмосферу каждого вплетались ароматы различных духов, лосьонов и шампуней, запахи разного табака… Человеческие тела тоже пахнут неодинаково, поэтому в каждом салоне плескался индивидуальный одорологический коктейль. К тому же в каждом витали свои мысли, свои заботы, свои проблемы, свои слова, которые складывались во фразы, ничего не говорящие постороннему, но очень много значащие для тех, кто говорит и кто слушает.

– Это серьезно? – спросила женщина, снижая температуру на блоке климатконтроля. – Ты побледнел, как полотно. Я думала, ты упадешь…

– Кто-нибудь заметил? – напряженным тоном спросил мужчина.

– Нет. Для всех это было как мешком по голове. Так ты не ответил: это серьезно?

Пауза. Долгая пауза. Но любая пауза когда-нибудь заканчивается.

– Конечно, серьезно. Но давай не будем об этом. Тебе не нужно вникать в эти проблемы. Ты ничего не знаешь.

– После маскарада в Вене даже полная идиотка не смогла бы остаться в неведении.

– Неважно. Ты ничего не знаешь, и точка.

– Кстати, он действительно был в Китае. Привез сервиз – подарок тамошнего руководства.

– Молодец, спасибо. Я даже узнал – где именно. Есть экзотическое блюдо, которое готовят только в одной китайской провинции. И он его ел… Гадость! Меня чуть не стошнило…

– А Дроздов?

– Что Дроздов?

– Это действительно несчастный случай?

– А что же еще?

– Не знаю. Точнее, мне даже не хочется ничего знать. Это ведь несчастный случай?

– Ну конечно!

Дорогие престижные иномарки рассекали поредевшие транспортные потоки. Не снижая скорости, проскакивали мигающий зеленый и желтый, резко входили в повороты, уверенно обгоняли идущие впереди машины.

– Странно все это, – задумчиво произнес сидящий за рулем мужчина.

– Что странно? – не поняла женщина. – По-моему, ничего странного не было.

– Не было, говоришь? – мужчина усмехнулся. – Ну, давай порассуждаем. Тридцать лет не встречались, и вдруг этот вечер. Тридцать лет не общались, и вдруг вспыхнула дружба. Тридцать лет не вспоминали Дрозда, и вдруг столько разговоров о нем. Разве это не странно? Разве это похоже на совпадение?

– А что же это, по-твоему? – непонимающе спросила женщина.

– Оперативная комбинация – вот что! Знаю я их методы!

– Чьи методы ты знаешь?

– Особистов, вот чьи! Или ты думаешь, что и про арест в Дичково нам рассказали случайно?

– Господи, ну конечно случайно, без всяких далеко идущих планов! Это же просто пьяная застольная болтовня! Просто ты много выпил, – мягкой рукой она погладила мужа по голове. – Проспишься – и эти глупости забудутся.

Он упрямо покачал головой, но больше ничего не сказал.

Машины неслись по Москве. Участники встречи выпускников возвращались по домам. У каждого свой дом. И под каждой крышей свои мыши.

* * *

Доцент Носков весь вечер притворялся, что пьет водку, на самом же деле – только пригубливал. Поэтому он остался практически трезвым и мог бы спокойно сесть за руль. Беда только в том, что своей машины у него не было. Но, как остроумно заметил классик ленинизма: «Зачем тратиться на авто, когда есть буржуи, которые доставят тебя, куда надо, совершенно бесплатно и при этом еще будут стараться произвести на тебя наилучшее впечатление?»

Н-да… Сказать-то он сказал, только сам разъезжал по ввергнутой в мрак, голод и разруху Москве на шикарном «Роллс-Ройсе». Причем, вопреки официальной легенде, вовсе не конфискованном у российских буржуев, а специально заказанном в мировом гнезде самых отъявленных кровопийц-эксплуататоров – Великобритании.

Иван Семенович вздохнул. Беспредельная гласность, сорвав строгие грифы с партийных архивов, уничтожила идеологический фундамент его профессии. Ну чего стоят рассказы про аскетизм революционных вождей, отдающих черствые горбушки партийных пайков в сиротские дома и падающих в голодные обмороки, после того как оголтело коптящий желтый журнал опубликовал кремлевское меню 1920 года: парная стерлядь со спаржей, перепела, фаршированные белыми грибами, пирожки с земляникой, торт «Наполеон»… А кристальное бескорыстие радетелей рабочего класса начисто зачеркнуто сейфом товарища Свердлова, набитым драгоценностями и заграничными паспортами на разные имена… Э-эх, товарищи… Как теперь прикажете жить идейным обществоведам?! Подвели его классики, ох как подвели… Ни в один коммерческий вуз не устроишься, не то что на стерлядь и перепелов – на хлеб с маслом не заработаешь…

Доцент Носков зажал почти целую отбивную между двумя кусками хлеба, сунул в полиэтиленовый пакет, туда же ссыпал остывшие и слипшиеся пельмени, завернул плотно, спрятал в портфель, тревожно осмотрелся… Никто не обращал на него внимания. Банкет катился под горку, зал на три четверти опустел, только в дальнем углу шумит по инерции компания самых забубённых гуляк, да у выхода прощаются-обнимаются несколько пар…

Иван Семенович с рассеянной улыбкой и цепким ищущим взглядом прошелся вдоль покинутых столов, выбирая наименее разоренные, задумчиво присаживался, одной рукой для маскировки наливал себе рюмочку, второй заворачивал в салфетки и складывал в портфель яблоки, бананы, пирожные, уцелевшую колбасу и даже – о чудо! – недоеденную шоколадку!

Технике экспроприаторства у классиков поучиться следовало… И диалектике понимания волшебной формулы «Экспроприация экспроприаторов» – тоже. Если отнимаешь ты – это правильно и хорошо. А если отнимают у тебя – это подло и преступно! Когда бесчинствующая в столице неуловимая банда Яшки-Кошелька на свою беду выкинула вождя революции из его замечательного «Роллс-Ройса», неуловимость налетчиков сразу окончилась: их быстренько изловили и сноровисто расстреляли у холодной кирпичной стены, брызгавшей красными крошками при каждом залпе…

Доцент Носков всю жизнь беззаветно служил идее, он старательно воспевал идеальных и непогрешимых героев – титанов борьбы с буржуазией за счастливое будущее рабочего класса! Он знал наизусть все достижения социализма: тысячи тонн выплавленного чугуна и стали, миллионы центнеров собранной пшеницы, трудовые подвиги передовиков производства – и мог безошибочно перечислить все предпосылки скорейшего построения коммунистического общества. И что в результате? Его студенты, бывшие комсомольцы и будущие бонивуры, павки Корчагины и матросовы, превратились именно в тех самых буржуа, или, что не лучше, прослойку, обслуживающую и защищающую – кто бы мог подумать тогда! – государство махрового олигархического капитала… А вместо коммунизма приехали в капитализм… Вот как все перевернулось!

Ну а сам Иван Семенович, старый большевик, живет в своем родном городе, как Ульянов-Ленин в Шушенской ссылке или в шалаше в Разливе, – сиро, бедно и бесприютно… Хотя это сравнение тоже из старых сказок: на самом деле преследуемые вожди мыкались по самым фешенебельным курортам – Лазурный Берег, Монако, Швейцария… Буревестник революции Максим Горький описывал беспросветную жизнь пролетариата, сидя на острове Капри, который и сейчас остается одним из самых дорогих курортов мира. Владимир Ильич предпочитал Цюрих и Лондон, хотя не гнушался заехать поиграть в рулетку в Монте-Карло…