Читать книгу "Сокровище Великих Моголов - Наталья Александрова"

Почему он позвонил именно мне? Мог бы вызвать такси или послать на объект того же Кисляева. Хотя нет, там могли кучу штрафов насчитать, а Кисляев – не то чтобы полный дурак, но совершенно не умеет разговаривать с людьми, к тому же Иваныч его терпеть не может, а Иваныч у нас такой человек, который что думает, то и говорит.

Но у нас на фирме полно сотрудников с машинами или шеф посчитал, что мое отсутствие ничем фирме не грозит, иными словами, толку от меня, как с козла молока, так что пусть уж я хоть водителем поработаю, пользы больше.

Скорей всего, так и было. И надо было сразу же послать его подальше, соврать, что у меня машина сломалась или мне к зубному надо. И тогда шеф сегодня ночевал бы не у меня на раскладушке, а в камере, потому что другой такой дуры, которая стала бы его покрывать, он бы ни за что не нашел.

Я представила Сарычева в камере, и вид его мне очень не понравился. С другой стороны, пусть уж лучше он, чем я…

Ладно, поглядим, что дальше будет.

С этой мыслью я поплотнее завернулась в одеяло и не заметила как заснула.

Но и во сне я не могла отключиться от дневных проблем и неприятностей.

Мне снилось, как я вошла в квартиру Сарычева, как увидела на полу кухни мертвую женщину в полурасстегнутом халате. Женщину в луже крови.

Я шагнула вперед, чтобы убедиться, что она действительно мертва, наклонилась над ней…

И вдруг мертвая женщина открыла глаза и протянула ко мне руки. В ужасе я отшатнулась, попятилась, но покойница поднялась во весь рост и направилась ко мне, широко открыв пустые глаза и вытянув вперед окровавленные руки.

Я бросилась прочь, не оглядываясь, выбежала в коридор, но шаги за спиной не отставали, они звучали все громче и громче.

Как иногда бывает во сне, я понимала, что сплю, и стоит только проснуться – как этот кошмар закончится.

Но вот как проснуться?

Я вбежала в спальню и увидела на прикроватной тумбочке старомодный механический будильник.

Вот оно – спасение! Если будильник зазвонит, я проснусь и освобожусь от кошмара!

Шаги мертвой женщины были все ближе и ближе…

Я потянулась к будильнику и нечаянно уронила его на пол. И вдруг будильник зазвонил – требовательно и назойливо.

Я вздрогнула и действительно проснулась.

Звонил вовсе не будильник – звонил дверной звонок.

Раз за разом, раз за разом, и звон этот отзывался жуткой болью в моей сонной голове.

Я села в кровати и тупо уставилась на часы.

На них было ровно семь утра. Даже на работу я встаю позже, потому что еду к десяти.

Кого могли принести черти в такую рань?

Я встала, пошатываясь, вышла в прихожую…

Звонок все не унимался.

А потом за дверью раздался хриплый недовольный голос:

– Откройте! Полиция!

Вот только этого мне не хватало для полного счастья! Сейчас они войдут, увидят у меня в квартире спящего Сарычева – и все, я – его соучастница… Возьмут нас обоих тепленькими, и досыпать я буду в камере. Если дадут поспать, конечно.

Звонок звонил не переставая, так что в голове стоял сплошной гул, что очень мешало сосредоточиться.

– Минутку! – крикнула я в дверь. – Сейчас я открою, дайте только одеться!

Они перестали звонить, а я стремглав кинулась на кухню и, встряхнув спящего Сарычева, зашипела страшным шепотом:

– Вставай! Вставай сию секунду!

– Что? Зачем? Почему? – забормотал он детским сонным голосом, а потом уже что-то совсем невообразимое. – Я еще немножко посплю… Сегодня нет первого урока…

– Просыпайся сейчас же! – зашипела я ему в самое ухо и ткнула кулаком в бок. – Там полиция пришла по твою душу!

Слово «полиция» до него, кажется, дошло. Он открыл глаза и очумело огляделся.

– Где я? А ты здесь почему?

Нет, ну еще немного, и я сама его убью!

– Я здесь, между прочим, живу и тебя по доброте душевной пустила переночевать! А теперь тебе нужно срочно проснуться и встать! Под дверью полиция!

Он наконец, кажется, все вспомнил и окончательно проснулся, во всяком случае, испуганно забормотал:

– Что же делать? Что делать?

– Хватай раскладушку и идем! – скомандовала я по-прежнему шепотом, чтобы не услышали полицейские за дверью.

Он, слава богу, больше не упирался и не капризничал, подхватил раскладушку и послушно поплелся за мной.

Я открыла балконную дверь и вытолкала Сарычева вместе с раскладушкой на балкон, моля бога, чтобы никто из соседей не выглянул в такую рань и не заметил его.

Балкон в этой квартире был очень большой, тянулся на комнату и кухню, причем вход был из комнаты. На этом балконе квартирная хозяйка устроила самый настоящий сарай. Там у нее было свалено все, что, на мой взгляд, давно пора было выкинуть – две старые шины, несколько ломаных стульев, несколько пустых цветочных ящиков, коробка от старого телевизора, какие-то доски, большая птичья клетка с отломанной дверцей и еще много всякого барахла.

Вот сюда я вытолкала Сарычева, второпях расчистив для него уголок, и накрыла его раскладушкой, как домиком. Теперь со стороны его, кажется, не было видно. Оставалось только надеяться, что полицейские не выйдут на балкон.

Сарычев из-под раскладушки жалобно застонал:

– Мне неудобно!

– Сиди! – прикрикнула я на него. – Неудобно ему! Думаешь, в камере будет удобнее?

Он что-то невнятно пробормотал и затих.

Я бросила в коробку из-под телевизора его штаны и куртку и велела сидеть тихо, как мышь. А потом закрыла балконную дверь, натянула спортивный костюм и открыла дверь.

Уже открывая ее, я заметила на полу один сарычевский ботинок и торопливо затолкала его ногой под галошницу.

В квартиру сразу же ввалились двое полицейских. Один был молодой, толстый, розовощекий и кудрявый. Другой – постарше, очень худой, с землистым цветом лица и желтыми от никотина пальцами. Пахло от него застарелым дешевым табаком. От второго табаком не пахло, зато несло потом.

– Что это вы так долго? – сурово осведомился молодой, подозрительно оглядывая прихожую.

– А что это вы так рано? – ответила я вопросом на вопрос и демонстративно зевнула во весь рот. – Я еле глаза продрала… я так рано обычно не встаю…

– А мы встаем! – отрезал тот же полицейский и сразу же взял быка за рога. – Вы одна в квартире?

– Вы же видите, что одна! – Я широко развела руками, показывая на открытые двери кухни и комнаты. – Вообще, что за вопросы? Вас что – интересует моя личная жизнь?

– Не обижайтесь на моего коллегу! – примирительно проговорил второй полицейский и изобразил подобие улыбки, отчего стали видны желтые, кривые и прокуренные зубы. – Он по утрам всегда такой… нервный.