Читать книгу "Подменыш - Виктор Лаваль"

Аполлон оглянулся через плечо и увидел, что мальчишки стоят к ним спиной и размахивают руками, чтобы помешать зевакам фотографировать происходящее. Он снял с Эммы туфли, спустил до колен колготки, потом положил руки на бедра и слегка надавил – это успокаивало Эмму в третьем триместре беременности.

И заговорил, обращаясь не к жене, а к их ребенку.

– Мы с нетерпением ждем встречи с тобой, – сказал он.

Глава 16

В вагоне, застрявшем в тоннеле метро, глубоко под землей, Эмма, в крови и боли, рожала своего первого ребенка. Аполлон повторял две фразы, которым научила его мать, сказав, что они лучше всего подходят для такой ситуации. Не торопись. Просто дыши. Аполлон сосредоточился на жене и ребенке, перестав замечать все вокруг. Когда Эмма выгнула спину и застонала, он прижал большие пальцы чуть выше копчика и держал их там, пока она снова не выпрямилась. Когда она стала сильнее выталкивать ребенка, он положил руку ей на бедро и сказал: «Не торопись. Просто дыши». Он увидел, как появилась головка ребенка, и на мгновение растерялся, потому что она выглядела так, будто находилась в пузыре. Плодный пузырь еще не лопнул и сейчас походил на тонкую прослойку между ребенком и тазовыми костями Эммы. Несмотря на боль, которую она испытывала, маленькое чудо – то, что пузырь не лопнул, – немного притупило боль.

Аполлон наблюдал, вытянув перед собой руки и приготовившись поймать ребенка. Он чувствовал себя одновременно участником и свидетелем. В это мгновение ребенок балансировал между матерью и миром, находился сразу в двух местах – живой, но еще не покинувший утробы. Аполлону казалось, будто он тоже стоит на пороге. Головка малыша уже почти вышла, но тело оставалось спрятанным, и он представлялся Аполлону посланцем богов.

– Ты видишь головку? – спросила Эмма.

Аполлон попытался ответить, но смог издать лишь какие-то невнятные звуки.

В этот момент лопнул околоплодный пузырь, и Эмма выдохнула с облегчением, а их ребенок выскользнул из ее тела прямо в руки Аполлона Кагвы, который поймал его прежде, чем он коснулся пола вагона.

– Мальчик, – сказал Аполлон.

– Мальчик, – прошептала Эмма.

Она прислонилась к женщине, и та поцеловала ее в макушку. Эмма еще несколько минут стояла на коленях, чтобы вышла плацента.

Это означало, что Аполлон на короткое время остался наедине с сыном. Он расстегнул рубашку, чтобы кожей почувствовать своего малыша. Ребенок еще не закричал и не открыл глаза, он только открывал и закрывал крошечный ротик, и Аполлон наблюдал, как его сын делает первые, неуверенные вдохи, казалось, он смотрел на него очень долго, целый час или, может быть, вечность.

– Мы можем назвать его Брайан? – срывающимся голосом спросил Аполлон.

Он не собирался спрашивать прямо сейчас, когда малыш только появился на свет, не думал, что захочет назвать сына именем пропавшего отца, но вопрос и желание, словно помимо его воли, сорвались с его языка, как будто он прятался – дожидаясь многие годы, когда ему будет можно прозвучать.

– Мне нравится, – сказала наконец Эмма и повернулась, протянув к ребенку руки.

Аполлон прижался щекой к сыну.

– Привет, Брайан, – прошептал он. – Я счастлив с тобой познакомиться.

Часть 3. Затем появляется ребенок в коляске

Глава 17

Ребенок родился в пятницу ночью. Машина «Скорой помощи» прибыла ровно через двадцать две минуты после того, как Аполлон и Эмма встретились со своим сыном. Как Эмма и предсказывала, их сразу отвезли в Гарлемский больничный центр, где она и маленький Брайан провели под наблюдением врачей два дня. И хотя Аполлона заверили, что ему можно уйти домой, он провел обе ночи без сна на стуле в палате Эммы. К утру понедельника они поехали домой на такси, и Аполлон уложил их в постель. Он уже дал мальчику первое имя и теперь хотел предложить второе.

– Его второе имя точно не будет Ковбой, – сказала Эмма, когда готовилась лечь в их постель.

Аполлон держал Брайана, словно хрустальную вазу. И, хотя глаза малыша были открыты, он смотрел на все и ни на что одновременно.

– Давай его сюда, – сказала Эмма.

Она поправила подушки у себя за спиной, Аполлон протянул ей ребенка, она наклонилась к его лицу и тихонько подула ему на голову.

Брайан родился совершенно лысым. У него был слабый неправильный прикус и маленький подбородок. Он походил на черепаху. При ярком свете больничной палаты оба это увидели и рассмеялись.

– Братец Черепаха[10], – сказал Аполлон. – Я пойду принесу что-нибудь поесть твоей матери.

Эмма поднесла грудь к лицу ребенка и погладила его по щеке, как ее учили, но когда малыш открыл рот, засунула в него слишком большую часть груди, он закашлялся и отвернулся. Эмма склонилась над ним, снова погладила по щеке и предприняла новую попытку, однако опять потерпела неудачу. Она безуспешно пробовала накормить сына с ночи пятницы. В больнице все медсестры и оба врача давали ей разные советы, стараясь объяснить, какие ошибки она совершает.

На кухне Аполлон нашел тарелки, оставшиеся после завтрака в пятницу, когда он ушел утром на работу. Он собирался помыть их после ужина с Нишель. Еще совсем недавно они были семьей из двух человек, но он уже с трудом мог вспомнить древнюю эру До Брайана.

Он вымыл тарелки. Лилиан и Ким собирались прийти к ним сегодня утром. Может быть, пока они будут здесь, он успеет сбегать в супермаркет. Лилиан и Ким навещали их в больнице, но их визиты получились короткими. Даже Нишель пришла в воскресенье утром, хотя днем ее самолет улетал в Лос-Анджелес. Она шагнула в палату, охваченная ужасом, словно Эмма все еще рожает в вагоне метро. Нишель все время спрашивала, чем там пахло. Никто из них этого не помнил. Рождение ребенка в вагоне попало в новости – «Пост» и «Дейли ньюс», – о нем даже рассказали по кабельному каналу Н-Й1. История получила бы куда большую огласку, если бы кому-нибудь удалось сделать качественную запись, но Ковбой сдержал свое слово. На видео четверо черных парней весело улыбались и махали руками, но оно никого не заинтересовало.

Аполлон проверил заднюю комнату. Там стояли диван, телевизор и четыре заполненных книжных полки. И плетеная корзина, которая превратится в кроватку на следующие несколько недель, когда они будут спать с малышом в своей спальне. До Брайана здесь была гостиная; теперь она станет его комнатой. Аполлон оглядел помещение, представляя, что им потребуется: детская кроватка, комод для одеял и одежды, пластиковый контейнер для использованных памперсов, несколько ящиков для новых памперсов и много чего еще, о чем он даже не подозревал. Им уже давно следовало все купить. На самом деле Эмма составила список, но в тот момент она продолжала работать на полставки и могла потерять должность, поэтому они собирались подождать еще немного, а потом все тщательно спланировать, чтобы понять, что им потребуется прежде всего. Корзинка, пеленки для новорожденного, ползунки, подгузники, влажные салфетки – это только первоначальные покупки. Но сейчас Аполлону хотелось дать сыну больше. Он закрыл глаза и поцеловал дверную раму.