Читать книгу "Лето, прощай - Рэй Брэдбери"

Минуточку! У кого там близится день рождения? – спросил онсебя, пытаясь вызвать в памяти школьные реестры. У одного из этих чудовищ? Вотэто шанс так шанс. Я их убью добротой, изменю себя до неузнаваемости,переоденусь домашним псом, а вредного кота спрячу внутри!

Им-то невдомек, чем я их прошибу.

Глава 29

Погода в тот день стояла такая, что все двери с самого утрабыли нараспашку, а оконные рамы подняты. Сидеть в четырех стенах сталоневыносимо, вот люди и высыпали на воздух: никто не хотел помирать, все хотелижить вечно. Настоящая весна, а не «прощай, лето», райские кущи, а не Иллинойс.Ночью прошел ливень, напоивший жару, а утром, когда тучи поспешили прочь,каждое дерево в каждом саду проливало, чуть тронь, свой отдельный дождик.

Квотермейн выбрался из постели и с грохотом колесил по дому,крутя колеса руками, пока снова не обнаружил на губах эту диковинную штуку –улыбку.

Пинком здоровой ноги он распахнул кухонную дверь и, сверкаяглазами, с прилипшей к тонким губам улыбкой въехал во владения прислуги, а там:

О, этот торт!

– Доброе утро, мистер Кел, – сказала кухарка.

На кухонном столе альпийской вершиной громоздился торт. Кутренним ароматам примешивались запахи чистого горного снега, кремовых розочеки цукатных бутонов, а еще нежных, как цветочные лепестки, свечей иполупрозрачной глазури. Торт красовался, будто далекий холм в пророческом сне –белый, точно лунные облака, выпеченный в форме прожитых лет, утыканныйсвечками, – хоть сейчас зажигай да задувай.

– Вышло на славу, – прошептал Квотермейн. – Бог свидетель:то, что надо. Несите в овраг. Да поживее.

Экономка на пару с садовником подняли белоснежную гору.Кухарка бросилась вперед, отворяя двери.

Они прошествовали за порог, сошли с крыльца и пересекли сад.

«Кого оставит равнодушным такая вкуснотища, такая мечта?» –вопрошал про себя Квотермейн.

– Осторожней!

Экономка поскользнулась на росистой траве.

– Нет, ради бога, только не это!

Когда он решился открыть глаза, порядок следования был ужевосстановлен; обливаясь потом, прислуга спускалась по склону в зеленый овраг –туда, где у зеркального ручья, в прохладной тени раскидистых деревьев стоялименинный стол.

– Благодарю, – прошептал Квотермейн, а потом добавил: –Всевышнего.

Внизу, в овраге, торт водрузили на стол, чтобы он до поры довремени белел, и светился, и поражал своим совершенством.

Глава 30

– Вот так, – сказала мать, поправляя ему галстук.

– Кому это нужно – к девчонке на день рожденья тащиться, –бурчал Дуглас. – Тоска зеленая.

– Если сам Квотермейн не поленился заказать торт дляЛисабелл, то и ты не сочти за труд ее поздравить. Он даже разослал приглашения.Прояви элементарную вежливость – больше ничего не требуется.

– Что ты копаешься, Дуг, шевелись! – крикнул Том,заждавшийся на крыльце.

– На пожар, что ли? Иду, иду.

Стукнула дверь, затянутая москитной сеткой, и вот он ужевыскочил на улицу, и они с Томом двинулись вперед сквозь дневную свежесть.

– Кайф! – мечтательно шептал Том. – Обожрусь сейчас!

– Нутром чую какой-то подвох, – выговорил Дуглас. – ПочемуКвотермейн не стал гнать волну? С чего это он вдруг подобрел, улыбочкирасточает?

– Никогда в жизни, – сказал Том, – не считал подвохом кусокторта и порцию мороженого.

У одного из соседских домов им встретился Чарли, который спохоронным видом зашагал с ними в ногу.

– Этот галстук меня уже доконал, – проворчал он, не нарушаяторжественную шеренгу.

Очень скоро к ним присоединился Уилл, а потом и все прочие.

– После дня рожденья айда купаться! Может, другого случая небудет – вода уже холодная. Лето кончилось.

Дуг спросил:

– Неужели я один заподозрил неладное? Прикиньте: зачемстарик Квотермейн устраивает праздник ради какой-то Лисабелл? Зачем пригласилнас? Не к добру это, парни.

Чарли потеребил галстук и сказал:

– Неохота говорить, Дуг, но, кажись, от нашей войны скороостанется один пшик. Вроде как теперь смысла нет с ними сражаться.

– Не знаю, Чарли. Концы с концами не сходятся.

У оврага они остановились.

– Пришли, – сказал Дуглас. – Теперь не зевайте. По моемуприказу будьте готовы рассредоточиться и скрыться. Вперед, парни. Я задержусь.У меня возник стратегический план.

Бойцы нехотя двинулись под откос. Первую сотню футовпреодолели походным шагом, потом заскользили, а под конец с гиканьем понеслисьвниз прыжками и скачками. На дне оврага, у столов, они сбились в кучку изаметили, как вдалеке белыми пташками тут и там порхают по склону девочки,которые вскоре тоже сбились в кружок; под конец явился и сам Келвин СиКвотермейн – он катил по тропе в инвалидной коляске, издавая оглушительные,радостные вопли.

– Охренеть! – пробормотал, застыв в одиночестве, Дуглас. –То есть обалдеть!

Ребята толкали друг дружку локтями и покатывались со смеху.Издалека они напоминали игрушечные фигурки в живописных декорациях. Дугласкривился, когда до его слуха долетал хохот.

А потом за детскими спинами, на отдельном столе, покрытомбелой скатертью, во всей красе открылся именинный торт. Дуглас вытаращил глаза.

Великолепное многоярусное сооружение возвышалось, точноснеговик, и поблескивало в лучах солнца.

– Дуг! Эй, Дуг! – донеслось из оврага.

Но он ничего не слышал.

Торт, изумительный белый торт, чудом уцелевшийснежно-прохладный торос стародавней зимы на исходе лета. Торт,умопомрачительный белый торт, иней, ледяные узоры и снежинки, яблоневый цвет исвежие лилии. И смешливые голоса, и хохот, взметнувшийся на край оврага, где встороне от всех одиноко стоял Дуглас, и оклики:

– Дуг, иди сюда, ну давай, спускайся. Эй, Дуг, иди сюда, нудавай!

От инея и снега слепило глаза. Ноги сами понесли его вовраг, и он не отдавал себе отчета, что его притягивает это белое видение иникакая сила не способна остановить его ноги или отвлечь взгляд; все мысли обоевых операциях и переброске армии улетучились из головы. Вначале скользя,потом вприпрыжку, а дальше бегом, быстрее и быстрее; поравнявшись с вековымдеревом, он ухватился за ствол, чтобы отдышаться. И вроде как со стороныуслышал свой шепот: «Привет».