Читать книгу "Дети луны - Борис Акунин"

Время от времени говорил миму: «Найдем пластину сами –пеняйте на себя», тот в очередной раз отвечал, что не понимает, о какойпластине речь, и на том разговор прерывался.

– Ваше благородие, кажись, что-то есть!

Саранцев держал в руках предпоследний том «Жизни животных».Раскрыл, показал: вся середка аккуратно вырезана, в выемке – прямоугольныйсверток.

Циркач уныло вздохнул, повесил голову.

– Я вас предупреждал, Вольф. Теперь отвертеться отвиселицы будет трудненько. Придется очень-очень поусердствовать.

Князь отшвырнул папиросу (неряшливей в комнате от этого нестало), поднялся.

– Доставай! Что там у него? Для одной фотопластинычто-то многовато.

Старший филер развернул бумагу. В ней оказался плотноутрамбованный белый порошок.

– Никак кокаин. Порядочно, с полфунта.

– Ну и что ты мне его суешь? – разозлилсяКозловский. – Нюхать прикажешь? Пластину ищите!

– Так нет ее… Порошок один.

Непроверенным оставался всего один том. Саранцев потряс его– ничего.

Взъярившись, князь схватил арестованного за ворот.

– Где фотопластина? Скажешь ты, или душу вытрясти?!

– Что вы ко мне привязались?! – закричалАспид. – Нашли коку – радуйтесь! Валяйте, конфискуйте! Отбирайте у бедногочеловека последнее! Пластину какую-то придумали! Ворвались, избили, перевернуливсё! Подумаешь, преступление – кокаин! Еще виселицей грозит, нашел идиота!Стоило из-за ерунды целое войско полиции насылать!

Что-то здесь было не так. Тронув за локоть матерящегосяначальника, Романов сказал:

– Мы не полиция. Мы военная контрразведка. ГосподинВольф, вы подозреваетесь в шпионаже.

У Аспида отвисла челюсть. Понадобилось еще несколько минут,чтобы он уразумел, насколько серьезно обстоит дело. А потом циркача прорвало.Он клялся, крестился слева направо и справа налево, божился, что в глаза невидывал никакой фотопластины, всей душой предан матушке России и воевать спроклятыми тевтонами не пошел только по причине нервной болезни, по всей формезасвидетельствованной медицинской комиссией.

Слушая эти заверения, ротмистр поскучнел лицом.

– Если вы не шпион, зачем по трубе удирали, а потом покрышам скакали? По трубе-то еще ладно. Предположим, бандитов испугались. Ноесли вы приняли нас за полицию, как можно было распускать руки? И шею запростомогли себе свернуть. Чего ради? Сами же сказали, обладание кокаином – непреступление. А вот сопротивление властям – это верная тюрьма. Не врите мне,Вольф! Говорите правду!

Помолчав, Аспид неохотно сказал:

– Я думал, вас он прислал…

– Кто «он»?

– Каин. Этот ведь оттуда. – Арестант кивнул наРоманова.

– Владелец кабаре? Но зачем ему устраивать на васнападение?

Ответ был едва слышен:

– Коку-то я у Каина потянул. По-тихому… Хотел скинуть.Подумал, Каин меня расколол и своих костоломов подослал. Наденут наручники,станут мордовать. Для острастки другим могут вчистую кончить… Вот и решил недаваться…

Князь взял прапорщика за руку, вывел за собой в коридор.

– Хреново, Лёша. Боюсь, попрыгун говорит правду.Обсдались мы с тобой. Только время потеряли да шуму наделали… – Онзадумался. – Хотя шум – дело поправимое. Эй, Саранцев! Этого в камеру,пусть посидит денек-другой.

– За что?! – возмутился Аспид. – Нет такогозакона! Подумаешь, кокаин. Не самогонка же!

С юридической точки зрения он был прав. Сопротивлениепредставителям власти инкриминировать ему было нельзя – ведь набросились нанего безо всякого предупреждения, не говоря уж об ордере. А факт владениянаркотиком, даже с намерением продажи, уголовно наказуемым деянием не является.Незадолго перед войной в Гааге состоялась Международная антиопиумнаяконференция, на которой было принято решение бороться с наркотической напастьюзапретительными мерами, но соответствующих законов в России разработать еще неуспели. Максимум того, что можно было сделать, – изъять кокаин как добытыйсомнительным путем, поскольку владение таким большим количеством наркотикатребует соответствующей документации. Конечно, если бы владелец кабаре обвинилВольфа в краже – другое дело, но рассчитывать на это не приходилось. Вряд ли«южноамериканец» сможет предъявить достаточное количество рецептов, чтобыдоказать законность происхождения полуфунта порошка, который в аптекахобыкновенно продают дозами по четверти грамма.

– Паршивые дела, – подвел итог Козловский.

– Что же мы будем делать?

Князь постучал себя пальцем по голове.

– Что-что. Думать.

Придумали

Тот же генеральский кабинет, в котором почти ничего неизменилось. Только на карте германского фронта линия флажков сдвинулась ещедальше к востоку – Великое Отступление продолжается, ему не видно конца. За дваминувших дня русская армия откатилась еще на полсотни верст.

Близится вечер, но стемнеет еще не скоро. Прозрачный свет,просеивающийся через сплошные облака, как сквозь пыльное стекло, безрадостен иряб. Солнца не было уже много дней.

Присутствовали все те же: хозяин кабинета, несчастный отец идвое исполнителей. Совещание только что началось.

– Ну что, подполковник, всё сделали, как должно? –спросил Жуковский.

– Приказ исполнен в точности. Утром говорил по телефонуиз коридора, возле дверей ее спальни. Громко. Сказал, что нездоров, попросилдоставить схему ко мне домой. Специально повторил: «Да-да, вот именно. Схемуартиллерийских позиций Новогеоргиевской цитадели».

– Уверены, что она вас слышала?

Сегодня Шахов держался лучше, чем в прошлый раз. Эмоцийстарался не проявлять, был очень сдержан, деловит, даже сух.

– Разумеется. Сон у Алины чуткий. Сразу после этого онавышла. Сказала, что сама будет за мной ухаживать. Сварит-де полоскание порецепту покойной матери, приготовит завтрак. Была очень мила. Горничнуюпопросила отпустить… – Подполковник выставил вперед седоватую бородку. Еголицо казалось вырезанным из камня. – Я сделал вид, что тронут. Горничнуюотправил. Когда доставили бумаги, сел с ними в кабинете…

– Дальше, дальше, – поторопил генерал.

– Слушаюсь, ваше превосходительство. Регистрировалвремя, как вы приказали. Схему привезли в 10.15. В 10.43 ко мне постучаласьАлина. Принесла завтрак. Сообщила, что полоскание приготовлено и что его лучшесделать до еды. Я вышел в ванную. Отсутствовал семь минут. Когда вернулся, дочьсказала, что сходит в аптеку за эвкалиптовой микстурой.

– Это было во сколько?