Читать книгу "После измены - Мария Метлицкая"

Дед и нянюша всегда на наших посиделках сидели за столом на почетных местах.

Все было замечательно, все были счастливы. Только у всех уже появились дети. У кого-то даже по двое.

А у Марголиных деток не было. Рита боролась изо всех сил, месяцами лежала по больницам, лечили ее лучшие врачи, ездила на курорты. Ничего, увы, не получалось. Ритуля не беременела.

Медицина еще не набрала должных оборотов. Не было ни ЭКО, ни суррогатного материнства. Были только детские дома. Но Сашка не соглашался категорически. Говорил, что ему нужен или свой ребенок, или не нужен и вовсе.

Рита не успокаивалась. Продолжались ее муки долгих пятнадцать лет. Сашка уговаривал ее смириться. Она плакала и продолжала бороться. Умерли и дед, и нянюша. Вернулись из саванны Ритины родители.

Рита стала раздражительна, она вконец измучилась. И тогда Марголины решили уехать. В Канаде у Сашки жила старшая сестра. Рита сказала, что уж там она точно родит. Сашка грустил. Они бросили успешный Сашкин бизнес, Ритину работу в должности заведующей отделения и умотали в полную неизвестность.

Рита, гениальная Рита, сдала экзамен и стала работать врачом – дело почти невозможное и бесконечно сложное. Сашка тоже встал на ноги и получил должность в хорошей корпорации. Они купили дом под Монреалем, на берегу озера с белыми лебедями. Объездили весь мир, катались на горных лыжах, занимались дайвингом и альпинизмом.

Ребенка Рита так и не родила. Не получилось.

Она остановилась в «Метрополе». Объяснила, что жить в родительской квартире не хочет – много суеты, лишних и ненужных разговоров. Квартира давно без ремонта, грязная и запущенная. Родители отказываются что-либо менять и делать ремонт. Просят, чтобы она оставила их в покое и дала дожить так, как им хочется. Договорились о встрече. Рита долго изучала свой ежедневник и назначила свидание назавтра, в восемь утра. Предложила позавтракать. Меня это удивило – какие такие у Риты важные дела? Ведь не бизнесом же она занимается в Москве? Ну да, наверное, встречи с друзьями, родней, родителями. Понять можно, но как-то неприятно зацепило.

Встала я в шесть – привести себя в божеский вид. Надо постараться! С Ритой мы не виделись лет десять, не меньше.

Ровно в восемь я стояла в холле гостиницы. Рита вышла из лифта. Увидев меня, улыбнулась и прибавила шагу. Конечно, обнялись и расцеловались. Никакой неловкости.

В ресторане заказали завтрак и кофе. Есть совсем не хотелось. Хотелось говорить, говорить и смотреть друг на друга. Я отметила про себя, что Рита выглядит прекрасно. Очень ухоженная, морщин практически нет. Ровный, гладкий открытый лоб, свежие губы. Едва уловимая, умная утренняя косметика, легкий такой освежающий макияж. Только глаза… Глаза выдают возраст. Впрочем, глаза печальные были у Ритуши всегда.

Сначала общие вопросы: как ты, что ты, как здоровье? Как дочка, сестра, мама?

Дальше – вопрос о Леониде. Как он, как бизнес, как себя чувствует?

Я долго молчала и не поднимала на Риту глаза. А потом сказала:

– Здоров. Не беден. Вполне успешен. По-прежнему строен и подтянут. Наверное.

Рита тихо уточнила:

– В каком смысле – наверное? Давно не виделись? – попробовала пошутить она.

Я кивнула и, не сдержавшись, все рассказала. Рита слушала молча, ничего не комментировала. Когда я замолчала, она спросила:

– Что будешь делать дальше? Решила?

Я попробовала пошутить:

– Начну новую жизнь! Может, еще замуж выйду! Чем черт не шутит? Проживу не только новую жизнь, но и вторую!

– Вряд ли, – серьезно отозвалась Рита. – Ты его любишь – это очевидно. Хотя и ненавидишь тоже, разумеется. Простить уже хочешь, но еще не можешь. Не можешь понять, за что он с тобой так обошелся. И презираешь, и скучаешь, и жалеешь – и его и себя. Не знаешь, как быть и что делать. Самое сложное – что ты не можешь это решить для себя. Вот в этом вся проблема.

– Ну, ты даешь! – Я просто восхитилась Ритиной точности и проницательности. – Так грамотно сформулировать для себя даже я сама не смогла! Господи, откуда это у тебя? Ты ведь не психолог и не психиатр вроде?

Рита откинулась на стуле и улыбнулась:

– Откуда это у меня, говоришь? Пойдем в номер. Мне надо немного полежать – очень болит спина. Была травма позвоночника, довольно серьезная. Долго сидеть не выдерживаю – извини.

Мы поднялись на третий этаж. Номер оказался огромным и роскошным. Я с интересом разглядывала шелковые штофные обои, комоды на гнутых, позолоченных лапах и зеркала в витых и тяжелых рамах.

– Впечатляет? – усмехнулась Рита.

Я кивнула:

– По-моему, слишком пафосно. Слишком роскошно.

– Да это Марголин, не я, как ты понимаешь. Мне бы хватило койки в студенческом общежитии. А интеллигентному Марголину на старости лет полюбились пафос и выпендреж. Будто в детстве недоедал, – вздохнула Рита. – Впрочем, все это московские штучки. Здесь определенно все еще встречают по одежке. Ну а он же здесь замутил серьезный бизнес. Надо попылить в глаза партнерам! Ты бы еще видела, на каком лимузине он здесь разъезжает! Чокнуться можно!

Мы рассмеялись.

– Ну дети мужики, дети. Что поделаешь! Все им в игрушки поиграть! – заметила я.

– Да уж, в игрушки! – повторила Рита и нахмурилась. – Ты залезай на кушетку, удобно! А я на диванчик прилягу, спину полечу!

Устроились. Рита в полный рост вытянулась на диване, положила под шею подушку и чуть откинула голову. На лице появилась гримаса боли.

– Мучаюсь уже пятый год. А операцию делать боюсь даже в Канаде. Позвоночник может повести себя непредсказуемо! Так что мои знания мне и мешают! – Она попыталась улыбнуться. – Может, хочешь чего-нибудь? Кофе или чай? Давай закажем!

– Нет. Ничего, спасибо!

Повисло неловкое молчание.

Рита заговорила первой.

– Посмотри на комод, – кивнула она. – На фотографию, в смысле!

Я обернулась, встала и подошла поближе. На зеленой мраморной столешнице комода стояла фотография мальчика лет пяти, кудрявого и щекастого, одетого в ковбойские сапоги и шляпу.

Я с недоумением посмотрела на Риту:

– Не поняла, извини.

Рита приподнялась на локтях.

– Вот так, с налету, разве можно это понять? Перед тобой Марголин-младший. Наследник, так сказать.

Я молчала, не решаясь задать следующий вопрос.

– Не робей! – усмехнулась Рита. – Родительница не я, как ты понимаешь. Родила этого ребенка его любовница. Временная, как он утверждает. Наверное, это так. Почти уверена. Да ты садись! – Она устроилась поудобнее, видимо, больная спина давала о себе знать. – Разговор нелегкий и долгий. Садись! А то не ровен час… От наших-то новостей! Короче говоря. Лет семь назад Марголин начал ездить в Москву. Все тогда подались, а чем он хуже? Знаешь, у него появилась какая-то нездоровая страсть к наживе. Это было так на него непохоже! Я не узнавала своего милого и интеллигентного Сашку. Дом – больше прежнего. Богаче. В более дорогом районе. А зачем нам на двоих такой огромный дом? Непонятно. Но он страшно им гордился. «Ладно, – думаю. – Прощу ему эту слабость и эти игры». Дальше – машины. «Бентли». Зачем, господи? Ну кто мы такие? Такие машины для звезд и миллионеров. Да, я – успешный врач. У него успешный бизнес. Все, что могли, мы себе и всем доказали. Времена доказательств прошли. Но ему были нужны атрибуты роскошной жизни. Я сначала боролась, возражала, а потом смирилась. Думала, да бог с тобой! Наиграешься и успокоишься. Не тут-то было. Видимо, так Москва на него подействовала. Все эти нувориши, хозяева новой жизни. А потом… Впрочем, только такая дура, как я, не задумывалась о следующем этапе большого пути своего мужа. Потом в Москве у него появилась баба. Сначала я не догадывалась – ведь привыкли друг другу верить! Безоговорочно верить, слепо. Столько вместе прошли, столько дерьма съели. Я, наивная, думала – ничего плохого случиться не может! Все плохое и трудное мы уже пережили! Потом начала что-то чувствовать. Вроде – и фактов никаких, а на душе неспокойно. Погано как-то на душе. Спать – извини – он со мной перестал. Ну, думаю, устает: перелеты, волнения, бизнес. Да и возраст – не мальчик ведь! Ладно. Что долго рассказывать. – Рита резко села на диване. – Про ребенка я узнала случайно. Как обычно это бывает. Раздался звонок из России, и мне все обстоятельно доложили. Этой его девице двадцать восемь лет, секретарша его партнера. Красотка, образованная – институт и два языка. Даром что секретарша. Платили ей так, что и кофе будешь подавать, и реверансы делать.