Читать книгу "Мелодия для саксофона - Наталия Антонова"

– А зачем? – улыбнулся Морис, узнав голос друга.

– Как зачем?! – продолжал негодовать следователь, – а если вам, например, позвонит конь в пальто?!

– Значит, мы ему нужны, – невозмутимо отозвался Миндаугас.

– И что вы с ним делать-то будете? – неожиданно заинтересовался Наполеонов.

– Пригласим в дом, поможем снять пальто, напоим чаем…

– Подожди, подожди, – перебил его следователь, – а кормить вы его будете?

– Это смотря что он захочет съесть. Овса, например, у нас нет.

– Погоди ты со своим овсом! У вас борщ есть или супец какой-нибудь?

– На ужин суп с фрикадельками, но, по-моему, кони…

– Да при чём тут кони?! – воскликнул Наполеонов, – я уже о себе говорю!

– А о тебе, тогда ещё запеченная грудка индейки…

– Небось опять с овощами, – фыркнул Наполеонов.

– С отварной брюссельской капустой.

– Трава!

– Она очень полезна.

– Знаю-знаю, мать уже все уши прожужжала и вы тоже. А пирог есть?

– Скоро испечётся.

– С чем?

– Разве тебе не всё равно, – не выдержал и рассмеялся Морис.

– Вообще-то ты прав, – грустно вздохнул Наполеонов, – я буду пирог с любой начинкой. Но грех издеваться над голодным человеком.

– Это ты голодный человек?

– А то кто же?!

– Ты всегда голодный.

– И всё-таки с чем пирог?

– Один – с рисом и мясом, другой – с лимоном и яблоками.

– Так будет два пирога?! – обрадовался Шура.

– Два. Так что приезжай скорей.

– Мчусь на крыльях своей «Ладушки»!

– Только не гони сильно, – предупредил Миндаугас, – дождь прошёл, шоссе мокрое.

– Не учи учёного! Я ли не пекусь о своей девочке!

Девочкой Наполеонов называл свою белую «Ладу-Калину» и, действительно, так холил её и лелеял, словно это был не автомобиль, а кобыла арабских кровей.

Из машины он позвонил своей матери и голосом полным раскаяния проговорил:

– Ма, я еду к Мирославе…

– Там и заночуешь? – усмехнулась Софья Марковна.

– Но не ехать же мне ночью домой, – заныл Шура, – дождь прошёл, шоссе мокрое.

Софья Марковна не выдержала и рассмеялась:

– Можешь не оправдываться.

– Да?

– Да! Я даже рада, что тебя сегодня не будет дома.

– Это ещё почему? – насторожился Шура.

– Мы сегодня с девочками идём в филармонию, потом поужинаем в кафе и ночевать приедем к нам.

– О! – делано огорчился Наполеонов, – и такой цветник будет благоухать в моё отсутствие!

– Так тебе и надо, – поддразнила сына Софья Марковна и добавила: – передавай им всем привет.

– И Дону? – спросил Шура.

– Ему в первую очередь, – усмехнулась мать, наслышанная о сложных взаимоотношениях сына с котом Мирославы.

– Может, ещё и поцеловать его прикажешь?

– Целуй на здоровье! Чао-какао, сынуля, – и Софья Марковна отключила связь.

– Вот так всегда, – обиженно пожаловался Наполеонов своей девочке, – ребёнка побоку – и в развлечения, как в омут с головой.

И тут ему показалось, что его «Ладушка» иронично усмехнулась:

– Тоже мне, ребёночек нашёлся.

– Что ты сказала? – спросил он машину.

Но «Лада» молчала.

«А всё-таки Мирослава права – есть душа у вещей, – подумал он, – а уж у моей «Ладушки» точно есть».

В глубине собственной души Наполеонов был доволен, что мама без него не будет скучать. Вообще-то он и так знал, что Софья Марковна живёт активной, интересной жизнью, имеет кучу подруг, благодарных учеников и просто знакомых. Она всегда находила, чем ей заняться в отсутствие сына. И считала, что сын не будет жить с ней вечно, а рано или поздно обзаведётся своей семьёй.

Софье Марковне хотелось, чтобы это случилось пораньше, так как ей очень хотелось понянчить внуков. Но Шура жениться не торопился, а вечера предпочитал проводить в коттедже своей подруги детства, и ночи, впрочем, тоже. Хотя никакой романтики никогда в их отношениях не было, и любили они друг друга, как кровные брат с сестрой, может, от того, что выросли рядом и как в детстве, так и в школьные годы почти не расставались.

Компанию им составляли двоюродный брат Мирославы Виктор, который выбрал профессию военного и давно не был дома, и подруга Люся Стефанович, которая занялась своим бизнесом и на пару с отцом держала автосервис.

На деле же выходило так, что чаще всего Шура общался с Мирославой. Он был следователем, она частным детективом, и их объединяла общая страсть к разгадыванию сложных загадок и раскрытию преступлений.

Софья Марковна ничего не имела против этой близкой дружбы, даже была уверена, что общение с Мирославой помогает Шуре подниматься по служебной лестнице.

Вот только при таком образе жизни у него совсем не остаётся времени на ухаживания за девушками. А она так старалась! Знакомила его со своими ученицами, с дочерьми приятельниц, но всё без толку! Проводив гостью до дома, Шура в тот же миг забывал о её существовании.

Подруги успокаивали Софью Марковну:

– Софочка, дорогая! Просто Шура ещё не встретил свою девушку. А как встретит, так забудет обо всём остальном.

– Дай-то бог, – вздыхала Софья Марковна. А потом пугалась: – Как это обо всём забудет? Его же тогда с работы уволят! – И сама же весело смеялась над своими страхами.

* * *

Вечерело. Воздух постепенно густел и разливался по бархату мягкой тишины, впитывающей в себя не только звуки, но и ароматы. Красное солнце повисло между ветвей старой яблони единственным яблоком в саду.

Наполеонов, несмотря на съеденный с удовольствием ужин, выглядел растерянным и печальным.

Мирославе он напомнил взъерошенного воробья, сидящего на ветке полуоблетевшего кустарника в ожидании зимней стужи. У неё защемило сердце.

– Шура, ты чего такой? – спросила она и провела ладонью по ёжику его рыжеватых волос почти совсем как делала это Софья Марковна.

– А, – отмахнулся он.

– Расскажи, – настаивала она, – может, вместе мы что-нибудь и придумаем.

– Да что тут можно придумать?! Краж в этом районе не было. Кто знает, может, это первая ласточка, но мне от этого не легче!

– С каких это пор ты занимаешься кражами? – удивилась Волгина.

– Так там не просто кража, а женщину пожилую, можно сказать, среди бела дня убили!