Читать книгу "Маара и Данн - Дорис Лессинг"

Маара вспыхнула, услышав, как он назвал Дэйму старой лахудрой, но старательно нацепила на лицо улыбку.

— Спасибо.

— И если родится самец — он мой.

— Хорошо, хорошо… Спасибо… — И она убежала. Маара рассказала о своем походе Дэйме, и та, прижав руку к сердцу, опустилась за стол.

— Маара… Маара… Ты рисковала… Этот Кулик… Он ведь и убить может, было уже такое…

— Что такое махонди?

— Мы махонди. Наш народ так называется. Он тебя так назвал? Да, мы махонди, ты и я. И Данн.

— И он хочет забрать ребенка Мишки, если родится самец. Значит, если самка, то мы можем ее сами вырастить и потом доить.

— Самок рождается намного больше. Нам не прокормить двух. Ему нужен самец, потому что его собственный уже старый, а он хочет держать все в руках, чтобы все от него зависели. Хочет решать, у кого будет молоко, а у кого — нет.

— Может быть, Мишка родит двойню.

— Даже и не думай об этаком. Все равно не прокормить. Корма все меньше…

Наконец Дэйма сообщила, что Мишка созрела. Маара обвязала рога животного веревкой и направилась к месту посиделок скальных мужчин. Она остановилась с Мишкой перед Куликом.

— Вот… привела… Сама, одна, как ты и велел.

— А с чего ты взяла, что я не передумал? — Кулик издевательски ухмыльнулся, внимательно следя за ее реакцией.

— Но ты же дал слово, — спокойно и серьезно, твердо решившись не плакать, произнесла Маара. — Ты сказал, я слышала.

— Слышала… Что ж, ступай за мной.

Он медленно, сохраняя вид внушительный и суровый, встал — Мааре показалось, что поднялся зверь, готовый растоптать ее, — и направился к загону, в котором содержался самец, отделенный от стада самок. Мишка забеспокоилась, задергалась, натягивая веревку.

Кулик осклабился:

— Не терпится ей… Все вы одним миром мазаны.

Маара не поняла, что он хотел этим сказать.

Кулик открыл загон — очень небольшой, как раз на пару животных, — и впихнул туда Мишку. Закрыв за ней проход, он схватил Маару и опустил ее через перегородку на истоптанную и изгаженную солому загончика, вплотную к рогам и ногам животных. После этого Кулик оперся на перегородку и принял позу зрителя, приготовившегося наслаждаться интересным зрелищем. Самец принялся пихать Мишку, прилаживаться к ней, Маара увертывалась от боков, бедер и хлещущих хвостов животных, отдергивала ступни от их копыт… У забора столпились подоспевшие за своим вождем сельчане, отпихивавшие Маару обратно, когда та пыталась выскользнуть сквозь жерди. Она оказалась под головой Мишки. Самец уже оседлал самку и усиленно обрабатывал ее, громко мыча и гулко ударяясь о зад партнерши, но Мишка старалась не задеть Маару. Наконец этот ужас миновал. Маара едва держалась на ногах, дрожа всем телом и ощущая стекавший по обеим ногам ручеек своей мочи. Она подобрала веревку и подступила к выходу. Кулик, казалось, этого не заметил. Наконец он открыл загон и отступил в сторону. Девочка вышла, не глядя на весьма довольных собой и увиденным, весело обменивающихся впечатлениями жителей деревни.

— Не забудь, если детеныш самец — он мой! — крикнул вдогонку Кулик.

— Да, я обещала, — отозвалась Маара.

— Она обещала! Га-га-га! Она обещала! — снова развеселились мужчины, подталкивая друг друга локтями.

Маара отвела Мишку к остальным животным, обняла ее переднюю ногу — выше достать она просто не могла, — прижалась к животному и на какое-то время замерла. Мишка слизывала с ее шеи соленый пот, тепло дышала в ухо.

Потом Маара вернулась домой. Дэйма выслушала ее рассказ, сидя за столом, подпирая голову обеими руками.

— Что ж, будем надеяться, что она понесет.

И Мишка понесла. Она забеременела, выносила и родила маленького молочника. Данн проводил с новорожденным все свободное время, таскал ему клочки травы и кусочки желтого корня.

— Не слишком привязывайся к нему, — предостерегала Маара. — С ним придется расстаться.

— Ничего, — вздохнула Дэйма. — Пусть привыкает к миропорядку. К такому, каков он есть.

— Может, когда-нибудь все изменится, — покосилась на нее Маара.

Потом пришел Кулик и забрал детеныша, которого Данн назвал Данном. Кулик сразу же отогнал мальчика прочь.

— Пшел вон, отродье махонди!

Данн не мог понять, что произошло. Он неподвижно сидел, глядя в стену, потом встрепенулся.

— Терпеть не могу этого Кулика, — пробурчал он совсем по-детски и вдруг добавил уже с недетскими интонациями: — Я убью его, когда вырасту.

Лицо мальчика посуровело, резко обозначились скулы. В ту пору ему еще не исполнилось и пяти лет.

2

Пологий холм на краю деревни венчала высокая скала, неприступная с трех сторон и открывающаяся к деревне склоном хоть и крутым, но по которому можно взобраться. На вершине скалы сидела Маара, глядя вниз на группу из полудюжины местных пацанов, фехтующих на палках. Десятилетний Данн превосходил их всех ростом, ловкостью, сноровкой, хотя и не был старшим в группе. Маара уже девушка, рубашку на груди приподнимают две заметные выпуклости, она тоже высокая, гибкая, стройная, никто в деревне быстрее не бегает. Придется бегать, когда то и дело нужно спасать Данна. У него ведь начисто отсутствует чувство самосохранения. Он может спрыгнуть с крыши, не глядя, где приземлится, не уступить дорогу шипящему дракону, сигануть в пруд, не проверив, не прячется ли поблизости жалохвост. Но здесь он настолько превосходил всех, что Маара спокойно сидела на скале в позе зрителя. Лишь недавно она осознала, что долгая ее вахта подошла к концу. Она неспешно шествовала от холма к деревне, прислушиваясь к согласному жужжанью насекомых, как вдруг увидела, что ей навстречу во весь опор несется Данн, с занесенной над головой палкой. Данн пролетел мимо, Маара обернулась как раз в тот момент, когда палка опустилась на голову преследовавшего ее дракона.

— Какая ты неосторожная, Маара, — упрекнул ее брат без тени иронии, вовсе не передразнивая бесконечные попреки и предостережения старшей сестры: «Какой ты неосторожный, Данн!.. Пора уже быть внимательнее…»

Девочка рассказала об этом Дэйме, и они вместе поплакали и посмеялись, обнимаясь и поглаживая друг друга по плечам.

— Нас можно поздравить, Маара, — сказала Дэйма. — Мальчик преодолел барьер, и мы помогли ему в этом.

Маара любила это местечко. Сюда никто, кроме нее, не забирался. Дэйма уже слишком стара, чтобы лазить по склонам. Деревенские боялись привидений. Маара посещала скалу днем и ночью, но ни разу никаких призраков не заметила. Другое дело — драконы. Они вечно голодны, бросаются на все, что шевелится. Однако здесь они не страшны. Отвесный обрыв им не одолеть, а единственный подступ просматривается, по склону можно соскользнуть и убежать — или отсидеться наверху, бомбардируя шипящую тварь острыми скальными обломками. Скала возвышалась среди холмов, доминировала над местностью, полной валунов, холмов, скал помельче, из трещин в которых торчали чахлые кусты и деревья, руин построек, пещер, ям, старых охотничьих ловушек… Маара любила эту скалу и по другой причине — просто неисчерпаемый источник для игры «Что я видел?».