Читать книгу "Италия. Полная история страны - Серджо Боллиторе"

А как обстоит дело с непосредственными интересами самих воинов – тех самых, о которых теперь стали вдруг заботиться добрые народные трибуны?.. Воины протянули на огромное расстояние ров и вал, причем и то и другое потребовало многих сил; построили крепости  возвели укрепления А что сказать об осадных башнях, навесах, «черепахах» и других приспособлениях для взятия городов? Теперь, когда уже затрачено столько труда и строительство сооружений наконец завершено, – что же, бросить все это, чтобы летом в поте лица все начать сначала? Строить все заново на пустом месте? Насколько же потребуется меньше усилий, чтобы охранять уже сделанное.

ТИТ ЛИВИЙ

древнеримский историк

Заявления полководцев, не пожелавших до завершения дела отводить войска от осажденного города, тонули в криках «радетелей за народные интересы». И вот уже все вокруг позабыли о том, что солдатам за выполнение их воинского долга платили деньги, что теперь государство стало для них источником дохода, и теперь у них нет оснований требовать для себя отлучек домой.

Но все же точка зрения военных победила. Решающим доводом стало то, что Вейи много раз возобновляли войну, не соблюдали мирных договоров, разоряли римские поля и хотели восстановить против Рима всю Этрурию. Разве против такого врага можно воевать вяло и с перерывами? И кто может быть уверен в том, что если сейчас отвести войска, то этруски вновь не примутся за свое?

Пока же шли эти споры, жители Вей внезапно открыли ворота города и предприняли вылазку с факелами и спалили почти все плоды длительных трудов осаждавших. От огня погибли также и многие римские солдаты, тщетно пытавшиеся исправить дело. Когда эта весть достигла Рима, всех охватило возмущение. В осадную армию начали записываться добровольцы, которые стали требовать, чтобы их повели под Вейи. Все кричали, что не вернутся оттуда до того, как вражеский город будет взят.

А под Вейями в это время война разгорелась еще сильнее из-за внезапного появления капенцев и фалисков, древнеиталийских народов, живших в Нижней Этрурии. Как писал Тит Ливий, «две эти этрусские общины, будучи расположены по соседству, считали, что после разгрома Вей настанет их очередь». Их войска внезапно явились к Вейям и напали на римский лагерь с той стороны, где командовал Марк Сергий. Римляне от этого «пришли в неописуемый ужас, думая, будто целая Этрурия пробудилась, снялась с мест и всей громадой обрушилась на них». Так же решили и запертые в своем городе вейяне, и это подтолкнуло их к еще более активным действиям.

Римский лагерь подвергся нападению с обеих сторон, воины метались, перенося боевые знамена то туда, то сюда, и в результате не удалось ни вейян удержать в их стенах, ни свои собственные отстоять от врага, наседавшего извне. Оставалось лишь надеяться, что подоспеет помощь из главного лагеря, и тогда одни легионы смогли бы противостоять капенцам и фалискам, а другие вылазке горожан.

ТИТ ЛИВИЙ

древнеримский историк

Однако главным лагерем римлян командовал Вергиний, ненавидевший Сергия и сам ненавистный ему. Зная, что почти все бастионы пали, укрепления взяты, и враг наступает с обеих сторон, он привел своих воинов в боевую готовность, но продолжал держать их в лагере. В результате упрямство одного не уступало заносчивости другого. Марк Сергий предпочел потерпеть поражение от врага, чем победить вместе с соотечественником, лишь бы не показалось, что он одалживается у недруга. Воины несли потери в окружении, пока наконец не покинули укрепления. Немногие устремились в главный лагерь, а большинство, в том числе и сам Сергий, – в Рим. Поскольку там он переложил всю вину на Вергиния, решено было вызвать того из лагеря, возложив в его отсутствие командование на легатов, то есть на специальных уполномоченных, назначенных сенатом. Затем дело слушалось в сенате, где два полководца наперебой обвиняли друг друга. Среди сенаторов лишь немногие защищали интересы государства, большинство стояло за одного или за другого из противников в зависимости от личной привязанности или признательности.

Пока шли все эти нелепые разбирательства, ни о каком взятии этрусского города не могло быть и речи. Более того, римлянам так и не удалось полностью окружить Вейи, а значит его защитники могли спокойно получать припасы и подкрепления.

* * *

Пока суть да дело, осада города Вейи длилась уже десятый год. Мощной осадной техники у римлян тогда еще не было, поэтому осада могла длиться сколько угодно долго. Но тут свою роль сыграла решительность и находчивость римского полководца Марка Фурия Камилла, объявленного диктатором и прозванного римлянами «вторым основателем Рима».

Покончив с обетами и молитвами, Камилл вторгся в землю фалисков и в большом сражении разбил и их самих, и подоспевших им на подмогу граждан Капены. Затем он обратился к осаде Вей и, видя, что приступ был бы чрезвычайно труден, стал вести подкоп, так как местность вокруг города позволяла рыть подземные ходы и быстро проникать на такую глубину, где можно было производить работы незаметно для противника.

ПЛУТАРХ

древнегреческий философ

Тит Ливий указывает, что Камиллу судьбой было предназначено разрушить Вейи. Став диктатором, он назначил начальником конницы Публия Корнелия Сципиона. С изменениями в руководстве все внезапно переменилось: у людей появились новые надежды, к ним вернулось мужество. Прежде всего, Камилл по законам военного времени казнил всех, кто в свое время в панике бежал от Вей. Затем диктатор сам отправился к Вейям для укрепления воинского духа армии. Вернувшись в Рим, он набрал новое войско, причем никто не уклонялся от призыва, а когда диктатор с войском выступил из города, его провожали даже не с упованием на успех, а с полной уверенностью в победе.

Атака римлян под предводительством Марка Фурия Камилла

Между городской стеной и валом нередко вспыхивали случайные стычки с неприятелем – Камилл запретил их, распорядившись, чтобы никто не вступал в бой самовольно. Практически все солдаты были брошены на земляные работы. Чтобы и работа не прерывалась, и люди не изнемогали от длительного пребывания под землей, он разбил землекопов на шесть команд. Работа велась круглосуточно, в шесть смен, днем и ночью, и все закончилось очень быстро.

Опытные воины с оружием в руках вышли из подземного хода и оказались в храме Юноны, прямо посреди вейской крепости. Тут одни с тыла напали на врагов, стоявших по стенам, другие сбили засовы с ворот, третьи запалили крыши домов, поскольку женщины и рабы швыряли оттуда камни и черепицу. Повсюду поднялся вопль, в котором разноголосье ужаса и угроз смешалось с плачем женщин и детей. В мгновение ока со всех стен были сброшены вооруженные защитники, а ворота отворены, и в то время, как одни римляне толпой стали прорываться в город, другие начали карабкаться по оставленным горожанами стенам. Город наполнился римлянами, бой шел повсюду. После ужасающей резни битва начала ослабевать. Тогда диктатор приказал глашатаям объявить, чтобы не трогали безоружных, что и положило конец кровопролитию. Горожане стали складывать оружие и сдаваться, а воины с разрешения диктатора бросились грабить. Говорят, что, когда Камилл своими глазами увидел, насколько эта громадная добыча превосходит ценностью все упования, он воздел руки к небу и молился, чтобы не слишком дорогой ценой пришлось платить за все это ему и римскому народу – ведь то невероятное счастье, которое досталось сегодня ему самому и всем римлянам, может вызвать зависть у богов и людей.