Читать книгу "Ледяной - Кэтрин Ласки"

Казалось, будто жутковатый вой и вонь разъедают морозный ночной воздух, но тем не менее в песне танцоров было что-то болезненно-чарующее. Несмотря на отвращение, пятеро волков ощутили странное возбуждение, дошедшее почти до костного мозга. Они понимали: чтобы не сойти с ума, им нужно держаться вместе. Фаолан положил лапу на плечо Мхайри, Эдме прижалась к Дэрли, а Свистун уткнулся носом в мех одноглазой волчицы. Как будто от танцоров исходили опасные испарения — ядовитые, но загадочно-привлекательные.

«Да, сдаться — очень просто, — подумал Фаолан. — Слишком просто. Неужели и я попаду под очарование смерти, когда настанет мой последний час? Неужели голодающий волк влюбляется в свой голод?»

Некоторые танцоры уже не могли стоять на ногах и, потеряв сознание, падали на землю.

Один из танцующих был покрыт шкурой карибу, и, когда он споткнулся, шкура слетела с него. Дэрли всмотрелась внимательнее и неожиданно встрепенулась.

— Мама! — пролаяла она. — Это же мама!

И действительно, это была Кайла, некогда гордая, независимая волчица, главная загоняющая клана МакДунканов. Сейчас она стояла не двигаясь посреди остальных танцоров, прикрыв глаза, совершенно безучастная ко всему, что происходит вокруг. Дэрли с Мхайри уже не могли оставаться на месте — они ринулись вниз по холму к матери. Фаолан, Эдме и Свистун остались наверху, недоверчиво всматриваясь в черты волчицы. Если бы не сестры, они бы ни за что ее не узнали. Некогда лоснящийся мех потускнел и потемнел, местами был вырван клочьями, покрыт бурыми пятнами крови и желтыми кляксами смолы. Из-за туч снова выглянула луна, и длинные переплетающиеся тени танцоров, казалось, опутали Кайлу жуткой паутиной.

— Мама!

Мхайри подбежала к матери и замерла перед ней.

— Это мы, твои дети. Мхайри и Дэрли.

— Ах, мама, мама, — всхлипывая, выдавила Дэрли.

Кайла моргнула, и в ее глазах проскользнула живая искорка, так хорошо знакомая сестрам. На мгновение в них отразилась нежность, а затем глаза подернулись мутной пеленой и искорка погасла.

Кайла обнажила зубы и зарычала. В этом странном звуке смешались страх и угроза. Уши ее болезненно дергались.

— Я не ваша мать. Я никогда не была вашей матерью! Никогда! Никогда!

— Не говори так, мама! — плакала и трясла головой Мхайри. — Мы твои дочери!

Она продолжала уговаривать Кайлу, а Дэрли просто в изумлении смотрела на мать, потеряв дар речи.

— Нет! Нет! Я была вашей второй кормилицей, и только.

Кайла пошатнулась и огляделась по сторонам, словно вспоминая, что с ней происходит.

— Вы обе были из одного выводка. Обе нормальные. Был еще один щенок, малькад. Закон вам известен.

Голос у нее сорвался, она перешла на высокий тон, почти насмешливый, но одновременно жуткий.

— Вашу настоящую мать выгнали из клана, а вас отдали мне.

— Не говори так! — умоляла Мхайри.

— Она сошла с ума! — воскликнула Дэрли.

— Я наконец-то сказала вам всю правду. Эйрик — не ваш отец. Я — не ваша мать. Я отрекаюсь от вас! Отрекаюсь! Отрекаюсь!

Обычно трижды отрекались супруги, если их вторую половинку уличали в неверности, или наоборот. Но от детей так не отрекалась еще ни одна волчица!

Глава шестнадцатая

Пещера Древних Времен

— Мы твои дочери, — не сдавалась Мхайри. Но едва Кайла собралась что-то сказать в ответ, как словно ниоткуда, из тени, вырос чужак и бросился на одного из танцоров, только что упавшего на землю. Он не рассчитал прыжок и повалился на Кайлу, вцепляясь зубами в ее бок. Подбежали Фаолан с Эдме, прыгнули на нападающего и сбили его с ног, но для тощего усталого волка он оказался слишком проворным, да к тому же от него разило смертью. Страж понял, что чужак выжидает, пока кто-нибудь из танцоров не упадет от усталости, а потом съедает их. Это был волкоед.

Еще никогда Фаолан не испытывал такой ярости и негодования. Костный мозг его словно вспыхнул — от ненависти к чужаку. Волкоед ловко вывернулся у него из-под брюха, а Фаолан встал на задние лапы и угрожающе мотнул головой, отчего Эдме в страхе отшатнулась. Зеленые глаза стража почернели, а кончики шерсти на загривке побелели. Испуганная Эдме подумала, что Фаолан перестал быть волком, что он превратился в какое-то другое животное в шкуре волка — невероятно большое и страшное. Фаолан зарычал, и рык этот не походил на волчий — он шел откуда-то изнутри, раздаваясь раскатистым эхом. Подпрыгнув, серебристый волк ударил чужака передними лапами. Кривая лапа казалась больше остальных, и, когда она соприкоснулась с черепом чужака, послышался сухой треск. Голова волкоеда дернулась под неестественным углом, он рухнул на землю и больше не поднимался. С ним все было кончено.

Фаолан, Эдме, Свистун и сестры стояли в молчании. Танцоры продолжали свои странные телодвижения — все, кроме Кайлы: та повернулась и побрела прочь. Снова повалил снег, и через несколько секунд фигура волчицы растворилась в туманной мгле.

Эдме повернулась к Свистуну:

— Ты видел?

— Как Фаолан ударил чужака и сломал ему шею?

— Да… но это точно был Фаолан?

— О чем ты? — недоумевал Свистун.

«Он не видел!» — мелькнуло в мыслях у Эдме. Она не могла в это поверить. Неужели Свистун не заметил, как побелел мех Фаолана, как расширилась его узкая морда, как раздулись ноздри и сплюснулся нос? Это была морда и мех медведя-гризли. И разве волки так бьют передними лапами? Он просто дал затрещину — по-медвежьи, со всего размаха. Неужели только она одна была свидетельницей странного преображения молодого глодателя?

Распростертое тело чужака быстро покрывал снег. Он падал так густо, что танцорам было сложно двигаться, и они почти остановились. Всё вокруг превратилось в непроницаемое мельтешение снежинок.

— Нужно увести отсюда Мхайри и Дэрли, — сказал Фаолан. — Вы только взгляните на них!

Сестры жались друг к другу и всматривались в пургу — туда, куда ушла их мать.

— Нельзя ее оставлять! — всхлипывала Дэрли. — Она обессилела и истекает кровью.

— Пойдем по ее следам! — предложила Мхайри.

— Нет! Только не против ветра! Снегопад усиливается, скоро начнется снежная буря, — пролаяла Эдме. — Нужно найти укрытие. Мы просто превратимся в сугробы, если не найдем пещеру или нору. Что угодно!

— А с ними как быть? — спросила Мхайри, указывая на волков Скаарсгарда. Танцевали лишь трое. Остальные лежали на земле и быстро превращались в снежные холмики.

— К утру они умрут, — сухо сказал Фаолан. — И мы тоже, если не найдем укрытие.

В безумном снежном вихре на зрение надежды не оставалось, приходилось полагаться лишь на слух. Фаолан навострил уши и посреди завывания и свиста ветра различил глухой звук — смутный глухой гул, как будто дрожала сама земля. Или как будто ветер проходил в большую пещеру у них под лапами. Фаолан закрыл глаза. Быть не может. Неужели они оказались рядом с тем самым местом, о котором он подумал?