Читать книгу "Шпионский роман - Борис Акунин"

Лицо фон Лауница прыгало, губы дрожали. Сейчас» сейчасрасколется! Но нет, немец молчал

– Четыре минуты тридцать секунд, – доложил Егор.

Вдруг очкастый (как его, Штальберг) крикнул:

– Я! Я скажу пароль! Только условие – его тоже… – И мотнулголовой на фон Лауница. – Под лед. Сами понимаете…

– Понимаю, – кивнул Октябрьский. Подошел, придвинулся кШтальбергу вплотную.

Шепотом спросил:

– Ну?

Тот едва слышно выдохнул:

– «Фау-Цет».

– Ясно. – Старший майор сосредоточенно смотрел очкастому вглаза. Потом приказал. – Этого тоже под лед.

Отчаянно, упирающегося Штальберга поволокли к берегу, сунулиголовой в воду, и кошмарная, сцена повторилась.

– Зачем?! – не выдержал Дорин.

– А ты на носатого посмотри, – вполголоса ответилОктябрьский.

Фон Лауницу, похоже, отказали ноги – он висел на руках убойцов, губы дергались, ресницы часто-часто моргали.

– Время?

– Восемь минут сорок секунд.

Штальберг лежал точно в такой же позе, как Решке, по плечипогруженный в воду. Судороги уже кончились.

– Пароль? – спокойно обратился Октябрьский к последнему изнемцев.

Тот зажмурился, но кобениться уже не стал:

– Скажу, скажу! Ли… Линда!

– Что и требовалось доказать, – наставительно посмотрел наЕгора старший майор. – А то «Фау-Цет»… Так, пароль есть. Где наш херувимчик?

Поручик, оказывается, успел подобрать бинокль ночноговидения и не отрываясь смотрел вверх.

– Он, товарищ начальник, хитрый. Стропы тянет, на ледспуститься хочет. Чтоб обзор у него был, подходы просматривались. Хреново.Группе не подойти. Какие будут приказания?

– Как это он не боится, что лед проломится? – удивилсяГоловастый, хотя сам не так давно говорил, что на озеро может и самолет сесть.

Судя по кромке, ледяной покров был сантиметровсемьдесят-восемьдесят. Ходить и даже подпрыгивать – сколько угодно, а вот еслис размаху плюхнется парашютист…

– Что это там чернеет? – спросил Поручик, глядя черезбинокль на озеро. – Вон там. Часом не остров?

– Точно! – подтвердил Головастый. – Островок. Маленький,метров тридцать в поперечнике.

– Туда он и целит. Усмотрел сверху. Ишь, мастер парашютногоспорта.

Егор небрежно сказал:

– И ничего особенного. Я бы тоже приземлился. Припятиметровом ветре – запросто. Если б остров был метров десять, тогда, конечно…

– Значит так, – прервал дискуссию Октябрьский, очевидно, ужепринявший решение. – Дорин, идешь со мной. Остальным оставаться на берегу. Домоего сигнала… Или до выстрелов. Этому, – показал он на поникшего фон Лауница,– кляп в рот. На всякий случай.

Вдвоем перепрыгнули через полосу воды на лед, быстрозашагали. Под ногами похлюпывало, несмотря на минус два. Еще пару дней теплыни,и завздыхает покров, треснет.

Парашютиста было видно уже невооруженным глазом. Посеребристому небу скользил белый конус, спускаясь к темному пятну островка.Похоже, приземлится раньше, чем мы дотопаем, прикинул Егор. Идти было метровтриста.

– Linda, Linda, mein Scha-atz… [5] – напевал Октябрьский намотив «Светит месяц, светит ясный».

И Егору 6ыло совсем нестрашно. Не то что несколько минутназад, на берегу, когда топили шпионов.

– Товарищ старший майор, а как вы догадались, что Штальбергнабрехал про пароль?

– Я его досье помню. Зубастый волчище. Железный крест у негоза Испанию. Такой легко не сломается. К тому же литературу надо знать. Балладу«Вересковый, мед» читал? Про то, как шотландцы хотели выведать у отца с сыномособо секретные сведения? А старик им велит сына убить – тогда, мол, скажу.Они, дураки, послушались.

Правду сказал я, шотландцы

От сына я ждал беды.

Не верил я в стойкость юных,

Нe бреющих бороды.

А мне костер не страшен,

Пусть со мною умрет

Моя святая тайна,

Мой вересковый мед.

Вот и островок: слева обрывистый берег, справа пологий;сухая трава, черные кусты, на них – белое полотнище парашюта. Человека невидно. Наверное, залег. Держит на мушке.

– Ну-ка, Дорин, крикни с убедительным баварским подвыванием:«Fehlt Ihnen was?» [6].

– Вы целы? – заорал Егор, приставив ладонь ко рту,

От земли отделилась тень. Высокий мужчина, в шлеме икомбинезоне. Точно – в руке пистолет. Кажется, 712-ый маузер, бабахающийочередями.

– Мы беспокоились, что вы угодите в полынью, – возбужденно воскликнулОктябрьский на своем чудесном немецком. – Вон она, совсем близко!

Под самым берегом действительно темнела вода.

– Ничего, – отозвался парашютист. – Сверху ее было хорошовидно, пароль назовите.

А говорит он по-немецки нечисто, заметил Дорин. Бегло, но сакцентом.

– Марта, то есть Магда. Ах нет, шучу. Линда. Малышка Линда,– засмеялся старший майор, карабкаясь по склону. – Паршивая память на женскиеимена. Помогите-ка.

Шпион спрятал пистолет, нагнулся с крутого откоса и рывкомвытянул их наверх – сначала одного, потом второго.

– Зашибли? – спросил Октябрьский, кивая на левую рукуагента, плотно прижатую к боку.

– Немного, локоть. Ерунда, перелома нет. Но скатать парашютне сумею. Помогите, А потом кинем в воду.

– Ну-ка, Руди, – подтолкнул старший майор Егора, – давай вчетыре руки. Это мой помощник, – объяснил он парашютисту. – Между прочим,служил в Люфтваффе. С парашютами управляться умеет.

Тот кивнул. Теперь он повернулся лицом к лунному свету, иДорин разглядел широкое лицо с приплюснутым носом, прищуренные глаза. Агентбеспрестанно поводил шеей, оглядывая белый простор. Но там было пусто и тихо,только шелестел ветер.