Читать книгу "Цесаревич - Денис Старый"

же побратимов. Расчет на то, чтобы использовать пиратский корабль, в том числе и в качестве заложника, как и его захваченную команду, не удался. Может, пираты и увидели в зрительные трубы, как быстро и жестко уничтожали их подельников.

— Ба-бах-бах, — раздался залп английских пушек от ближайшего фрегата, но на призовом корабле в это время уже почти никого не было.

Когда призовой корабль уже накренился, англичане, ударив по «Афанасию Никитину» и сбив в русского корабля гросс-мачту, сделали невозможным маневрирование русских, которые уже отцепились от призового «англичанина» и были намерены посостязаться с пиратами в манёвренном бое. Зря конечно, военно-транспортный корабль уступал в этом пирату.

— Приготовиться к абордажу! — закричал Овцын.

— Лисов, командуй! — выкрикнул сотник Конкин и стал рядом с капитаном.

Этот абордаж не будет легким, русский корабль брали в клещи с двух сторон. Призовой корабль еще не затонул и мешал англичанам, но почти обезлюдевший пират неуклонно относило в сторону.

Выстрел четырех английских корабельных пушек стал последним из артиллерийского противостояния с пиратской стороны. Они сами себя лишили возможности эффективной стрельбы, чтобы не задеть своих же подельников из второго вымпела.

Уже когда началась сцепка и полетели кошки, лестницы с крюками, русский корабль выдал неполный залп, но с обоих бортов в упор. К сожалению, ожидаемого эффекта не случилось и пираты не получили критических пробоин ниже ватерлинии, но и англичане сейчас не могли бы ни маневрировать, ни тем более убежать.

Драка началась жестоко и бескомпромиссно, выстрелы, работа палашами, а чаще кинжалами, свалка, где трудно ориентироваться в поиске «свой-чужой», казаки стали громко материться, чтобы по звуку русского мата в дыму выявлять своих, даже с учетом того, что крики сильно сбивали дыхание. Но тренированные воины, где никто не курил, а водку пили только по действительным праздникам, выигрывали в физической подготовке у противника, впрочем, и в мастерстве. Вот только в этот раз противника было вдвое больше, и рубились уже на трех кораблях и коки и канониры и обслуга.

— В сторону! — закричал Конкин, когда двое англичан прорвались через оцепление к капитану Овцыну.

Уход от короткой корабельной сабли, выпад — первый противник с отрубленной рукой уже не боец.

— Хех! — на выдохе делает выпад Овцын и помогает Конкину сразить и второго нападавшего.

— Стоять! — прокричал казачий сотник и закрыл своим телом капитана Дмитрия Леонтьевича Овцына.

Тело казака поразили сразу две пули. Платон Васильевич досконально выполнил инструкцию, где говориться «при необходимости прикрыть своим телом».

— Суки! — прохрипел казак и, сделав два шага, рубанул одного из англичан и подрезал второму ногу, после чего, получив еще и удар кинжалом в бок, казак завалился на палубу корабля.

Овцыну удалось сразить еще одного пирата прямым ударом шпаги в сердце, когда раздался слаженный залп ружей остатков корабельной роты Миллера и ситуация стала стремительно меняться в сторону победы русских. Поскальзываясь на лужах крови, английские пираты стали отступать, а к сражению приблизился побитый, но не утративший хода, линейный корабль «Голштиния», недалеко уже находились линейные корабли «Юнона», «Ослябя» и фрегат «Авось». Цесаревич по известному только ему принципу настаивал на названии каждого вымпела, вплоть до шлюпов.

— Я назову в честь тебя, казак, остров или мыс, спасибо! — сказал Овцын, склоняясь над телом Платона Конкина.

*…………*……….*

Ораниенбаум.

3 июня 1748 года

Вчера был в офицерском собрании. В принципе, можно и не продолжать, стереотипы сразу же обрисуют пьянку. Так оно и было. Собрал я всех офицеров семеновцев, преображенцев, лейб-драгунов, ингерманландцев, в «Элите», сняв все заведение на вечер.

Стребовал слово чести, что не перегрызутся между собой — соперничество преображенцев и семеновцев всем известно. Напомнил гвардии, что я их любимый наследник-цесаревич и иных не нужно. Пели песни, плясали «русского», были и шесть дуэлей, которые провели не заточенными шпагами в экипировке, так как все дали слово, что крови не прольется. Раз в полгода нужно и так отдыхать.

— Брокдорф, Вы живы? — спросил я у своего камердинера, который спал прямо на кушетке у нашей с Екатериной спальни.

— Ваше Высочьество! — пробормотал голштинец, который вчера составил мне компанию у гвардейцев и явно перебрал больше моего.

— Иди к себе отдыхать, через два дня ты отправляешься в Киль наладить связи и открыть торговое представительство, а еще нужно оговорить последние рекомендации, — сказал я и отправился в свой экспериментальный цех.

Еще полтора года назад я привлек к себе больше двух десятков оружейников из тульских мастеров-одиночек, потом пополнил эту тогда еще толпу индивидуалистов некоторыми мастерами, например, дворянином и артиллеристом Михаилом Васильевичем Даниловым [в реальной истории конструктора пушек]. Привлек того малого, что должен был изобрести под «чутким и неусыпным оком» Петра Ивановича Шувалова пушку «единорог». Молодой, но уже мастер, действительно обладал инженерным складом ума. Офицера получилось заполучить, используя возможности и власть Военной коллегии. С Даниловым занимались математикой, физикой, сам Ломоносов, морщась и, не решаясь отказать наследнику российского престола, работал с парнем и не сразу, но оценил деятельного и впитывающего науку, как губка, мастера. Именно Данилов и стал мозговым центром конструкторского бюро. Дополнительное образование Михаилу Васильевичу пошло впрок, да, он был грамотным и достаточно рукастым инженером, но я хотел большего от Данилова и получал в итоге конструктора-универсала.

Между тем, ожидания столкнулись с мощной, казалось, непробиваемой стеной. Это и неумение работать в команде, алчность и завистливость оружейников-одиночек, привыкших от начала до конца самостоятельно изготавливать конечный продукт. Часто это оружие получалось неплохими репликами. Но работать в команде, попуститься своей горделивостью? Нет, не слышали, что так можно!

Полгода притирки и моего железного терпения, полгода приглашений за немалую плату математиков и видных оружейников из промышленной демидовской империи, работа с психологией людей, решение внутренних конфликтов и начало что-то вырисовываться. Можно начинать работу, но инструменты работников были столь примитивны, что и с этим пришлось что-то решать.

Прибыли лучшие английские станки, дорогущие до зуда. Какое же убожество! Уже то удручало, что все эти «устройства-махины» были на тонких ножках и определенно без возможности закрепить так, чтобы не было тряски и шатаний. Стали переделывать, с привлечением опять же всех и каждого, кого только советовали в Академии наук. Между тем дельцы из Академии поняли, что можно прийти к цесаревичу, умно помолчать и получить весьма существенные деньги «нахаляву». Я, наивный, первоначально и предполагал, что умнейшие люди империи молчат, но после выдадут какой-то результат, тщетно. Но все же дельные изменения были проведены. Ситуацию усложняло то, что я ни разу не был, ни токарем, ни слесарем, и не мог выдать феноменальный результат в деле «изобретения» станков. Те агрегаты, что я видел в своей жизни исполнить просто невозможно, уж тем более станки с ЧПУ. Может только вспомнить смогу устройства прядильного и ткацкого станков — вот это я уже начертил. Был в английском музее в прошлой жизни, с интересом слушал экскурсовода, — никогда бы не подумал, что пригодится.

У нас уже был прототипы ткацкого станка Эдмунда Картрайта, который он должен изобрести где-то к концу века, создав механический ткацкий станок с ножным приводом. Я же начертил эту громоздкую махину по памяти и уже четыре таких агрегата готовы к использованию. Были мысли продать станки Петру Шувалову, все же у него большое текстильное производство. Однако, последний Совет при государыне показал, что я не ношу фамилию «Шувалов» и не член их клана. Братья хотели меня осадить, все больше интригуют, проверяют на прочность, так что нет, без станков, обойдутся. В дальнейшем предполагалось «изобрести» и вращающуюся раму, что улучшит качество, да и еще больше ускорит процессы. Но сделать последнее «открытие» я стану, когда уже будут работать мануфактуры.

Простаивать агрегаты не должны. Сейчас уже ищу людей для организации ткацкой фабрики в Самаре, куда проще привозить хлопок, ну и коноплю выращивать рядом с городком вполне себе можно, что уже и делается. Из хлопка с добавлением конопли получается хорошая парусина. Там же планирую открыть пошивочный цех — одежда из денима может и зайти мещанам.

Но то дела будущие, не ранее как следующей осенью получится открыть полноценное производство, кроме прядильного цеха, который уже работает. А киргизы все более наращивают продажи хлопка. Сырье будет поставляться, в том числе и бартером, с нашей стороны — оружие. Джунгары вновь пытаются продолжить экспансию. Если эти наследники монголов