Читать книгу "Любовные письма с Монмартра - Николя Барро"

Это большое кладбище, а Артюр еще маленький мальчик.

– Да что ж это делается! – пробормотал я, в волнении мечась туда и сюда среди могил.

– Артюр! – позвал я снова и еще раз, уже погромче: – Артюр!

Может, он спрятался где-то, чтобы подшутить надо мной, и сейчас неожиданно выскочит со смехом из-за какого-нибудь могильного памятника?

– Артюр! Это уже не смешно! Где ты?

В моем голосе появились истерические нотки. Я принялся методично проверять все аллеи, ходил по ним, поглядывая налево и направо, но нигде не обнаруживал маленькую фигурку в голубой куртке.

Солнце скрылось за тучей, и кладбище мгновенно преобразилось в серое царство теней с каменными изваяниями, готовыми ожить в любую минуту. Я невольно ускорил шаг. Я пробегал мимо статуй, чьи слепые глаза, казалось, глядели мне вслед, мимо бесчисленных могил со спавшими в них вечным сном покойниками и думал только об одном – найти сына, который пропал по моей вине.

И вот наконец я увидел его.

Он стоял впереди под большой старой липой и, казалось, разговаривал, запрокинув голову, с кем-то прятавшимся в листве.

Что он там делает? От неожиданности я на секунду замер, а затем с чувством облегчения, оттого что ребенок нашелся, направился к нему. И тут вдруг откуда-то сверху, с дерева, послышался звонкий, как колокольчик, смех.

Я приблизился, присмотрелся к листве и услышал, как Артюр произнес:

– …но мамин ангел тут самый красивый.

В ответ среди ветвей залился смехом колокольчик.

С кем это он там разговаривает? Неужели на дереве сидит какая-то женщина?

– Артюр! Что это ты тут делаешь? Разве можно так – взять и убежать! Ну и напугал же ты меня! – сказал я, взяв его за плечо.

Он с улыбкой обернулся ко мне.

– Папа, это Софи! – сказал он, снова задирая голову.

Проследив за его взглядом, я увидел, где она сидит.

На высокой каменной ограде, скрытая завесой листвы, сидела девушка. Изящная, как маленький кобольд, она была одета в рабочий комбинезон, черные волосы прикрывала небрежно нахлобученная черная шапочка. Я, наверное, принял бы ее за парнишку, если бы не огромные глазищи, с любопытством разглядывавшие меня.

– Здрасте! – сказал я, подходя поближе.

Личико с широкими скулами и острым подбородком расплылось в улыбке.

– Здрасте, – сказала она. – Это ваш сын?

– Да, – кивнул я немного укоризненно. – Я уже искал его по всему кладбищу.

– Извините, – сказала она. – Я увидела, что он тут бегает совсем один, и подозвала к себе, вот мы и разговорились.

– Она чинит ангелов, папа, – сказал Артюр. – Но я ей уже сказал, что наш еще в порядке.

Я смущенно хохотнул:

– Так-так… Ну, спасибо во всяком случае за то, что приглядели за моим малышом, а то кто знает, куда бы его еще занесло. Кладбище-то немаленькое.

– Я знаю, – сказала она. – Я тут работаю. – Она перекинула одну ногу через ограду и теперь болтала ногами, как на качелях.

– Так вы что, скульптор? – спросил я, глядя на нее снизу, и почувствовал, как у меня уже деревенеет шея от такой позы.

– Не совсем, – сказала она. – Погодите, сейчас я слезу к вам.

Она скрылась в ветвях и спустилась по лесенке, прислоненной к стене. Пропустив последние три перекладины, она соскочила на землю ловко, как кошка.

– Софи Клодель, – представилась она.

Внимательно глядя на меня из-под соскользнувшей немного на затылок черной шапочки трубочиста, которая очень шла ей, девушка протянула мне руку. Рукопожатие у нее оказалось на удивление крепкое.

– Так, значит, все-таки скульптор, – заключил я с улыбкой.

– О нет, какой там скульптор! – бойко возразила она. – Я не великая Камилла Клодель и даже не ее родственница. Это я на всякий случай, если у вас возникнет вопрос.

– И кто же вы тогда?

– Реставратор скульптур из камня, – сказала она. – Я занимаюсь реставрацией статуй, надгробных памятников и всего, что сделано из камня. – Она обвела рукой кладбище. – У нас тут большой заказ от кладбища Монмартра. Некоторым статуям срочно требуется подновить носы, руки, крылья… – Широко улыбаясь, она подбоченилась. – Даже камень когда-то ветшает, и даже мрамор не вечен.

– Тогда что же еще может быть вечным? – сказал я.

– Кто его знает! Прекрасное слово? Ваш сын сказал, что вы пишете книги. Вы в самом деле знаменитый писатель, месье?

И снова этот взгляд! Господи, что еще успел наговорить Артюр этому кобольду в черном?

– Ну, наверное, точнее будет сказать – беллетрист, пишу развлекательные романы, – поспешил я исправить возможное недоразумение. – Так что тоже не Поль Клодель.

– А кто тогда?

– Ах, простите! Жюльен. Жюльен Азуле. Но если мое имя вам неизвестно, вы не много потеряли.

– Вы всегда так скромничаете?

Я растерянно умолк.

– Папа, ну давай покажем ей нашего ангела, – заныл Артюр, который заскучал, слушая эти разговоры. – Пойдем с нами, Софи!

Он потянул ее за руку.

– Ну, пойдем, раз так, – иронически подчинился кобольд, и я пошел вперед, показывая дорогу.

Не прошло и пяти минут, как мадемуазель Клодель уважительно кивнула, проведя ладонью по бронзовой головке.

– Очень хорошая работа, – сказала она, профессионально рассматривая памятник. – И мрамор очень хорошего качества, будет еще долго вас радовать.

Все трое мы стояли у озаренной вечерним солнцем могилы Элен. Взгляд Софи задержался на золотой надписи. В смущении она стала засовывать обратно под шапочку выбившуюся из-под нее прядь.

– Прошу прощения, – сказала она наконец, – я ведь не знала, что… Оказывается, совсем недавно…

– Да, – поспешил я ей на помощь.

Она озадаченно покачала головой:

– Несчастный случай?

– Нет, у моей жены был рак.

– О!

– Все произошло очень быстро.

Она промолчала.

– А это… стихотворение? – спросила она затем. – «Милая, ах, приди, чтобы с тобою быть, как в те майские дни» – это же, если подумать, похоже…

– Похоже на что?

– На мысли о смерти?

– Что плохого в том, чтобы мечтать о встрече с ней? – сказал я с горечью. – Моя жизнь, в общем-то, кончена.

– Такое даже в мыслях нельзя допускать, месье, – сказала она потрясенно. Затем, строго взглянув на меня, добавила: – У вас же есть маленький сын.

– Я знаю.

– Жалеть себя – это не выход.