Читать книгу "Заоблачность. Легенда о долине Вельдогенериуса - Светлана Семенова"

Анхель осторожно выбрался из дупла. Генри уже сидел в кармане его куртки. Через секунду они скрылись за углом здания гостиницы, а из коры мертвого дерева выполз черный червь. Он медленно дополз до дупла и скрылся в нем. Через минуту странный маленький человек, одетый в черный плащ и такую же черную шляпу, выбрался из дупла и огляделся. Он был невысокого роста, а его спина была сгорблена так, что голова его, казалось, росла из груди. Лицо его и руки были зеленовато-землистого цвета, нос свисал вниз, почти касаясь подбородка, а маленькие черные глазки бегали из стороны в сторону. Он пошел к зданию гостиницы, завернул за угол и направился к парадному входу.

Глава 9. Тайный астрономический симпозиум

На балкон, смежный с гостиничным номером, в котором остановился Анхель и его отец, вышел невысокий мужчина в черном плаще и шляпе. На его лице землистого цвета можно было заметить подобие улыбки. Он был явно доволен собой и многозначительно потирал свои руки.

– Сегодня немного прохладней, да, сеньор?

Мужчина обернулся на голос и наконец увидел на соседнем балконе говорящую голову с причудливой прической, восседавшую на круглом кружевном подносе. Немного присмотревшись, он увидел тучную женщину, едва уместившуюся в большое плетеное кресло. Одета она была в темное платье в пол, украшенное белым воротником, который поначалу он и принял за подставку для ее головы. Такой поворот событий явно не входил в планы мужчины, и он, не соблюдая приличий, уставился своими маленькими черными глазками на ту, что оказалась не в том месте не в то время. Взгляд его был таким хищным, что дама подумала, будто вызвала своим видом восхищение у незнакомого сеньора, но тут же выбросила эту утопическую мысль из своей головы.

– Кыш-ш-ш-ш, старуха! – услышала она омерзительной тональности звуки и огляделась по сторонам в надежде увидеть ту, к кому относились столь нелестные слова. Никого не заметив, кроме розовых кустов, расставленных по периметру ее балкона, она нарочито важно сдвинула свои брови и подалась бушующей от возмущения грудью вперед.

– Как вы смеете! – сказала она, процеживая сквозь зубы каждое слово, тем самым стараясь выплеснуть на этого, поначалу показавшегося ей импозантным, мужчину все свое негодование.

Он склонил голову набок и ничего не ответил ей. Дама, наконец заметив его нездоровый цвет лица и омерзительные черты, поспешно встала и, пятясь, скрылась в своем номере, опрокинув при этом глиняный горшок с цветущим розовым кустом. Через секунду мужчина словно растворился в сумерках, только большая черная птица, расправив крылья, спорхнула с перил балкона. Немного покружив, она вернулась, на этот раз на перила соседнего балкона. Наклонив набок голову, она посмотрела своим черным глазом в глубину номера, освещенного тусклым светом желтого абажура. Убедившись в том, что мальчик и крыса все еще находятся в номере, она расправила крылья и полетела, скрывшись за кронами раскидистых деревьев. Преодолев длинную аллею, птица направилась в сторону едва виднеющегося вдали старинного здания местного университета.

⁂

В достаточно тесной комнате за круглым деревянным столом, уставленным черными шляпами, сидела дюжина мужчин. При тусклом свете желтой лампы, повисшей прямо над столом, их лица казались неестественного землистого цвета, а падающие тени делали их крючковатые носы удивительно длинными. Во главе стола сидел худой сеньор достаточно неопрятного вида. Пуговицы на его синем пиджаке сидели не на своих местах, а узкие туфли, спрятавшиеся глубоко под столом, были покрыты слоем пыли. Очки в тонкой оправе повисли на самом кончике его длинного носа, отчего казалось, что они вот-вот покинут своего хозяина. Роста он был выдающегося, отчего остальные мужчины, все как один одетые в черные плащи, казались рядом с ним мизерными карликами. По всему было видно, что мужчина занимал главенствующее положение в этой компании, и трудно было признать в нем неуклюжего и рассеянного отца Анхеля, но это был именно он. Несмотря на, казалось бы, спокойную обстановку, нарушаемую лишь безуспешными попытками толстой зеленой мухи покинуть пределы комнаты через покрытое слоем пыли окно, в комнате этой чувствовалось угнетающее напряжение. Отец Анхеля смотрел прямо перед собой, изредка нервно постукивая своими длинными пальцами по столешнице. Никто другой не смел пошевелиться. Все молчали и смотрели на один-единственный старый стул с подкосившейся ножкой, который пустовал, стоя чуть поодаль. Похоже, все ждали еще кого-то. Спустя достаточно продолжительное время за окном послышался какой-то шум, и отец Анхеля насторожился, а затем встал из-за стола и, выбрасывая свои длинные ноги вперед, направился к окну. Створки поддались, и большая черная птица, подняв клубы пыли, влетела в комнату. Отец Анхеля закрыл окно и уставился на бьющуюся о стекло муху. Муха, видимо, чувствуя неладное, заметалась из стороны в сторону, словно раненое животное. Прихлопнув беднягу и прихватив оглушенное насекомое за крылышки, он ловко отправил ее в свой рот, а затем обернулся к собравшимся и осмотрел всех присутствующих. Черной птицы уже не было, возле стола стоял маленький человек в черном плаще. Свою черную шляпу он держал в левой руке, а правую прижал к груди и почтительно поклонился отцу Анхеля.

– Какие новости, Грин? – спросил тот и, громко проглотив муху, направился к своему стулу.

– Ваше святейшество! – начал было говорить Грин, но заметил недовольство на лице своего хозяина и замолк.

– Сколько раз я говорил не называть меня так, пока мы находимся в человеческих обличьях, Грин! – голос его напоминал шипение змеи, и все присутствующие вжались в свои стулья.

– Простите, сеньор Аспид, я так спешил! Вы оказались правы! Ваш сын! – Грин снова запнулся. – Простите, сеньор, Анхель именно тот, кому будет открыт путь.

Ваше чутье, как всегда, не подвело вас! – Грин снова согнулся в поклоне.

– Я никогда не ошибаюсь в отличие от вас, бестолковые твари! – Аспид сделал жест рукой, позволяя Грину сесть, и тот присел на краешек свободного стула. Настроение у него было приподнятое, он принес отличные новости и наверняка мог рассчитывать на прощение.

– Я готов исправить свою прошлую ошибку, и поверьте, у меня чешутся крылья при одной мысли, что я выклюю глаза этой старой крысе! – сказал Грин и украдкой взглянул на своего хозяина в надежде, что эти слова хоть немного смягчат его гнев.

– Мы потеряли уйму времени благодаря тебе, Грин, тогда, когда ты не смог справиться с немощным крысенком! Мне пришлось убить мать этого мальчишки и столько времени притворяться его любящим отцом, и все только для того, чтобы не упустить следующий момент. А что самое невыносимое, Грин, все это время мне приходилось не вылазить из этого нелепого тела. Когда зуд меняющейся кожи сводил меня с ума, я думал о тебе, Грин! – голос Аспида перешел на шипение, а его голова на глазах у всех превратилась с змеиную голову, увенчанную рогами. Длинный раздвоенный язык почти приблизился к носу Грина, и тот затрясся от охватившего его ужаса, и лицо его, мгновенно покрывшееся белыми пятнами, стало напоминать шляпку мухомора. Голова Аспида снова приняла прежний вид. – Теперь у нас появился новый шанс, Грин! Но если и в этот раз наши усилия окажутся тщетными, я сделаю все, чтобы смерть твоя была мучительно долгой! – сказал он и пристально посмотрел на Грина. – Рассказывай, что тебе удалось выяснить.