Читать книгу "Че Гевара. Важна только Революция - Джон Ли Андерсон"

Город Дар-эс-Салам в Танзании стал ключевым пунктом его путешествия. Под управлением президента Джулиуса Ньереры, придерживавшегося левых взглядов, «Дар» стал центром различных африканских партизанских движений. Кроме того, здесь не только закрыли американское посольство (после того как годом ранее две страны порвали дипломатические отношения), но и открыли посольство кубинское.

Однако первые итоги встреч Че с африканскими революционерами оказались разочаровывающими. В главе «Первый акт» неопубликованной книги «Эпизоды революционной войны (Конго)» он описал свои впечатления от этой поездки в Конго и, в частности, от встреч с теми, кого не без иронии назвал «борцами за свободу». В поведении этих людей был общий «лейтмотив»: почти все они с комфортом жили в отелях Дар-эс-Салама и все без исключения ждали от Гевары одного — «военного обучения на Кубе и денежной помощи».

Одним из этих лидеров был Гастон Сумалио, самопровозглашенный «президент северо-восточного Конго», чьи силы освободили полоску земли на востоке страны, куда они смогли проникнуть с территории Танзании, через озеро Танганьику. Че счел Сумалио «слабо подкованным политически — и уж совершенно точно не лидером нации». Он также отметил соперничество между Сумалио и некоторыми его товарищами, особенно противостояние с Кристофом Гбенье, бойцы которого захватили Стэнливиль.

Из всех повстанческих лидеров Че понравился только Лоран Кабила — конголезец лет двадцати пяти, командовавший войсками Гастона Сумалио на восточном фронте. Позиции Кабилы показались Че «ясными, конкретными и прочными», хотя Кабила тоже плохо отзывался о своих товарищах по Национальному совету освобождения, таких как Гбенье и даже сам Сумалио.

Несколько позже Че узнал, что Кабила солгал ему при первой встрече: по его словам, он только что прибыл «из глубины» Конго, но, как выяснилось, парень ездил в портовый город Кигома, расположенный на танзанийском берегу озера Танганьика и кишевший злачными местами. Для повстанцев это было место «отдыха и восстановления сил». Че предпочел закрыть глаза на ложь Кабилы, приняв во внимание его преданность левым взглядам. Че сообщил молодому африканцу, что очень расстроен недалекостью конголезских повстанцев, не желающих принять помощь со стороны других африканских государств, и добавил: «С нашей точки зрения, проблема Конго — это проблема всего мира». Стоило Кабиле с ним согласиться, как Че незамедлительно предложил ему помощь Кубы: «От имени кубинского правительства я предложил около 30 инструкторов и любое оружие, и Кабила с удовольствием принял мое предложение; кроме того, он посоветовал поспешить с доставкой того и другого в Конго. Об этом же самом говорил и Сумалио, с которым я встречался отдельно, причем этот последний добавил также, что инструкторам предпочтительнее будет иметь черный цвет кожи».

Далее Че решил узнать настроения других «борцов за свободу». Он планировал встретиться с ними по отдельности и пообщаться неформально, но «по ошибке», как он пишет, кубинское посольство устроило «грандиозное сборище… из пятидесяти или более человек, представлявших движения из десяти с лишним стран, причем в каждом из них было два, а то и более течения». Че оказался в зале, просто забитом людьми, которые «почти в голос» начали просить о том, чтобы Куба оказала им финансовую помощь и дала возможность их бойцам пройти на Кубе курс военной подготовки. К вящему их неудовольствию, Че отмел эти просьбы, заявив, что обучение на Кубе будет делом расходным и малоосмысленным, что настоящие партизаны выковываются на полях сражений, а не в военных академиях. «Поэтому я предложил провести курсы подготовки не на далекой Кубе, но в близлежащем Конго, где шла борьба не только против марионеток наподобие Чомбе, но и против североамериканского империализма».

Конголезская борьба, настойчиво внушал им Че, чрезвычайно важна. Победа в ней, равно как и поражение, «эхом отзовется по всему континенту». Че предполагал создать в Восточном Конго центр повстанческого движения, так чтобы туда могли прибывать партизаны из соседних стран и, внося свой вклад в освобождение страны, приобретать военный и организационный опыт, дабы затем перенести его на территорию своих стран.

«Реакция на это, — пишет Че в рукописи конголезских «Эпизодов», — оказалась более чем холодной. Хотя большинство присутствовавших воздержались от комментариев, некоторые все же набрались смелости и заявили, что их народы потребуют отчета, если кто-то из их бойцов погибнет… в войне во имя освобождения другого государства. Я попытался объяснить им, что речь идет не о войне в пределах какой-либо одной страны, а об общеконтинентальной войне против общего поработителя, чье присутствие в равной степени ощущается на Мозамбике и в Малави, в Родезии и Южной Африке, в Конго и Анголе».[37]

Однако, как пишет Гевара, никто с ним не согласился. «С холодной вежливостью они попрощались и ушли». У Че сложилось четкое впечатление, что Африке предстоит очень долгий путь к обретению «подлинно революционного направления».

V

В Каире Че поделился своими планами насчет Конго с Насером (об этом рассказывает личный советник египетского лидера Мухаммад Хейкал), но, когда он упомянул о своем намерении лично возглавить кубинскую военную экспедицию, Насер заволновался. Он сказал Че, что с его стороны будет ошибкой лично ввязываться в конфликт, что если Гевара думает, будто ему удастся стать этаким «Тарзаном, белым человеком среди черных, ведущим и защищающим их», то он ошибается. По мнению Насера, у этого предприятия мог быть только плохой конец.

Но, несмотря ни на что — и на эти предостережения египетского лидера, и на то, что его предложения не получили поддержки в Дар-эс-Саламе, и на собственные сомнения Че в надежности конголезских лидеров восстания, и на недостаток информации о реальном положении дел в Конго, — Гевара все-таки был полон решимости осуществить свои планы.

Последнее выступление Че на африканском континенте также стало его последним появлением перед публикой. На Кубе эту речь иногда негласно именуют su ultimo cartucho (его последней пулей). Гевара произнес ее 25 февраля в Алжире на II Афро-азиатской экономической конференции. Че отринул всякую двусмысленность и призвал социалистические сверхдержавы бескорыстно поддержать освободительные движения в странах третьего мира, взяв на себя расходы по их трансформации в социалистические государства.