Читать книгу "Реформатор - Сергей Хрущев"

В том, что кукуруза на силос растет на самом севере США, я видел своими глазами. Осенью 2000 года меня пригласили прочитать студентам лекцию в одном из университетов Верхнего Нью-Йорка. Так называется северная часть этого штата. От штата Род-Айленд, где мы живем с женой, это недалеко, на машине часов пять езды по хорошей дороге. В нашем регионе сельское хозяйство уже полтора века как забросили – почва здесь неплодородная. Поля бывших первопроходцев давно заросли лесами. В штате Нью-Йорк ландшафт изменился, леса сменились полями: пшеничными, сахарной свеклы, но больше кукурузными. Ее как раз косили на силос.

В университете, после лекции, я поинтересовался у профессоров, там сильный сельскохозяйственный факультет, как они обходятся с кукурузой у себя на севере. Собеседники смотрели на меня с удивлением: кукуруза здесь давно прижилась, сев начинается в мае и, хотя первые заморозки случаются в конце сентября, а иногда и снежком порошит, трех месяцев с хвостиком кукурузе хватает. Если, конечно, не лениться.

Ничего удивительного, что, заручившись поддержкой науки, отец начал продвигать посевы кукурузы на север. Сначала до Орла, потом до Москвы и далее вплоть до Ленинграда и Прибалтики. В одной из своих речей, желая подзадорить слушателей, он пообещал «в этом году обязательно вырастить кукурузу в Якутии, а может быть, и на Чукотке. Картофель там растет? Растет. Думается, что и кукуруза вырастет»418. Эти слова – чистой воды пропаганда, призыв. Сколько теплых дней требуется кукурузе для достижения кондиции, отец мог ответить, даже если его разбудить среди ночи. В Якутии их явно не хватало. Но слова его запомнили, поминают их и по сей день, всерьез приписывают отцу намерение выращивать кукурузу на Северном полюсе.

На север кукуруза продвигалась со скрипом. Крестьяне – народ консервативный. В первый год в Орловской области из полумиллиона гектаров пашни под кукурузу отвели всего двадцать гектаров. Посеяли и забыли о ней. Так она там в зарослях бурьяна и зачахла. Собственную нерадивость объяснили неприспособленностью кукурузы к «суровым» орловским условиям. Если под «суровыми условиями» понимать отсутствие ухода, то возразить тут нечего. В Подмосковье, где отец еще в 1950 году взялся за продвижение новой культуры на поля, дела обстояли получше. Но и тут он буквально заставил своего приятеля, директора совхоза «Горки-2», расположенного возле его дачи Горки-9, засеять кукурузой пару десятков гектар. Директор с отцом ссориться не хотел и не мог. В успех же он не верил. Посевной руководил все тот же верный «Санчо Панса» отца Андрей Шевченко. Вечерами, по дороге с работы, отец заворачивал то на одно поле, то на другое, «инспектировал». Под его наблюдением тракторист вовремя рыхлил междурядья, подрезал культиватором сорняки. К июлю директор перешел в «кукурузную веру», а к концу августа, когда она вымахала аж под три метра, совхозный агроном верхом на лошади на фоне кукурузных «джунглей» позировал фотографу из «Огонька».

Не знаю, как на Орловщине, но в «Горках-2» кукурузу сеяли при отце и после отца, до самого окончания XX века. Сеют ли ее сейчас, я просто не в курсе. В пенсионные года отец любил рассказывать, как он продвинул кукурузу в ГДР, и не в государственные хозяйства, а фермерам-единоличникам. В Восточной Германии, как исторический анахронизм, сохранялась Христианско-демократическая партия. В Западной Германии христианские демократы процветали, а в ГДР их партию терпели, демонстрируя тем самым демократизм и веротерпимость. Во главе партии стоял фермер, звали его Отто Нушке. Я писал, как во время забастовок июня 1953 года он то ли сбежал на Запад, то ли его похитили. Когда все поутихло, он возвратился и продолжал руководить Христианско-демократической партией. Во время одной из своих поездок в Германию отец разговорился с Нушке и, узнав, что на своей ферме он держит молочное стадо, стал настойчиво уговаривать попробовать кукурузный силос. Нушке с кукурузой до того не сталкивался и от прямого ответа увиливал. Отец буквально вырвал у него обещание засеять пять гектаров. По возвращении в Москву, разговор состоялся в марте, отец тогда ездил в ГДР на Лейпцигскую ярмарку, он велел Шевченко запастись семенами и собираться в путь. Приезду Шевченко Нушке отнюдь не обрадовался, пять гектаров под кукурузу пожалел, отделался половиной гектара самой бросовой земли, где все равно ничего не росло. Шевченко собственноручно засеял делянку, летом не раз наведывался к Нушке. Немцы лениться не приучены, у Нушке, как и в «Горках-2» под Москвой, кукуруза к концу лета достигла трехметровой высоты. Осенью Нушке позвонил Шевченко и попросил прислать семян на следующий год, и побольше, его соседи тоже хотят сеять кукурузу.

Недавно, уже в начале XXI века, мне довелось из конца в конец пересечь объединенную Германию на поезде. В перерывах между чтением, скучая, глядел в окно: леса, перелески, пшеничные и овсовые поля и… нескончаемые, по самый горизонт, заросли кукурузы. В отличие от России, в Германии уроки отца усвоили. Кукуруза там – не тема для анекдотов, а основа благосостояния кормящихся своим трудом фермеров-бауэров, наследников Нушке, его соседей и соседей его соседей. На кукурузном силосе нагуливает мясо скотина. Ее мясом немцы набивают колбасу, которую, себе не в убыток, продают по всему миру.

В 2006 году обстоятельства привели меня в Голландию – страну тюльпанов. Я, как и Германию, проехал ее из конца в конец сначала поездом, потом машиной. Тюльпановые плантации попадались нечасто, а вот кукуруза там растет на каждом свободном участке земли. Голландцы, с помощью коров, перерабатывают кукурузу в свой знаменитый сыр.

Отец любил повторять: «Перемелется, мука будет. Поверят в кукурузу и у нас, не могут не поверить, и тогда мясом, молоком и маслом накормят и напоят россиян вдоволь».

Наверное, поверят. Россияне уверовали в картошку примерно век спустя после первого екатерининского указа о ее принудительных посадках. В середине XIX века к картошке относились еще весьма подозрительно, а к началу XX без нее уже не мыслили обеда ни в богатом доме, ни в бедном. Так что остается ждать и, закусывая немецкой колбаской, выслушивать анекдоты о чудаке Хрущеве и его «чудеснице полей» – кукурузе.

«Не хлебом единым…»

(Отступление шестое)

В августовском, 1956 года, номере «Нового мира» начали печатать «Не хлебом единым» Владимира Дмитриевича Дудинцева. В ней рассказывалось о нелегкой судьбе изобретателя, пробивавшего и не пробившего через бюрократов в сталинские времена, они прямо не обозначены, но легко угадываются, очень необходимое для страны изобретение. Я уже не помню, что это было такое – то ли новый огнетушитель, то ли еще что – неважно. Важно другое: в процессе борьбы у героя возникает роман с женой того человека, от кого зависит судьба изобретения, затем тайное становится явным, следует лживый донос обманутого мужа в органы, приговор, лагерь. И апофеоз: смерть Сталина, реабилитация. Но поздно, жизнь разбита, здоровье подорвано, изобретение не реализовано. В итоге – инфаркт и смерть. В общем, печальная история.

Повесть Дудинцева взорвалась бомбой. Как это у нас зло побеждает добро?

– В Советской стране такое невозможно! – вопили одни.

И верно. Еще три года назад в литературе царствовали «бесконфликтность», теория противопоставления хорошего совсем уж отличному, и нате вам…