Читать книгу "Шпионский роман - Борис Акунин"

Сняли парашют с кустов, высвободили стропы, в два счетаскатали.

Немец, или кто он там, стоял чуть поодаль, наблюдал. Ногойпридерживал рюкзак.

Сейчас товарищ старший майор начнет его пульпировать, зналЕгор. Перед арестом нужно вытянуть из фашиста как можно больше информации.

– Не болтало? В воздухе? Прогноз был неважный, мы с полковникомКребсом беспокоились, – приступил к делу старший майор, как бы ненарокомупомянув заместителя военного атташе, который, по сведениям Органов, имел вгерманской разведке более высокий статус, чем его начальник.

Агент промолчал.

Подтащили парашют к обрыву, скинули в воду. Громкий всплеск,черные брызги, потом белая пена. Надо же, под самым берегом, а не мелко.

– Что же мы не познакомимся? – сказал Октябрьский,поворачиваясь. – Это, как я уже сказал, Руди. Ну а я гауптман Решке.Приветственная депутация в полном составе. А кто вас провожал? Вы откудавылетели – из Мишена или из Штеттина? Ну, будем знакомы. И протянул руку.

Из инструктажа Дорин знал, что заброской агентов в СССРсейчас занимается Абверштелле (то есть, региональное управление) «Кенигсберг»,с разведшколой и аэродромом в прусском местечке Мишен, и Абверштелле «Штеттин».Про первое подразделение мало что известно, про второе информации вообще ноль.

Широко улыбнувшись, парашютист подал правую ладонь и вдругрезко качнулся вбок. Левая рука, якобы ушибленная во время приземления,согнулась в локте, тускло блеснула черная сталь. Ярко полыхнула вспышка,слившись с грохотом выстрела, но Октябрьский каким-то чудом успел ударить подулу, и пуля ушла в землю.

Старший майор схватил пистолет за ствол, крикнул:

– Егор!!!

Дорин рванулся, но парашютист выпустил пистолет, отпрыгнулназад и, крякнув, влепил Октябрьскому ногой в грудь.

Старший майор, взмахнув руками, рухнул с крутого берега –судя по всплеску, прямо в прорубь. Однако смотреть в ту сторону было некогда –правой рукой агент уже рвал из кармана маузер.

– Лында! Хады чекистские! Поубываю! – яростно хрипелперекошенный рот.

Украинец, успел подумать Егор, налетая на противника. Дляначала зацепил аперкотом в подбородок, и сразу провел серию быстрых ударов: вкорпус, в корпус, в корпус, в лицо, в лицо, в лицо.

От последнего, завершающего, парашютист опрокинулсянавзничь, маузер отлетел в сторону, но Егору всё казалось мало.

Прижав руки упавшего к земле коленями, он молотил наотмашь,как никогда в жизни. На ринге или в драке он всегда сохранял хладнокровие и ясностьмысли, а тут потемнело в глазах, уши будто заложило. Дорин сам не слышал, чтопри каждом ударе выкрикивает:

– На! На! На!

Кто-то схватил его сзади за плечи, отшвырнул.

Над Егором стоял старший майор, мокрый и перепачканныйземлей.

– Ты что!? Убьешь! А ну посвети.

Стуча зубами от возбуждения, Дорин достал из карманафонарик.

Агент лежал, закатив глаза. Вместо лица – кровавая каша: носсвернут на сторону, сломанная челюсть полуотвисла, меж разбитых губ блестятосколки зубов.

– Вроде живой… Просто отключился. Эк ты его, – покачалголовой Октябрьский, щупая пульс. – Неинтеллигентный ты человек, Дорин. Неумеешь обращаться с иностранцами.

Хоть с него ручьем лила вода, но голос был спокойный,всегдашний, и от этого Егор окончательно пришел в себя. Огляделся вокруг.Увидел, как по льду бегут черные фигуры – услышав выстрел, группа сорвалась сместа.

– Он не иностранец, он украинец, товарищ старший майор.

– Вот как? Вы даже успели поболтать? Что еще он тебесообщил?

– Ничего. Линда, говорит, гады чекистские, поубиваю. Ноговор украинский, сто процентов. Чего он вдруг стрелять-то стал?

Октябрьский сокрушенно почесал скулу.

– Чего-чего… Дурак я, вот чего. Наврал, выходит, Лауниц проЛинду-то. Хорошо хоть этот нас с тобой сразу не завалил. Очень уж в себе уверенбыл. Нас только двое, а у него в левой руке ствол… Эй! – крикнул он,оборачиваясь к озеру. – Лауница притащили?

– Так точно, здесь он! – откликнулся Поручик, он уже был подсамым обрывом. – Что у вас, товарищ начальник?

Не ответив, Октябрьский стремглав сбежал вниз по короткому,но крутому склону. Оттолкнул Поручика и Головастого, распихал бойцов и подлетелк носатому немцу, которого волокли в самом хвосте.

– Линда, значит, Линда? – пронзительно крикнул он.

Егор был уверен, что старший майор ударит немца, фон Лауництоже – он сжался, дернулся назад, однако конвоиры держали крепко.

Но Октябрьский не ударил. Упер руки в бока, с любопытствомнаклонил голову.

– Зачем наврали?

Оставив бесчувственного парашютиста на попечении Поручика,Егор спустился на лед – послушать, что ответит немец.

Тот долго молчал. Наконец, глядя себе под ноги, сказал:

– Все равно убьете. Не консула же вам вызывать, после того,как вы утопили дипломата и представителя «Фарбен-Индустри»…

Фон Лауниц покосился куда-то в сторону и снова быстроопустил голову.

Это он на полынью, догадался Егор и поежился. Неужели опять?

– Логика понятна, – кивнул арестованному Октябрьский. Онснял бурку, вылил из нее воду. Проделал то же со второй. Поглядел на конвоиров.– Что смотрите? В воду его.

И скинул куртку. Ему набросили на плечи сухой полушубок.

– А-а! Не надо! Ради бога! – задохнулся криком фон Лауниц,тщетно попытался упереться ногами, но каблуки скользили по льду.

Немца повалили у края, сунули головой в воду.

Егор почувствовал, что в третий раз этого зрелища невынесет. Отвернулся – хоть и было стыдно собственного слюнтяйства.

– Отставить! – приказал старший майор. – Давайте его сюда.

Фон Лауница усадили на лед. Он хватал воздух ртом, мокрыеволосы прилипли ко лбу.

Подойдя, Октябрьский сел на корточки, заговорил мирно,рассудительно: