Читать книгу "Незалеченные раны. Как травмированные люди становятся теми, кто причиняет боль - Ахона Гуха"

тебя); гипербдительности к любым признакам агрессии или отторжения; сложностей со сдерживанием обещаний; поиска недостатков в людях, «проверки» людей; трудностей с пребыванием в одиночестве. Парадоксально, но человек может смириться с мыслью о том, что другие люди неизбежно причинят ему вред, и перестать отстаивать свои границы или оценивать людей перед вступлением в отношения с ними. Эти схемы часто тесно связаны со стилем привязанности (об этом подробнее рассказывается в Главе 3).

«Никто не удовлетворит мои потребности/я всегда один(-на)»

В основе этого убеждения лежат трудности с распознаванием собственных физических или эмоциональных потребностей, а также неверие, что кто‑то сможет их удовлетворить. Люди с такими убеждениями часто говорят о глубоком одиночестве или ощущении дыры в душе, причем настолько большой, что ее не может заполнить никакое количество заботы. Это убеждение формируется, когда родители отсутствуют, сильно озабочены (например, когда один из них или другой ребенок болен и перетягивает на себя почти все внимание в доме) или проявляют холодность и сдержанность.

Люди с этой схемой боятся быть покинутыми, оказаться слишком навязчивыми, стать грузом или остаться в одиночестве. Управлять таким опытом трудно: люди часто отгораживаются от заботы, которую сами же ищут, или же настолько стремятся к поддержке и близости, что утомляют других и сталкиваются с пугающим их отторжением.

«Я должен(-на) быть идеальным(-ой)»

Перфекционизм характерен для некоторых людей с отношенческими травмами. Он часто возникает, если первоначальная травма была связана с требовательными родителями, которые прибегали к наказаниям (например они ожидали высоких отметок и примерного поведения), или другими людьми во взрослой жизни (например романтическими партнерами), которые прибегали к критике и вызывали чувство вины. Иногда перфекционизм развивается в качестве реакции на тревожность после травмы («Если я буду идеальным(-ой), а все вокруг меня – таким, как надо, то я смогу контролировать свой мир»). В случае некоторых жертв это проявляется в виде контроля за мельчайшими деталями своей жизни, в результате чего у человека развиваются укоренившиеся привычки. Если рутина и привычные структуры оказываются под угрозой, жертва испытывает сильную тревогу. Это тесно связано с убеждением, что человек недостаточно хорош, и иногда может проявляться как защитная реакция на глубинное чувство стыда и неполноценности.

Перфекционизм может проявляться по‑разному. Он может быть открытым, как, например, страх допустить ошибку или тревога при попытке попробовать что‑то новое. Скрытые признаки перфекционизма включают чрезмерное планирование перед новым занятием (я работала с клиентами, которые так долго планировали свои действия, что впадали в ступор из‑за обилия возможных вариантов); прокрастинацию, обусловленную страхом неудачи и тем, что человек просто не может выносить что‑то неидеальное; сосредоточенность на возможной неудаче, а не на приобретении нового опыта; чрезмерное внимание к тому, чтобы все выглядело определенным образом, или поиск «лучшего» решения проблемы (большинство наших решений и сделанных выборов, возможно, не так важны, как нам кажется); трудности с началом новых проектов.

«Я беспомощен(-на)/я не контролирую свою жизнь»

Иногда у травмированных людей развивается выученная беспомощность: они привыкают быть жертвой и начинают верить, что их жизнь и различные ситуации не поддаются их контролю. По этой причине они просто перестают пытаться что‑либо изменить. Отсутствие контроля над своей жизнью приводит ко многим психологическим проблемам и способствует возобновлению циклов ревиктимизации.

Некоторые отношенческие травмы связаны с крайне хаотичными ситуациями, например, когда родители выпивают, употребляют наркотики или постоянно переезжают, поэтому жертвы привыкают к хаосу и не чувствуют, что могут контролировать свою жизнь. Родители или партнеры могут быть чрезмерно контролирующими, и это приводит к тому, что человек приобретает лишь ограниченные жизненные навыки и убеждает себя в неспособности что‑то сделать самостоятельно. Независимо от причины, убеждения такого типа могут проявляться в виде недостаточных достижений, неспособности продолжать начатое и доводить дела до конца, а также полной зависимости от других людей. Со временем люди могут заметить усиление и генерализацию тревожности и ощущения беспомощности, из‑за чего то, что они делали раньше, теперь кажется невыполнимым.

«Я не так важен(-на), как другие люди»

Отношенческие травмы часто связаны с применением силы одним человеком к другому, будь то родитель, распространяющий свое влияние на ребенка, или партнер, контролирующий другого партнера. В сердце большинства отношенческих травм лежит вытеснение потребностей одного человека потребностями другого. Такие травмы нередко связаны с высказанными или подразумеваемыми требованиями проигнорировать собственные эмоциональные реакции и потребности (например, человеку могут запрещать плакать, обращаться за помощью или кому‑либо рассказывать о произошедшем). Человек может усвоить эту модель поведения и привыкнуть жертвовать собственными потребностями ради других людей. Это высокоадаптивная стратегия для тех, кто терпит насилие, чтобы оставаться как можно ближе к обидчику ради собственной безопасности («Если я буду предугадывать твои желания и делать тебя счастливым, ты не причинишь мне вреда»), и у таких людей могут возникнуть проблемы с расшифровкой собственных потребностей.

На практике такие убеждения часто приводят к тому, что жертвы не понимают, чего они хотят, и ставят потребности других людей выше своих, не желая «нагружать» окружающих своими нуждами и эмоциями и ставя себя на задний план в отношениях. Со временем это может привести к охлаждению отношений или сильному стрессу, вызванному стремлением жертвы удовлетворить потребности окружающих в ущерб своим собственным.

Я не знаю, кто я: проблемы с идентичностью после травмы

Травмы, ассоциируемые с негибкими, защитными и проблемными структурами убеждений, приводят к выраженным трудностям с восприятием мира и отношением к нему. Под «отношением к миру» я подразумеваю идентичности и привычки, которые формируются у человека, а также выражение своих ценностей через поведение. «Формирование идентичности» – это загадочный термин, который часто используется в психологии, и вы, возможно, слышали, как его употребляют по отношению к травмам9. Специалисты часто говорят, что у травмированных людей «сломанное» или «разбитое вдребезги» ощущение собственного «я» или проблемы со связностью идентичности.

Говоря об идентичности, мы подразумеваем восприятие человеком самого себя, черты его характера, ценности, предпочтения, стремления, цели и мечты, а также связность всех этих аспектов. Процесс формирования четкой идентичности часто выходит за рамки подросткового возраста и продолжается даже после 20 лет. Идентичность – это уникальное сочетание черт характера, убеждений, защитных механизмов, проблем, сильных сторон и отождествлений, которые делают человека самим собой. Она формируется в ходе сложного итерационного процесса воспитания и влияния окружающей среды, когда человек формирует свой темперамент посредством взаимодействия с миром.

Как правило, к концу подросткового возраста мы ожидаем, что у человека будет частично сформированная личность (стабильные характеристики, например степень экстраверсии, открытость к новому опыту, уровень осознанности, эмоциональность, дружелюбие и т. д.), относительно стабильная гендерная и сексуальная идентичность,