Читать книгу "Невеста Кащея - Татьяна Коростышевская"

Я успела оказаться за спиной мальца в тот момент, когда створка со скрипом отворилась.

— Нам бы спросить чего… — испуганно пискнул поваренок, узрев громадину, появившуюся на пороге.

Мужик поднял факел повыше:

— Ну так спрашивайте.

Ростом он был, наверное, с гору. Плохо пахнущую, одетую в разодранную на плече рубаху гору. Колтун пегих волос почти закрывал лицо, оставляя на обозрение тонкогубый рот да цепкие карие глаза, время от времени зыркающие сквозь волосяную завесу.

— Обоз из Рутении у вас не останавливался? — вступила я в разговор на правах старшей.

Провожатый мой тем временем совсем скис. Мне даже показалось, что его дрожь передалась крыльцу, и доски под моими ногами заходили ходуном.

— Проходите, — неожиданно гостеприимно предложил хозяин.

— Так здесь они? — Я решила поосторожничать.

Мужик уверенно кивнул и пошире открыл дверь. До нас донесся гул голосов и задорный дудочный пересвист.

Томашик расслабился, а я, наоборот, еще больше насторожилась.

— Тогда позови мне купчиху рыжую, Стешей кличут.

И тут одновременно произошли два события: мальчишка взвизгнул, слетев с крыльца от удара хозяйской ноги, а я заорала, пытаясь сбить со своей спины огромную цепкую пятерню человека-горы.

— Пошел вон, щенок! — скомандовал злодей скулящему поваренку. — А девка пусть тут пока побудет.

Меня за шкирку перебросили через порог. Хлопнула дверь, факел с шипением утонул в бадейке. Стало темно. Я вжалась в стену, настраивая ночное зрение, и, стараясь быть тише воды ниже травы, переместилась на пару шагов вправо. Изменение местоположения в предстоящей драке должно было мне дать кое-какое преимущество. Но дорого продать свою жизнь мне не дали.

— Фейн, я тебе новую игрушку принес. — Человек-гора сдернул внутреннюю занавесь, наполняя сени ярким светом и шумом праздника. — Погляди, какая цаца…

Я медленно поднялась, надеясь, что поваренок успеет привести стражников до того, как из меня здесь начнут резать ремешки или другие полезные в хозяйстве вещи.

Судя по всему, веселье было в самом разгаре, когда нам с Томашиком вздумалось стучать в дверь. За сдвинутыми столами вкусно трапезничали, обильно выпивали и играли в карты где-то с десяток мужиков, самого что ни есть лиходейского вида. Сейчас вся эта орава с удивлением уставилась на меня. На стене около входа горел ночник, испуская в воздух столб душного дыма. Я повела носом — хозяева явно баловались дурманной травой, подмешивая ее в светильное масло. Глаза защипало, я сморгнула слезу. Вот ведь, ёжкин кот, положеньице. А рожи-то, рожи! Не иначе окаянники. Такого избытка разнообразных шрамов мне раньше видеть не приходилось. Неожиданно захотелось пожалеть калечных людишек, какую-нибудь помощь предложить, но еще одна затрещина обрубила мои благостные желания на корню.

— Поосторожней! — огрызнулась я для порядка.

Ответом мне послужил звонкий шлепок пониже спины, от которого я как-то сразу оказалась на середине горницы, прищелкнув каблуками сапог по грязным половицам.

— Так ей, Жох! — заржал один из лиходеев — одноглазый, с полотняной повязкой через лицо. — Покажи курочке, кто здесь главный.

— Фейн! — продолжал взывать человек-гора, не обращая внимания на подколку.

Молчание, воцарившееся с моим появлением, сошло на нет. За столами возобновились разговоры, смешки, сдвинулись чарки в застольном обряде.

— Давай ее к нам, — не унимался одноглазый. — Не обидим.

Угу, так я и поверила. Не хватало еще с хмельными людишками в разговоры вступать. Тут уж только одно и останется — выдернуть из-за голенища верный нож и… И что? Ринуться на супротивников, рубя их в капусту? Себя пырнуть, чтоб сразу ко мне интерес потеряли? Ну так финал будет одинаковый — что в лоб, что по лбу.

Из внутренней двери появилась подавальщица, встрепанная угрюмая старуха. Злобно глянула в мою сторону, скрюченные пальцы достали из-за пояса щепоть коричневого порошка, который через мгновение оказался ссыпан в светильную плошку. Лампа зачадила с удвоенной силой.

— Чего горло дерешь? — обратилась бабка к Жоху. — У себя атаман, отдыхает.

— Ха! — восхищенно ухмыльнулся человек-гора. — Когда только успел? Ну ничего, от такого подарочка он точно не откажется. Давай, курочка, пошевеливайся.

Злыдень махнул рукой в глубь горницы, где виднелась еще одна, прикрытая плотным куском мешковины дверь. Получить очередную затрещину мне не улыбалось, поэтому я пошла, куда велели, по дороге прикидывая, что с одним-то разбойником я справлюсь. Должна.

В спину мне свистели и улюлюкали, но рук никто распускать не спешил. То ли опасались моего охранника, то ли гнева неведомого Фейна.

За дверью оказался узкий темный коридорчик, его мы пересекли буквально в три шага. Жох одернул драпировку и втолкнул меня внутрь душной захламленной горницы. Видимо, именно здесь и хранилось все добро шайки. У стен кучами высились рулоны тканей, богатые, украшенные чеканкой доспехи, стояли разномастные сундуки, фигурные бутыли. А в центре горным плато возвышалась кровать. Когда-то, видимо, украшенная балдахином и прочими положенными ей по статусу штучками, она занимала место во дворце какого-нибудь вельможи. Тогда ее, наверное, укрывали шелковыми простынями и угольная грелка несла службу в ее изножии, а на прикроватном столике томно оплывала огромная свеча. Теперь же величественное ложе служило еще одной площадкой для кучи барахла.

Тряпье зашевелилось, и я наконец-то увидела Фейна.

Он был молод, лет двадцати, и красив той яркой глянцевой красотой, которой могут похвастать уроженцы юга. Казалось, его кудри хранят соленый запах моря. Смуглая гладкая кожа, обласканная солнцем, черные, как ягоды водяники, глаза, тонкий нос, выдающийся вперед подбородок и яркие, притягивающие взгляд губы, сейчас растянутые в довольной улыбке.

— Откуда ты здесь, чаровница? — обратился ко мне атаман таким глубоким голосом, что мне захотелось почесаться.

Ответил, как и следовало ожидать, человек-гора:

— Да вот, прибежала свою подругу искать. Про рутенский обоз расспрашивала…

Фейн задумчиво выбрался из постели, запахнул на груди шелковый халат, подмигнул мне и уселся на край кровати, картинно закинув ногу за ногу.

— Одна пришла? — будто пожурил меня непутевую атаман. — Очень опрометчиво.

— Не одна, — заступился за меня Жох. — С пацаном мелким. Я его часто на рынке видел. Видно, служка какой в замке.

— И где мальчишка?

— А он-то тебе зачем? — ластился увалень. — Я его прочь погнал, девку сграбастал — специально, чтоб ты потешился. Ты же у нас ходок известный.

Черные глаза метнули молнии.

— Пацана. Догнать. Быстро. До того, как он дружинников из замка приведет.