Читать книгу "Суровое испытание - Кон Джиён"

Спешащие на работу учителя на миг приостанавливались, бросали быстрый взгляд на это зрелище и шли себе дальше. Подобное нередко случается на дороге: увидев на встречной полосе аварию, водители на пару секунд сбавляют ход, с любопытством поворачивают голову, после чего равнодушно вновь прибавляют газу и уезжают прочь. С улицы набежало еще несколько человек. Подхватив человека в костюме за руки и за ноги, его выволокли наружу.

— Вы не смеете! Не смеете! Вы не имеете права! — голосил он, пока его выводили за школьную ограду.

— Кто этот человек? Что с ним не так? — зайдя в учительскую, спросил Кан Инхо у учителя Пака, который в это время переобувался за соседним столом.

Пак, пытаясь стянуть туфли двумя руками, словно они были ему маловаты, взглянул снизу вверх на Кан Инхо.

— Ну и упрямец же вы, учитель Кан! — Пак наконец избавился от туфлей, молча поставил их на полку и влез в шлепанцы. После чего, включая компьютер, процедил: — Разве я не предупреждал вас? Не суйте нос не в свое дело.

По лицу Кан Инхо пробежала судорога.

34

Раздался звук колокола, оповещающий о начале занятий. Учителя с тревожными лицами расходились по классам. Кан Инхо, прихватив журнал посещений, встал с места.

В коридоре стояла тишина. Его охватил нереальный, давящий ужас, будто он тоже оглох. Кан Инхо пробурчал вполголоса:

— Нет, ну надо же! Видно, придется дознаваться у Со, какого черта здесь происходит. Ерунда какая-то!

И одновременно подумал: а кто может доказать, что ему это бурчание не мерещится? Припомнился необъяснимый страх, который объял его, когда он приближался к Муджину. До приезда сюда он и представить не мог, на сколько безмолвие может подавлять волю человека.

Когда он вошел в класс, Минсу плакал, а ребята стоявшие вокруг, возбужденно жестикулировали. Положив журнал на учительский стол. Кан Инхо сразу же подошел к Минсу.

— Что случилось? — начал было он на языке жестов, но его руки бессильно опустились.

Под глазами Минсу чернели жуткие синяки, все лицо было в ссадинах. Синяки покрывали и шею. Кан Инхо приподнял рукава рубашки Минсу и ужаснулся: похоже, мальчику выкручивали руки.

— Ты с кем-то подрался?

Минсу, опустив голову, не отвечал.

ФИО: ЧОН МИНСУ,

2‑я группа инвалидности по слуху

Данные о семье:

Отец — 1‑я степень олигофрении

Мать — 2‑я группа инвалидности по слуху, 2‑я степень олигофрении

Младший брат Чон Ёнсу — 2‑я группа инвалидности по слуху, 3‑я степень олигофрении

Местожительство: маленький удаленный остров. Из-за труднодоступности воспитанник даже во время каникул практически не бывает дома. Требуется особая опека.

Так значилось в личном деле Минсу. Теперь в нем добавилась еще одна запись:

Гибель младшего брата в результате железнодорожного происшествия. Родители не приехали. От лица управления железной дороги в качестве утешения семья получила материальную помощь.

Кан Инхо не представлял, что сказать в такой ситуации. Личность этого мальчишки для него была еще большей загадкой, чем тот удаленный остров, где проживали его родители.

— Кто это сделал? — спросил он, едва оправившись от шока, однако Минсу не ответил.

С тяжелым вздохом Кан Инхо осторожно задрал рубашку мальчика на спине. В глаза бросились торчащие ребра. Какой же он тощий! И по всему телу виднелась россыпь синяков. Он опустил рубаху и снова спросил:

— Ты обработал ссадины мазью?

— Нет.

— Ты можешь сказать, чьих это рук дело?

— …

— Ладно, хорошо. Давай тогда сходим для начала в медкабинет.

Кан Инхо потянулся к Минсу. Мальчишка с испуганным лицом резко отдернул руку.

— Что с тобой? Говорю же, надо обработать хотя бы антисептиком.

Внезапно Минсу испустил дикий, нечеловеческий крик и, оттолкнув учителя, бросился вон из класса. Его движения, резкие и отчаянные, говорили, что он лучше умрет, но ни за что не последует за учителем.

Пока Кан Инхо метался в раздумьях, бежать следом или нет, дети не сводили с него глаз. На их лица опять вернулись недоверие и отчужденность.

— Садитесь на места и откройте учебники, — сказал он, с трудом подавляя волнение. — Читайте сегодняшний материал.

Он сел за учительский стол и подозвал Ёнду. Видимо, благодаря встрече с матерью ее лицо выглядело более умиротворенным. Он хотел поинтересоваться, все ли у нее в порядке, но язык не поворачивался. Изо всех сил пытаясь сохранять самообладание, как и полагается учителю, он спросил:

— Ты знаешь, что случилось с Минсу?

Ёнду молчала, глядя в пол.

— Кто его так его отделал?

Ёнду с сомнением посмотрела на него снизу вверх и, сжав губы, медленно сказала на языке жестов:

— Иногда он приходит весь в синяках. Говорят, что всю ночь его избивают в общежитии. Во время дежурств куратора Пак Бохёна Минсу уводят, а после он возвращается в таком виде. По слухам, до смерти брата их обоих по ночам иногда вот так силком утаскивали. Ведь за них некому заступиться.

— Пак Бохён?

— Да, на следующий день после очередных избиений Ёнсу, младший братишка Минсу, погиб.

Ёнду посмотрела ему прямо в глаза.

35

Ночь была темной, улицы казались заброшенными. Тусклые огни постепенно гасли. Просоленный ветер с моря был влажным и удушливым. Кан Инхо безуспешно пытался разлепить отяжелевшие веки, ему никак не удавалось сообразить, где он находится. После работы он припарковал машину у дома и зашагал пешком куда глаза глядят. Так он бродил до изнеможения, а потом зашел выпить. Затем опять бродил и снова зашел выпить. На третьем заходе в бар лента его памяти оборвалась.

Наконец получилось открыть глаза. Прямо перед ним на крутящемся рекламном щите мигала надпись: «Оснащение на уровне сеульского Пукчхандона![4] Вас ожидают самые горячие прелестницы Муджина!» Он стоял, вглядываясь в буквы на вертящемся подсвеченном цилиндре — таком же, как в парикмахерских. Не мытый целую вечность, тот был замызганным и местами потрескался.

Некоторое время Кан Инхо осоловело пялился на рекламную вывеску, а затем снова пустился в путь. Ему показалось, откуда-то сзади тьму прорезал луч света. Не успел он ничего сообразить, как ему прилетел удар по затылку, и он, словно сноп соломы, рухнул на землю там же, где стоял. Инстинктивно сгруппировался, сжавшись в комок, но повторного удара не последовало. Рядом с ним остановился мотоцикл, с него свесился парень, вырвал из рук Кан Инхо пиджак и тут же дал газу. Кан Инхо бессознательно, как на автомате, вскочил и кинулся вслед мотоциклу, но тот уже исчез за поворотом. Тяжело дыша, он добежал до угла, куда свернули хулиганы — кажется, их было двое, и обнаружил ярко освещенную улицу.