Читать книгу "Рутея - Андрей Валерьевич Скоробогатов"

улыбнулся — удивительно, какая добрая и искренняя у него получилась улыбка. Будут убивать, подумалось мне, но я тут же успокоил себя — раз сразу не убили, то, скорее всего, не убьют после. Мы же живём не в дешёвом боевике, в котором главный злодей толкает длинную речь перед тем, как прикончить жертву.

— Я забыл, как называется синдикат? — решил я начать разговор. — В новостях говорили, но…

— Это не важно, — сказал человек в рубашке. — Синдикат называется «Степные волки», но это пока не важно. По сути, мы из организации более серьёзной.

— Из правления Рутенийской Директории, наверное? — съязвил я.

— Ты близок к истине, — кивнул лысый. — По сути своей, всё именно так. Но перед тем, как мы расскажем тебе всю суть, мне хотелось бы обрисовать нынешнюю ситуацию и предоставить тебе выбор. По сути, так получилось — ты уж извини, решение сверху — что человек по имени Антон Этоллин уже мёртв. Юридически. Нет ни счетов, ни записей в баз данных, все учётные записи в сети тоже скоро исчезнут. Наследников у тебя нет, ближайшие родственники в жилплощади не нуждаются, квартира переходит в собственность Директории.

Я присвистнул. Вспомнились слова водителя, подвозившего меня. Как говорится, в каждой шутке есть доля шутки…

— Но физически ты жив, — словно опровергая мои мысли, продолжил Лысый. — Мы предлагаем выбор — закончить начатое системой и умереть честным, законопослушным человеком. Либо — остаться живым, под другим именем и заниматься вещами, которые мало соотносятся с понятиями о чести и нравственности. В том числе, возможно, убивать мирных людей. Возможно — временно.

— Вы вербуете меня в мафию? — догадался я. — Так кто вы, всё же? Синдикат? Или власти?

— Понимаешь, дружище… Я сразу скажу тебе правду, потому что тебе предстоит это узнать. Мы и то, и другое. Мы работаем на один из департаментов центрального Директората. Департамента секретного. Этот департамент потратил огромные силы на то, чтобы подчинить себе все конзанские и прочие преступные группировки. Они теперь входят в организационную структуру Директории, являются её частью…

— Преступники⁈ — рассмеялся я. — Как такое может быть?

— Подобное было всегда, — резко ответил лысый. — Было и в Средневековье после разрыва отношений с Землёй, было, если верить истории и легендам, кое-где и на самой Земле. Мафия подчиняется правительству, находится под его контролем. Лучше иметь управляемого внутреннего врага, управляемых санитаров, чем горстку неуправляемых отморозков.

— Хорошо, но я какое имею дело до всего этого?

— Ты убил Стояна Сиднеина. Очень важного человека. Мы долго организовывали его побег, чтобы он вернулся в подполье, это была очень сложная операция. Он очень нужен на воле. Он был авторитетным человеком, его боятся и в мафии, и во властных кругах — идеальный внутренний враг. Кроме того, если наши братья узнают о том, что его побег не удался, то доверие к отцам упадёт… Региональные группировки могут выйти из-под контроля.

— Вы предлагаете мне занять его место?

— Выходит, так. Но не совсем тебе. Всё же, оставались люди, которые помнят, как он выглядел, и даже после пластических операций будет сложно скрыть подмену. Мы пустим новый слух. Дадим тебе новых людей. И выделим тебе новое место для работы. На востоке — скажем, что сам решил уйти. Куда никто не доберётся, но где, в то же время, имя Стояна Синдеина будет очень кстати. Что точно за место, и что за работа — сообщим позже.

— Или?..

Лысый кивнул сидящему рядом «монаху». Тот молча достал из-под накидки шприц с какой-то серой жидкостью.

— Или мы сделаем тебе инъекцию яда, ты безболезненно умрёшь, а потом мы избавимся от тела. Стрелять — это слишком грубо.

Я кивнул и задумался. Возможно, могло показаться, что я паясничаю, наигранно изображаю сомнение, но я действительно тогда задумался.

Смогу ли. Хватит ли воли. Не лучше ли сразу?

А вдруг они блефуют? Вдруг пугают? Ведь если это правительственная структура, то у них есть много вариантов того, что можно сделать вместо убийства — изолировать, перепрошить…

Руками за спиной я нащупал верёвку. Привязан я был хорошо, но в армии нас учили освобождаться из подобных пут. Вспомнилось учебное видео, в которой привязанному к стулу десантнику удавалось освободиться и оглушить двух следивших за ним солдат. Я осмотрелся и мысленно прикинул, построил «сцену», как подобное можно провернуть тут.

Всё получилась, сцена подходила, но за одним маленьким исключением. На видео противников было двое. А тут — трое.

Я не стал рисковать.

— Сколько думать?

— Несколько минут. Времени мало. Нет, конечно, если у тебя есть какие-то убеждения, что-то, что однозначно запрещает тебе… Я так и не понял, ты верующий?

— Верующий, — хмуро кивнул я. — Только о своих религиозных убеждениях не рассказывал даже жене и близким друзьям. Не скажу и сейчас.

Это была правда. Лысый с пониманием кивнул.

— Это хорошо. И твоя вера не позволяет тебе убивать невинных, торговать наркотиками и прочее? Тогда выбирай первый вариант, со шприцем. Это будет разумно.

Я усмехнулся.

— А что, серьёзно, были такие, кто отказывался от предложенного сотрудничества?

— Ну, таких случаев, как у тебя, не так много. Лично я — не сталкивался. Обычно безработные люди, знающие о структуре синдикатов, сами идут на контакт. Вербовать приходится очень редко. И уж тем более редки случаи, когда вербуемому предоставляют выбор, прости за пафос, между жизнью и смертью. Ну, так что?

— Эх, — я плюнул на пол. — Сами знаете, ублюдки. Я согласен, что теперь? Лишь человек, которому нечего терять, выбрал бы смерть.

Сидящий рядом с ним «монах» молча поднялся и стал развязывать меня. Полковник повернулся к стоящему у двери.

— Радик, ты очистил записи дверного авторизатора?

— Да, — пробасил тот.

— Готовь мешок, — лысый снова повернулся ко мне. — Будешь у нас трупом. В смысле, вынесем тебя из дома как труп, в мешке. Под видом ритуального департамента, сферолёт у нас на крыше. А перед этим ты покажешь, какие из вещей ты сюда принёс.

— Я ещё толком не распаковался. Даже толком не пожрал. Сумка, ружьё и сферобайк лежат в комнате.

Я смог подняться со стула и размял конечности. Живот крутило нещадно. Грешным делом подумал о побеге, но куда теперь бежать? Если синдикаты входят в состав Директории, то они достанут меня везде, и бежать