Читать книгу "Фантазии господина Фрейда - Марина Серова"

– Денег на угощение тебе хватило? – спросила я.

– Хватило, матушка, и еще осталось немного, – успокоил он меня.

Я достала из сумки деньги и протянула ему – было за что, без него я так быстро и так много никогда бы не узнала, а тем более у бомжей, которые излишней откровенностью с посторонними отнюдь не отличаются.

– Так на чем я остановился? А-а-а, на адресе! – вспомнил Венчик, аккуратно убирая деньги в карман. – А находится эта квартира…

– Знаю, рядом с рынком, прямо через дорогу, – перебила его я.

– Так вот, встречались они там, да и ночевали порой, а вот потом… После того, как он за границу съездил и вернулся… Так вот, она…

– Венчик! – почти нежно сказала я. – Ты нарочно мое терпение испытываешь?

– Я тебя, матушка, морально готовлю, – объяснил он. – В общем, с тех пор они там больше не появлялись, а на работу стали приезжать вместе на машине Андреева, причем она – вся в бриллиантах!

– Ничего себе! – воскликнула я, с трудом удержавшись, чтобы не выразиться покрепче. – Так вот почему он свою законную супругу по самому ерундовому поводу в деревню хотел законопатить, и, наверное, навсегда, – он для своей любовницы дом освобождал! Да и драгоценности он у жены отобрал, чтобы этой шалаве все отдать! Ну и гнида! Назвать его просто сволочью – значит крупно ему польстить! – Я побушевала еще несколько минут и, с трудом успокоившись, принялась рассуждать вслух: – Так! Что мы имеем? По словам Сазонова, Клавдия Петровна в деревню ехать отказалась, вдрызг разругалась с супругом и с самим Сазоновым и убыла на неизвестной машине в неизвестном направлении – это раз. Сазонов говорил, что она им не звонила, он до Клавдии тоже не дозвонился и где она, он не знает, но ее судьбой всерьез не интересуется – это два. Заметим, что ее телефон не отвечает – это три. Андреев приводит в дом любовницу, дарит или дает поносить ей бриллианты жены, приезжает вместе с ней на работу, иначе говоря, не просто не скрывает, а даже афиширует свои отношения с Лариской – это четыре. Почему он ничего не боится? Ведь Клавдия Петровна – не девочка наивная, несмышленая, а, по словам ее собственного брата, редкостная стерва. Она вполне могла бы, узнав о таком демарше мужа, подать на развод и раздел имущества, но она этого не делает – это пять. Итого: что мы имеем в сухом остатке?

– Что ее давно в живых нет, – ответил Венчик. – Ты, матушка, сказала, что уехала она незнамо куда на неизвестной машине. А если ее похитили, зная, чья она жена? А потом выкуп потребовали! Андреев платить не стал, вот ее и… – и он выразительно чиркнул себя по горлу ладонью.

– Если так, то Сазонов обязательно должен быть в курсе, ведь он ее родной брат! Не заметила я между ним и Клавдией Петровной нежной любви, да и разругались они, но ведь сестра же родная, не чужой человек, – возразила я, но без особой убежденности в голосе.

– Э-э-э, матушка, – вздохнул Венчик. – Когда речь о больших деньгах идет, то некоторые люди о любых родственных чувствах очень быстро забывают. А если Андреев заявил, чтобы Сазонов из своих денег выкуп за сестру заплатил? А? Вот он и решил, что деньги ему дороже сестры. Я на рынке о Клавдии Петровне с людьми поговорил, так вот, хорошо о ней отзываются, говорят, добрая она. А про брата ее, Сазонова, никто доброго слова не сказал. Правда, плохого тоже, – честно добавил он. – Личность он серая и никчемная, ни в чем себя не проявил, ничего не решает и вообще на побегушках у Андреева, а тот его, бывает, и матом посылает прилюдно. К тому же если вариант с выкупом рассматривать, то он точно платить не стал бы, потому что нечем ему, а то, что он смухлевать на рынке может по мелочи, он на любовницу тратит.

– У Сазонова есть любовница?! – воскликнула я.

– Имеется! Только тихарятся они изо всех сил! А почему Сазонов с женой не разводится, никто не знает.

– Как он мне сам сказал, у Андреевых разводиться не принято, – объяснила я.

– Может, и так. Но говорят, подкаблучник он, это точно! – сказал Венчик.

– Интересная картина вырисовывается! – медленно сказала я. – Только выводы какие-либо рано еще делать, потому что информации – кот наплакал! Все на слухах основано, а доказательств никаких, – вздохнула я. – Но зато мне теперь ясно, почему Иван так люто отца возненавидел. Понимаешь, ты сказал, что Андреев Лариску к себе в дом забрал сразу после того, как из-за границы вернулся, а это было двадцать девятого июля. Ну, пусть тридцатого июля он ее к себе перевез, а Иван, сын Андреева, в Германию тридцать первого улетел. Вот они, видимо, в доме и столкнулись! Ладно, потом все обдумаю! – решила я и хмыкнула: – Да, Венчик! Не зря ты хотел меня морально подготовить!

– Только теперь Лариска – хоть и в бриллиантах по-прежнему – одна на работу приезжает, на общественном транспорте, – продолжал он.

– И давно? – уточнила я.

– А с тех пор, как секретарша Андреева погибла, – сказал Венчик.

– Ну, с этим все понятно, – отмахнулась я. – Узнав о гибели сестры, его братья с детьми на следующий же день сюда приехали, вот Андреев и отправил любовницу до ридной хаты, чтобы они ее не видели. Да вот только родственники задержались, а попросить их на выход он не может или не хочет, потому что действительно нового покушения боится. Они, конечно, алкаши, но присутствие в его доме посторонней бабы вместо жены, судя по его осторожному поведению, вряд ли одобрили бы. Наверное, они неплохо относятся к Клавдии Петровне – они же все из одной деревни, и разводиться у Андреевых не принято… Черт! – невольно воскликнула я. – Так вот почему всю прислугу и охрану из дома убрали и на рынок вернули! Вовсе не потому, что родные люди надежнее наемных! Чтобы они не проболтались! Ну и где же мне теперь искать Клавдию Петровну?

– Ее труп, – тихонько, но очень уверенным тоном поправил меня Венчик и сочувственно сказал, покачав головой: – Устала ты, матушка, раз таких очевидных вещей не понимаешь. Отдохнуть бы тебе не мешало.

– Сама знаю и сто раз пожалела, что взялась за это дело, но отступать уже поздно, да и не привыкла я сдаваться, – вздохнула я и обратилась к Венчику: – Что еще?

– По Андрееву – все! – сказал он.

– А по Кефиру? – спросила я.

– Больно мне тебе об этом говорить, матушка, но, видать, ошиблась ты, – сокрушенно сказал он. – А все потому, что перетрудилась и не бережешь себя совсем!

– Не хорони меня раньше времени, – огрызнулась я. – Лучше скажи, в чем я ошиблась?

– Так жив Кефир! – радостно сообщил он мне.

– Быть не может! – не поверила я. – Как – жив?! Откуда ты это знаешь?

– А вот послушай! – сказал Венчик и, устроившись поудобнее, начал рассказывать: – Одним словом, ушел он с рынка!

– Куда он мог уйти? – воскликнула я. – У него же документов нет! Или есть? – Я во все глаза уставилась на него.

– Есть, матушка, – уверенно заявил Венчик. – Только, видно, он никогда никому их не показывал. Да он даже имя свое настоящее никому не называл. Кефиром в свое время нам представился, сказал, что его так в школе звали, – сообщил он.